– Пока не ясно. Тейтум кивнул. – Ладно, по-моему, есть только две или три дороги, ведущие от Медвежьего озера на запад. У нас есть описания их машин. Попробую сейчас скоординировать общие действия. Хотя это будет непросто. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Зои нажала на газ. – Могу тебя обрадовать: не исключено, что одна из этих дорог уже перекрыта лосями. * * * Большая часть его паствы уже была готова. Сам Моисей тоже быстро собрал вещи, постоянно чувствуя, как утекает время, представляя себе патрульные машины, мчащиеся к ним под завывание сирен. Сердце было готово разорваться в груди, дыхание пресекалось. Неужели это конец? Еще ведь так много чего не сделано… Закинув рюкзак на плечо, Моисей воспользовался секундной передышкой, чтобы взять себя в руки. Главное, чтобы остальные не заметили его слабости. Слабость заставляет людей сомневаться. Выйдя на улицу, он направился к своей машине. Закинул рюкзак в багажник и захлопнул его. Пора в путь. Остальные последуют за ними, как только будут готовы. Он уже забирался на водительское сиденье, когда из дома вышли Анна и Ричард. Ричард тащил за собой Дилайлу. Лицо у нее было мокрым и в красных пятнах от слез, руки связаны спереди, словно сложенные для молитвы. Да уж, ей точно стоит сейчас помолиться… – Отец, мы готовы ехать, – сказала Анна. – А как насчет детей? – Пожалуйста, – пролепетала Дилайла. – Только не трогайте Эмили с Роном! Они не сделали ничего… Ричард встряхнул ее, и она всхлипнула. Моисей нахмурился. Ни в коем случае нельзя было позволять Дилайле притащить с собой детей. После инцидента с Терри он твердо решил никогда больше не допускать в свою общину малолеток. Они искажали здравый смысл своих родителей, смещали их приоритеты. Но стоило увидеть Дилайлу, как сразу воскресло его прошлое, и подумалось, что на сей раз все будет по-другому… Моисей уже почти решил оставить детей в доме, позволить им побыть с матерью в ее последние минуты. Он посмотрел на Дилайлу. Рубашка у нее сбилась, обнажая часть плеча. Глаза были полны страха. Казалось, что, сложив руки перед собой, она молит его о милосердии. Может, так оно и было. Жаркой волной накатило желание. Несмотря на все, что эта женщина сделала, может, Бог все-таки хочет, чтобы она осталась жива? Но можно ли будет когда-нибудь вновь доверять ей? Как увериться в том, что она опять ему верна? Пожалуй, такое возможно. Пожалуй, дети и не такое уж препятствие. Можно будет использовать их. В конце концов, в книге Бытия предельно ясно говорится о том, как можно испытать верность родителей. Вот о чем суть библейской притчи о жертвоприношении Исаака[29][Согласно библейскому рассказу (Быт. 22:1–19), Бог призвал Авраама принести в жертву своего любимого сына Исаака, но, увидев, что тот готов исполнить этот призыв, позволил принести в жертву барана. Жертвоприношение Исаака рассматривается как символ готовности к самым тяжелым жертвам во имя преданности Богу.]. Моисей указал на большой фургон. – Посадите детей туда. А ее… – Он заколебался. – Кто у нас едет на пикапе? Ему требовался кто-то надежный. Тот, кто не дрогнул бы при виде любой опасности и был готов рискнуть. – Роуз и Гретхен, – ответила Анна. Отлично. Роуз вполне надежна. А в Гретхен все еще пылала та слепая девичья страсть, которую он в ней пробудил. – Положите Дилайлу в кузов пикапа. И скажи Роуз, чтобы ехала аккуратно. Я не хочу, чтобы копы остановили ее за превышение скорости и обнаружили женщину в кузове, поняла меня? Анна вроде заколебалась, собираясь что-то сказать, но губы у нее были плотно сжаты. Она явно усвоила предыдущий урок. Ричард подтолкнул Дилайлу к задней части пикапа. – Все загружено? – спросил Моисей у Анны. – Бензин, еда, вещи? Она кивнула, уже отходя, как вдруг остановилась. – Ой! Я забыла в комнате у Роуз коробки с буклетами! – С глянцевыми? – Моисей раздраженно нахмурился. Печать их обошлась недешево. – Да. Можно их оставить, надо поскорей уезжать отсюда… – Нет! Надо их тоже упаковать. Я не хочу, чтобы они пропали зря. – Мы собирались положить их в кузов пикапа, но теперь, когда там Дилайла, уже нет места… – Так найди место! – взревел Моисей. – Тебе обязательно надо все разжевывать, как маленькой? Анна побледнела и поспешила прочь. Моисей стиснул зубы и сел в свою машину. Пора было сваливать отсюда. Глава 39 Патрульный Дуэйн Кроули потянулся и зевнул, глядя на дорогу. Сделал три шага вперед, повернулся лицом к заснеженным полям. Развернулся, сделал четыре шага в противоположном направлении. Опять зевнул. – Похоже, дождь собирается, – пробормотал его напарник. Гас в своем обычном репертуаре. Вот почему его и прозвали «Гас-Прогноз». Правда, честно говоря, пока что один лишь Дуэйн называл его так, хоть и очень старался, чтобы эта кликуха прилипла. Гас вечно