Даже без очков она могла представить себе скептическое выражение у него на лице. – Я понимаю, это звучит странно, но… Дверь открылась, и в кабинете возникло еще одно расплывчатое пятно оливкового цвета. – На обратном пути я заехал на парковку мотеля, – сообщил появившийся в кабинете мужчина. Это был помощник шерифа, Морин. – И нашел ваши очки и телефон. Эбби с благодарностью взяла их и надела очки. Они погнулись, и нормально пристроить их на носу никак не удавалось. Наконец-то шериф и его помощник оказались в фокусе. У шерифа и вправду были усы – густые, как швабра. А еще кустистые брови, и он ей сразу кого-то напомнил, хотя она и не взялась бы точно сказать, кого именно. Вроде как кого-то, связанного с Беном, ее сыном. Может, отца кого-то из его друзей? Морин оказался длиннолицым и прыщавым, а брови у него загибались так, что придавали его лицу вечно удивленное выражение. – Мы съездили в молодежный приют, но людей, которых вы описали, там не оказалось, – доложил Морин. – Дот сказала мне, что никогда не слышала ни про Анну, ни про Ричарда. И там никогда не было никого, кто соответствовал бы описанию того человека, про котором вы нам рассказывали, – Моисея. Они позволили нам осмотреть всю территорию, и мы ничего не нашли – сейчас там практически пусто. У Эбби внутри все сжалось. Она все теребила свои очки, пытаясь получше их приладить. – Кто такая Дот? – спросила она. – Женщина, которая управляет молодежным приютом, – объяснил шериф. – Очень славная дама. – И долго она руководит этим приютом? – Уже около трех лет, – ответил Хант. – С тех пор, как умер ее муж. Я знал ее еще мальчишкой. Дот в жизни не стала бы мне врать. Этих людей там никогда не было. Эбби кивнула, не утруждая себя возражениями. Естественно, Дот могла и солгать. Любой может солгать при тех или иных обстоятельствах. Вообще-то, Дот и в самом деле солгала, поскольку Анна все-таки была там. Как это понимать? Она хотела защитить Анну и Ричарда… Но почему? Чтобы прикрыть своих друзей? Или Моисей добрался и до нее тоже? Эбби нуждалась в подкреплении, причем как можно скорее. Для местной полиции и шерифа она была просто какой-то перемазанной грязью теткой, находящейся далеко за пределами своей юрисдикции. – Извините, я на минутку, – сказала она. Разблокировав свой телефон, набрала номер. Через несколько секунд в трубке послышался сонный голос Зои: – Маллен? А сколько сейчас времени? – Уже за полночь, – ответила Эбби. – Простите, что разбудила, но мне нужно ввести вас в курс дела. По-моему, вам и вправду стоит вылететь сюда первым же рейсом. Глава 21 За стеклами машины стояла кромешная тьма. Единственным, что могла видеть Дилайла, была уходящая вперед прямая дорога, освещенная фарами автомобиля. За рулем сидела Роуз, что-то мурлыча себе под нос. Дилайла оглянулась на детей – оба крепко спали. Они едва успели проснуться, когда она посадила их в машину. Эмили сонно спросила, куда они едут, а Дилайла ответила, что они собираются просто прокатиться. Что она скажет дочери, когда та проснется? Мамочка решила перевезти тебя через полстраны, подальше от папочки? Теперь мы – часть новой семьи? – Надеюсь, я не забыла что-нибудь из вещей, – наконец произнесла она. – Не переживай, – успокаивающе ответила Роуз. – Если ты что забыла, купим на новом месте. – С Анной всё в порядке? – спросила Дилайла. Этот вопрос почему-то не давал ей покоя. – Почему ты спрашиваешь? – Я недавно проходила мимо офиса и слышала, как она… кричала. Я хотела уже проверить, как там она, но Анна уже вышла из кабинета. Она плакала. Роуз стиснула челюсти. – С ней всё в порядке. Просто на нее слишком уж много чего навалилось… Не переживай на этот счет. – Ладно, – нерешительно отозвалась Дилайла. Роуз притормозила и припарковалась на обочине, за каким-то большим фургоном. – Что такое? – удивилась Дилайла. Роуз указала на одинокий темный дом, едва различимый в ночи. – Нам нужно по-быстрому туда заскочить. – Зачем? – Увидишь, – ответила Роуз, улыбнувшись ей. – Тебе нужно выйти из машины. К ним приближались несколько фигур. Дилайла узнала почти всех. Люди из общины. – А дети… – Я останусь с