— Вы действительно так думаете? — спросила Эбби со слабой надеждой, что он прав и еще не все потеряно. — Да, конечно. А злость его — от печали. Думаю, скоро выяснится, что вы никоим образом не могли навредить его отцу. — Хоть бы так оно и было. Но разве такое возможно? — Ну, для начала, если он хочет знать, как умер его отец, ему нужно попросить врача произвести вскрытие. — Да, он что-то говорил про вскрытие, — припомнила Эбби, цепляясь за эту призрачную надежду. — Ну вот! — сказал отец Джон. — Как только дело будет сделано, вы сможете доказать, что невиновны. Эбби почувствовала, как у нее камень с души свалился, и ей немного полегчало. Но успокоиться она могла лишь после того, как все было бы улажено раз и навсегда. Между тем они подошли к сараям для стрижки овец. Внутри было пусто и тихо, потому что стрижка, как объяснил отец Джон, должна была начаться только через несколько недель. — Сперва построили северную часть сарая, — сказал святой отец, остановившись и обведя рукой кругом. — А шерстехранилище пристроили недавно. Видно, когда-то здесь были одни перегородки под навесом на сосновых стропилах, крытым дранкой из волокнистой коры с местных деревьев, ну а потом Джек протянул кровлю дальше и покрыл весь сарай целиком. Это было года два тому, аккурат, когда я здесь появился. — Сколько же стригалей работает здесь одновременно? — спросила Эбби, озираясь вокруг. — Сарай вмещает с полсотни. По двое на каждое стойло с обеих сторон. Эбби почти слышана скрежет ножниц, вообразив себе, как сюда сотнями загоняют мохнатых овец и как их, уже остриженных, потом выгоняют отсюда. — Ох, ну и запашок! — воскликнула она, прикрывая нос рукой. Запах и впрямь стоял невыносимый. — Овечья моча здорово воняет, — объяснил отец Джон, хитро улыбнувшись. — Да вы привыкнете. Эбби не верилось. Пройдя через сараи, они подошли к овчарне, где теснилось множество овец с ягнятами. — О, смотрите, ягнята! — с умилением воскликнула Эбби из-за ограды. — Они такие милые! Некоторым ягнятам было несколько дней от роду, а другим — только несколько часов. Они были белые как снег — одни игриво прыгали по хлеву, другие жались к маткам. Джека и Элиаса Мортона нигде не было, но по другую сторону овчарни Эбби заметила двух всадников. Даже издалека она признала в них аборигенов. — Джек впервые решил опробовать позднее осеменение, — сказал отец Джон. — И в этом году случил овец с баранами в середине июля, хотя обычно делает это раньше. Что-то вроде эксперимента. — А зачем? — полюбопытствовала Эбби. — Обычно ягнята встают наземь весной. — Встают наземь? — Эбби прежде никогда не слышала такое выражение. — Так овцеводы говорят про новорожденных ягнят, — объяснил Джон. — Как вы, верно, знаете, ночи в долине Клэр бывают весной очень холодные, и раньше Джек, случалось, недосчитывался по несколько ягнят, притом что всякую потерю он сильно переживает. А в это время года, после зимних дождей, корма хорошие, и, поскольку водоснабжение в Бангари налажено отменно, Джеку нет нужды беспокоиться, что кормов может не хватить. Потом, в эту пору стоят замечательные вечера, и если есть пастух, приглядывающий за отарой, овцы не падут от холода. Да и тенистых деревьев здесь хватает, так что днем, когда жарко, овцам с ягнятами завсегда есть где укрыться. По-моему, такой эксперимент может окупиться сполна. Джон помахал аборигенам, и они помахали ему в ответ. — А это кто такие? — спросила Эбби. — Конные пастухи, охраняют овец от хищников звериной и человеческой породы. Здешние аборигены повадились бить овец копьями, чтобы прокормиться, а те же ягнята слишком легкая добыча как для них, так и для динго. — Вы разве с ними еще не знакомы? Оба всадника направились им навстречу. — Нет, — сказала Эбби, наблюдая, как они медленно продираются через отару. — А долго овцы вынашивают ягнят? — не без любопытства спросила она. — Это называется сроком беременности, и продолжается он месяцев пять, а точнее, от ста сорока пяти до ста пятидесяти дней. Но на этот срок могут влиять разные факторы, например количество корма, который получают овцы. Ежели корма мало, ягнята родятся до срока и порой не выживают. Так что с учетом холодных дней Джеку иногда приходится держать баранов и овец вместе, чтобы по возможности оградить их от пагубных воздействий стужи. Раньше Эбби и представить себе не могла, что дело это настолько хлопотное. В Ирландии ее тетушка с дядюшкой держали несколько свиней и корову, а овец — никогда, поэтому об овцеводстве у нее не было ни малейшего понятия. — День