— Признай это, Леона. — Признать — что? — выдохнула между поцелуями. — Скажи, что ты моя. Закусила губу и покачала головой, глядя в горящие омуты. Безумные — наверное, такие же у меня. Рэйнар прищурился, а потом резко развернул спиной к себе. Сейчас я горела чуть ли не ярче, чем в первый раз. От жадных поцелуев, от скольжения ладоней по разгоряченной коже, заставляющих дыхание сбиваться еще сильнее. От требовательных губ, дразнящие касания которых прокатывались жаркими волнами от стянувшихся в бусины сосков до самого низа живота. — Скажи это, — хрипло. Его пальцы скользили по внутренней поверхности бедер в жестокой дразнящей ласке. По внутренней поверхности бедер и дальше… Скользили по чувствительно полыхающей коже, едва касаясь, заставляя кусать губы, чтобы не начать подаваться навстречу его руке. Сердце заходилось в сумасшедшем ритме от томительно-сладкого желания, накатывающего и отступающего, хотелось кричать. — Скажи! — прорычал он, раскрывая меня пальцами. Всхлипнула и выгнулась, подчиняясь ритму жестких ласк. Столешница под сжавшимися пальцами казалась ледяной. — Твоя, — выдохнула хрипло. — Твоя, твоя, твоя… Несколько мгновений промедления показались чуть ли не вечностью. Всплеск огня, короткий, мощный — и мы снова стали единым целым. Дернулась, подаваясь навстречу резким яростным движениям. Открываясь, принимая, подчиняясь. Это было не похоже ни на что — гореть вместе с ним. Сливаться воедино телами и огненной сущностью. Дышать на двоих, забывая о том, что когда-то было иначе. Сладкая судорога прокатилась от низа живота по всему телу. За ней — следующая. Еще и еще. Я выгнулась, падая в его руки. Почувствовала, как в губы мне течет хриплый рык, как перекатывается под кожей металл мышц, как сильная пульсация внутри рождает новый виток наслаждения. Огненный, сумасшедший, заставляющий повторять его имя одними губами, шепотом или всей грудью — со стоном, на выдохе. До тех пор пока мир не вспыхнул сверхновой и я не утонула в его объятиях. Утро встретило меня непривычно ярким светом. Открыла глаза и зажмурилась, холодное солнце ударило в упор, отраженное от сотен стальных полос и стеклянных заплаток. Оно текло с небес, подернутых облаками с тяжелой свинцовой каймой, заполняя ослепительными лучами все пространство. Несколько минут я просто лежала, свернувшись комочком, подтянув к себе одеяло и разглядывая комнату из своего гнезда. Гостевая спальня, в отличие от спальни Халлорана, оказалась более ласковой, в ней преобладали теплые тона. Наволочки на маленьких подушках были теплого персикового цвета, одна большая почему-то валялась на полу. О случившемся вчера напоминало все: и припухшие губы, хранящие вкус жадных поцелуев, и приятная слабость во всем теле — легкая и ненавязчивая, от которой так просто избавиться, едва оказавшись под душем. Вчера мы не могли оторваться друг от друга — до бессильного изнеможения, когда подгибаются колени, а глаза закрываются сами собой. Когда болезненно-сладкое наслаждение накатывает волнами, уводя за собой на какие-то новые, неизведанные высоты. Удивительно, но сегодня я чувствовала себя заново родившейся. Свежей, полной сил и готовой на всяческие подвиги. Вот только сейчас первый подвиг совершу — из-под одеяла вылезу и… — Доброе утро. — Привет. Обернулась и села на постели, глядя на вошедшего иртхана. Уже в костюме, разве что с потемневшими после душа влажными волосами, до которых невыносимо хотелось дотронуться. Халлоран глянул в сторону окна и нахмурился. — Совсем забыл про жалюзи. Хихикнула. — Странно было бы, если бы ты про них вспомнил. — На что это ты намекаешь? — Ну… не знаю. Может, на то, что ты слишком устал? На самом деле сюда он принес меня на руках. Точнее, сначала отнес в душ, а потом уже сюда. И это было приятно. Не передать как. — Нравится меня дразнить? — Он прищурился. — Ага, — призналась честно. — Очень. — В таком случае просыпайтесь