говорил о погоде. «Холодает, теплеет, подуло с востока, ожидается снег, идет снег, скоро снег прекратится»… Это все равно что иметь в напарниках человека-термометра. Или что там еще используют синоптики для прогнозов. Дуэйн подошел к патрульной машине и вытащил из нее термос, который предусмотрительно наполнил перед выездом. – Я купил нам карамельный яблочный сидр в «Файзиз»[30][Географическая точность автора – чисто местный магазинчик с таким названием, специализирующийся на безалкогольных напитках и не имеющий отношения ни к какой торговой сети, в городке Монпелье, штат Айдахо, действительно существует.], – объявил он. – Не хочешь стаканчик? Гас-Прогноз уставился на него и пошевелил усами, как всегда поступал, когда был чем-то обижен или недоволен. – Ну почему ты вечно берешь всю эту детскую бурду? Что, так трудно купить обычного кофейку? – Я не люблю кофе. – А я вот люблю кофе. Мог бы взять кофе для меня и карамельный яблочный сидр для себя. Дуэйн пожал плечами. – Так что же в итоге вышло бы? – Нормально вышло бы, – буркнул Гас. – Он хоть горячий? – В этом весь смысл термоса. – Дуэйн осторожно налил немного яблочного сидра в пластиковый стаканчик и протянул его Гасу. Остаток вылил в свой и поднес его поближе к лицу, позволяя пару разморозить нос. Боже, какой кайф! Гас-Прогноз шумно отхлебнул из своего стаканчика. – Так что такого, думаешь, натворили эти люди? – Какие? – Из-за которых мы здесь торчим. Шеф полиции отправил их перекрыть восемьдесят девятое шоссе в северном направлении, снабдив списком транспортных средств, на которые следовало обратить внимание. Владельцы этих транспортных средств могли быть «вооружены и очень опасны», каковую формулировку нечасто услышишь, работая в полицейском управлении Монпелье. – Понятия не имею. Может, наркотой торгуют? – предположил Дуэйн. Гас опять пошевелил усами. На голову Дуэйну шлепнулась дождевая капля. Потом еще одна. – Я же говорил тебе, что польет дождь, – констатировал Гас. И через пару секунд добавил: – И будет лить еще какое-то время. – Погоди-ка, Гас… – произнес Дуэйн, вдруг насторожившись. К ним приближался белый пикап «Шевроле». Среди прочих перечисленных шефом машин значился и белый пикап. Дуэйн поставил свой стаканчик на капот патрульной машины, и Гас последовал его примеру. Выйдя на проезжую часть, Дуэйн взмахом руки приказал водителю остановиться. Пикап сбросил скорость. Положив руку на кобуру, Дуэйн напряженно шагнул вперед; слова «вооружен» и «опасен» так и гудели у него в голове. В кабине пикапа сидели две молодые женщины, и Дуэйн слегка расслабился. Нажал на кнопку плечевого микрофона. – Диспетчер, Лима-ноль-девять. Рация затрещала. – На связи. – Мне нужно десять-двадцать восемь[31][Код «10–28» в полицейском радиообмене США означает проверку регистрационных данных транспортного средства (прежде всего на предмет угона); код «10–27» – проверка данных водительского удостоверения.] по номерному знаку. – Он продиктовал цифры и буквы номерного знака «Шевроле». Ожидая ответа, Дуэйн поглядывал на женщин, которые о чем-то переговаривались друг с другом. Вид у них был несколько напряженный, но это могло означать все, что угодно. Люди всегда напрягаются, когда их останавливает полиция. Наверняка они сразу же принялись гадать, не слишком ли быстро ехали, или не найдет ли полицейский косячок, припрятанный в сумочке – законно ли это вообще в этом штате, и не нарвались ли они на одного из тех плохих копов, о которых часто упоминают в СМИ. Обе женщины были довольно привлекательны, особенно водительница с длинными рыжими волосами. У бывшей девушки Дуэйна тоже были рыжие волосы. – Лима-ноль-девять, диспетчер. Все чисто. Дуэйн облегченно выдохнул и бросил взгляд на Гаса, который кивнул ему в ответ. Потом двинулся к пикапу, обнаружив, что грузовой кузов накрыт черным брезентом. Дождь размеренно барабанил по нему. Дуэйн подошел ближе к водительской дверце. Сидящая за рулем женщина опустила стекло и улыбнулась ему. – Здрасьте, – сказала она. Женщина и вправду была хорошенькой. Шею ее украшало серебряное ожерелье с подвеской в виде креста. – Доброе утро, мэм, – официальным тоном обратился к ней Дуэйн. – Можно взглянуть на ваши права и подтверждение страховки? – Э-э, конечно… – Она стала рыться в своей сумочке. Дуэйн глянул на девушку рядом с ней. Та выглядела гораздо моложе, чуть ли не подростком. И под его взглядом напряглась всем телом, отчего Дуэйн тоже напрягся. Чего это она так дергается? Диспетчер сказал, что с номером все чисто, так что это наверняка не одна из тех машин, за которыми им было велено присматривать. Дуэйн подступил ближе. Из кабины пахло бензином. Между водителем и пассажиром стояла бензиновая канистра. – Вот, держите. – Сидящая за рулем протянула ему свои водительские права.