добрый, отец Джон! — сказал один из пастухов, подъезжая к ним ближе. Он смотрел на них с прищуром из-под видавшей виды шляпы. Эбби с удивлением заметила, что он с винтовкой. Вскоре и другой пастух, выбравшись из гущи овец и проехав вдоль изгороди, присоединился к ним. У него тоже было оружие. Он был постарше — должно быть, средних лет, из-под потертой шляпы у него торчали чуть тронутые сединой пряди. — День добрый, Эрни! — Джон Куинлан повернулся к Эбби. — Эбби, это Эрни Карпни и Уилбур Мэндавой. А это, ребята, Эбби Скоттсдейл. Компаньонка миссис Хокер. — А зачем хозяйке компаньонка? — серьезно спросил Эрни. Джон рассмеялся, и Эбби, глядя на него, тоже улыбнулась. — Она же у нас городская, и наше безмятежное фермерское житье-бытье для нее скучновато, — попробовал растолковать ему Джон. Это премного озадачило Эрни. Абориген обмахивал лицо, отгоняя мух, и, казалось, недоумевал, зачем человеку нужен кто-то для компании. — А где Джек? — обратился к Уилбуру отец Джон. — Объезжает внешнюю ограду на пару с Элиасом, — сказал Уилбур, махнув рукой куда-то вдаль. Но не успел он прибавить и слова, как Эбби с отцом Джоном увидели облако пыли, заклубившееся на склоне пологого холма. Это мчались верхом Джек с Элиасом. Когда Джек подъехал поближе, они разглядели у него на руках ягненка, который, почуяв рядом стадо сородичей, громко заблеял. — Привет! — крикнул Джек, заметив Эбби. — Привет! — ответила она. — Этот малыш что, остался сироткой? — Вроде нет. Он, должно быть, родился ночью, потерял матку и заплутал. Хорошо, она оказалась в этой отаре, малышу срочно нужно молоко, иначе он погибнет. — А может, она сама его бросила? — спросила Эбби, беспокоясь за ягненка. — Нет, отару, наверно, напугала змея, а может, скотокрад, вот она и рассеялась, — предположил Джек. — А новорожденный, верно, отстал. От похожего на плач блеяния ягненка разрывалось сердце. — Но как же он теперь найдет свою мать? — серьезно забеспокоилась Эбби. — Они же все на одно лицо. Джек рассмеялся, а следом за ним — пастухи, но Элиасу, как успела заметить Эбби, было не до смеха. — Как и вы, бледнолицые братцы-кролики, — сказал он. — Вы тоже все на одно лицо. — Он снова рассмеялся вместе с Уилбуром, а Эбби, как заметил Джек, смутилась. — А вы черные братцы-кролики, — заметил он. — Особенно ночью. Эбби поняла наивность своего замечания и посмеялась над собой. Джек спешился с ягненком на руках. — Не волнуйся, Эбби. Если его мамаша здесь, ягненок ее отыщет, — сказал он и бережно поставил ягненка на землю. Эбби наблюдала за ним: он выглядел растерянным и на дрожащих ножках метался между овцами, блея без умолку. Вдруг одна овца, тоже заблеяв, отделилась от стада — и ягненок тут же устремился к ней, весело помахивая беленьким хвостиком, словно щенок. Мать обнюхала его, и он тотчас же принялся жадно ее сосать. Эбби, довольная, вздохнула, глаза у нее увлажнились. Она была очень рада, что овца и ягненок нашли друг друга. Потому что хорошо представляла себе, как переживала мать за потерявшегося новорожденного отпрыска. — Овца никогда не подпустит к себе чужого ягненка, только своего, — сказал ей отец Джон. Эбби была так счастлива, что матка и ягненок нашли друг дружку, что не заметила, с каким восхищением за нею наблюдает Джек. — А ты неплохо отмылась, Эбби! — заметил он. Эбби не сразу поняла, что это своего рода комплимент, а потом она довольно улыбнулась. — Благодарю, — промолвила она, зардевшись, на сей раз от радости. — Это платье подарила мне ваша матушка. — Что-то не помню, чтобы у нее было такое, впрочем, на тебе оно смотрится очень мило, — ответил Джек. — И по какому же случаю ты нарядилась? Собрались с матушкой в город? — Нет, просто мисс Фибл приехала в гости, — сказала Эбби, только сейчас сообразив, что он, как видно, об этом забыл. Глаза у Джека округлились. — О нет! Я здорово влип! — проговорил он. — Мне пора домой, причем срочно. Ты со мной? — спросил он Эбби, вводя лошадь в ворота, которые открыл Элиас. — Как здорово, что вы оказались здесь и напомнили мне про обед, теперь я спасен! — Он вскочил в седло и помог Эбби сесть сзади. Она подобрала платье, чтобы было удобнее, и подумала, что у Клементины, должно быть, действительно вздорный нрав, если Джек ее так боится. — Держись! — сказал он, взяв ее руки и крепко обхватив себя ими вокруг пояса. Эбби напрочь забыла о Клементине, как только увидела маленьких ягнят, и теперь чувствовала себя несколько виноватой перед Джеком: ведь она будто нарочно не сделала того, за что он ее благодарил.