ними. Не волнуйся за них. Один из подошедших людей постучал в стекло со стороны Дилайлы. Это был тот здоровяк, Ричард, с отсутствующим выражением лица. – Дилайла, так ты идешь? Нос у него распух и покосился набок. Где же это он так его раскурочил? – Гм, ладно… – Она открыла пассажирскую дверцу. На улице было холодно. – Мне взять пальто? – Не, – отозвался Ричард. – Скоро будет теплее. Но девчонку тоже бери. – Эмили? – удивленно спросила Дилайла. – Она же спит. – Так разбуди ее. – Ни к чему, – вмешалась Роуз. – Ты можешь оставить Эмили здесь, со мной. Ричард хмуро посмотрел на Роуз. – Отец вроде говорил… – Нет. – Роуз была непреклонна. – В этом нет необходимости. Он пожал плечами. – Ладно. Пошли, Дилайла. Та неуверенно бросила взгляд на Эмили, но Роуз ободряюще кивнула ей. Дилайла вышла из машины и закрыла за собой дверцу. Ричард стоял слишком близко к ней. В руке он держал большую красную пластиковую канистру, и, несмотря на ветер, Дилайла сразу почувствовала резкий запах бензина. Они вместе направились к маленькому дому. Ричард слегка прихрамывал, но лишь отмахнулся от нее, когда она спросила, не случилось ли с ним чего. Чем ближе они подходили, тем сильней воняло бензином. В открытом дверном проеме маячила темная фигура, скрестив руки на груди. Моисей. Остальные стояли перед крыльцом, сбившись в кучу, – человек десять или около того, все из общины. Двое держали зажженные факелы, пламя которых билось на холодном ветру. Дилайла подошла к ним, обхватив себя руками за плечи. – Что тут происходит? – спросила она, стуча зубами от холода. Пламя освещало возбужденные лица. Настроение было приподнятым, чуть ли не ликующим. – Второе крещение! – отозвался кто-то сквозь шум ветра. Дилайла нахмурилась. Она всё еще довольно смутно представляла себе детали того, что именно являло собой второе крещение. Судя по всему, это имело какое-то отношение к другому аспекту Божьей любви и прощения – Божьему воздаянию. Моисей выступил вперед к собравшимся. Облачен он был в белую мантию, и с его длинными волосами и этой мантией, развевающимися на ветру, выглядел почти как его тезка тысячелетней давности. – Как я уже отмечал, те, кто сеет зло, и те, кто сеет беду, пожинают их! – провозгласил Моисей. – И когда Второе пришествие преобразит мир, это будет так! Но до той поры мы сами иногда несем ответственность за то, чтобы это произошло. Дилайла вздрогнула. Кожу у нее покалывало, пока она слушала, сердце учащенно колотилось в груди. Голос Моисея разносился навстречу ветру, как будто ему помогала какая-то сверхъестественная сила; каждое слово звучало у нее в ушах резко и мощно. – Мы приехали в Риджби, надеясь наконец найти место, свободное от еретиков. Тихое пристанище, в котором мы могли бы обосноваться, – продолжал Моисей. – Но куда ни глянь, повсюду мы могли лишь видеть, как тьма, порочность и зло овладевают людьми! Мы всеми силами старались изменить это, привести всех этих мужчин и женщин к свету. К примеру, Гретхен Вуд каждый день ходила от двери к двери, пытаясь достучаться до людских сердец и заставить их отдавать больше, стараться усерднее… Дилайла бросила взгляд на Гретхен, которая вся так и сияла от гордости. Все улыбнулись ей. Дилайла поймала себя на том, что тоже улыбается. – Но, несмотря на все наши усилия, некоторых людей уже почти невозможно спасти. Лишь огонь способен очистить их души. Будь то адское пламя… – Он сделал паузу, подняв глаза на факелы. – Или же рукотворный огнь! Последние его слова прозвучали больше похоже на рев, и у Дилайлы подогнулись колени. Люди с факелами шагнули вперед, но Моисей поднял руку, и они остановились. – Для начала я хочу, чтобы новый член нашей общины зашел внутрь вместе со мной, – объявил он, понизив голос. Дилайла почувствовала, что все глаза повернулись к ней. Ее окружали молчаливые хмурые взгляды и перешептывания. Что-то пошло не так. Это было явно не то, чего все ожидали. – Дилайла… – Моисей поманил ее рукой. – Следуй за мной. Повернувшись к дому, он быстро зашагал к нему. Дилайла поспешила за ним и тоже вошла внутрь, почти ничего не видя в темноте. Здесь сильно воняло бензином.