быстрее, эсса Ладэ. У нас с вами есть время на неспешный завтрак и обсуждение домашнего задания. Если поторопитесь, останется еще и на дразнилки. — Не стану уточнять, что ты имеешь в виду под дразнилками. Взгляд его потемнел. — Правильно, не уточняй, а то останешься без завтрака. В ответ показала ему язык и потянулась. Одеяло поползло вниз, повторяя изгибы тела и открывая… в общем все, что выше пятой точки. Не без удовольствия отметила, какие искры сверкнули в глубине драконьих глаз. Ну да, облизывайтесь, облизывайтесь. Но у меня завтрак по расписанию, и вообще я ничего не знаю. Сами настояли, чтобы я с вами ночевала, местр Халлоран. Да еще и одежды не выдали, за халатом вон как далеко тянуться. Драконище покинул спальню так стремительно, будто его срочно вызвали на подписание договора федерального значения. Я снова хихикнула, поднялась и направилась в душ. Просыпаться окончательно. Однажды, дорогой, ты проснешься дру-гим, И прошлое из памяти развеется, как дым. И звезды будут лишь нам с тобой светить, И ты меня тогда не сможешь не лю-бить. Здесь даже ароматы геля для душа были другие: цветочные, фруктовые, гораздо более мягкие, чем в прилегающей к спальне иртхана ванной комнате. Я попробовала несколько, но остановилась на ванильно-сливочном. От него бодрость стремительно пошла в гору — в утренние гели для душа производители всегда добавляют легкий энергетик. Хотя с тем способом, который мне вчера показал Халлоран, не сравнить. Интересно, у этой техники есть какое-нибудь научное название? Переливание огней, например. Звучит забавно. Пока же ты играешь, а в сердце твоем лед, И ты все время хочешь забежать вперед… Но вот что я скажу, мой милый, сейчас: Со мной такое не пройдет, не в э-тот раз! Настроение было замечательным, а еще каким-то хулиганским. Поэтому я даже не стала одеваться, выползла к завтраку как была. В халате и с рассыпавшимися по плечам волосами. Заглянула на кухню, но там никого не обнаружилось. Кроме ошейника, который я подобрала с пола и засунула в карман. Заберу с собой и подарю Марру, а то кто знает, на какие еще дикие фантазии кожаная полосочка наведет его иртхамство. Хм… ну и где мы собираемся завтракать? Или завтрак предлагается приготовить мне? Глянула на телефон, новых сообщений от Танни не было. Вчера я успела только написать ей, что меня сегодня не будет, и прочитать ответ: «Очеушенной ночки» — после чего всерьез задумалась о воспитании подростков. С этой мыслью и отключилась прямо с телефоном в обнимку. Эрри в гостиной вылизывала лапу. Заметив меня, демонстративно повернулась тыльной стороной чистокровной виари. Не удержавшись, показала вредине язык. — Леона! Ты что здесь делаешь? Халлоран стоял наверху, пришлось задирать голову. Что-что, ошейник прячу. Не видно, что ли? Надеюсь, что не видно. Я даже сунула руку в карман, запихивая компромат поглубже. — Ты что-то говорил про завтрак или это кодовое название, как дразнилки? — С завтраком все в порядке, — протянул он мне руку. — Пойдем. Пришлось снова подниматься наверх, мы прошли по коридору мимо спален. Завернули за угол и оказались у стеклянных дверей, выводящих на просторную лоджию. Под ногами — деревянные! — полы, по которым так и хотелось походить босиком. На широком бордюре у панорамных окон были разбросаны подушки, там же лежало несколько книг. Отсюда было видно Лаувайс, пустоши, кусочек Гельеры и даже уголок моста Паллинас: выпукло-вогнутой громады с монументальными опорами. Подошла к окну, бросив мимолетный взгляд на накрытый стол и мягкие кресла. Вне всяких сомнений, это было самое уютное место в его квартире. Самое уютное и самое теплое — несмотря на то, что в пентхаусе света хватало везде. — Нравится? — Рэйнар подошел ближе и обнял меня со спины. Я даже сопротивляться не стала, хотя волоски на коже встали дыбом. — Очень. — Это хорошо. Вчера мы не договорили по поводу моего третьего желания…