Когда ответ нечеткий, мы считаем, что вопрос с самого начала с точки зрения бессознательного поставлен неверно. Представьте, я начну выбирать: выкрасить мне карандаши в красный цвет или испечь пирожки из камней? Многие наши вопросы, которые нам кажутся мудрыми, для бессознательного звучат примерно так: «Не все ли тебе равно? Это все равно не про твою жизнь». В этом случае тело невнятно покачивается в стороны, и результат оказывается случайным. Потому что действительно все равно. Что такое бессознательное? Ты же можешь, я-то знаю… Земфира Давайте еще раз вспомним, о чем мы говорим, когда мы говорим о бессознательном. Для начала: человеческое существо — это животное. Млекопитающее, позвоночное. У человеческого существа, как и любого другого животного, все органы развивались с одной единственной целью: выживание этой особи. Если хотите, наилучшее выживание. Соответственно, мозг — это орган. Как клыки, броневые пластины, толстая шкура, большие мышцы и два желудка у коровы. Мозг — это орган, предназначенный природой для наилучшего выживания этой особи. Мозгу плевать на диссертации, карьерный рост и модность юбки. Это все не относится к наилучшему выживанию. Поэтому когда сознание всем этим занимается, бессознательное скорее попустительствует. Чем бы дитя не тешилось. «Что ты там делаешь? Открытие? Нобелевскую премию? Ну, давай, давай, пока пищеварению не мешает». Иногда говорят, что человек использует свой мозг только на 10 %. Вранье! 90 % мозга делом заняты. Кровь качает, клетки делит, кислород прокачивает, Т-лейкоциты бегают за фагоцитами или еще за кем-то. Есть чем заняться мозгу, пока человек думает, что у него большая проблема — он не сходил на «Дневной Дозор». Причем с точки зрения бессознательного, проблема отсутствия «Дневного Дозора» и «ухода от меня Зиночки» — все из разряда «Несущественное». Ты покакал? Пописал, сыт, поспал, в тепле? Какого рожна тебе надо? Мозг на этот момент свою работу сделал. Вот спрашивают: «Раз бессознательное такое мудрое, почему оно мне сразу не сделает как лучше?» Бессознательное просто имеет свое представление о том, как лучше. В свое время Левин это называл замечательным словом «квази-потребности». Бессознательное под этими потребностями не подписывалось. Устройством своей психики и своего тела человек не подписывался под обязательством дать 115 % продаж. Ну-ну. Ляг, еще поспи. Удав — хороший пример. Удав висит на ветке. И не шевелится. Проголодался. Стремительный бросок, захват кролика — висит, переваривает. Переварил — висит, не шевелится. Проголодался. Стремительный бросок, захват кролика — висит, переваривает. Природа на этом удовлетворена. Иногда в программу добавляется «куда-то сбегать и быстро размножиться». Все остальное — сознательное. Можно провести аналогию: бессознательное представить взрослым человеком, а сознание — ребенком. Ребенок убивается: у него распался песочный куличик. Ай-ай-ай, конечно. Но сейчас настанет пора жрать, поэтому бросай свои куличики и бегом домой. Или: ну ладно, играй в свои куличики. У меня тут отложение холестерина в сосудах — не поступает кислород, мы тут бегаем, чистим, а ты тут в куличики играешься. У твоего мерседеса недостаточно клапанов, видите ли. Собственно говоря, когда мы влезаем через субмодальности, мы обходим эти изначальные принципиальные цели и часто можем что-то наворочать мимо ценности наилучшего выживания. Если же мы идем через бессознательное, по «документированному доступу», тогда мы автоматически предполагаем, что ценности наилучшего выживания преимущественны. Мы оставляем за собой право отменять любые свои желания, если это будет мешать нам выживать наилучшим способом. Хотел попасть в книгу рекордов Гиннеса? Расслабься со своим давлением. Хочешь бросить курить? Если ты бросишь курить, у тебя будет такая неврастения, что инфаркт раньше времени случится. Кури дальше, родной. А вот ты как раз брось, и не важно, что тебе, видите ли, «надо успокоиться». Под бессознательным мы подразумеваем и некоего внутреннего сторожа, который нас охраняет. Защиту от дурака, которая охраняет нас от попыток себя изнасиловать. Потому что есть истинные ценности — наилучшее выживание этой особи. Именно этому служит каждый орган каждого живого существа. Все, что мы сейчас будем делать, это попытки постучаться: «Дорогое бессознательное, если будет чуть-чуть свободного времени, то у меня есть маленькая просьбочка — стать президентом банка, а? Конечно, если будет время и возможность. Ну не президентом, так хотя бы заместителем главного, нет? Но я, в общем, тут, за дверью». Вежли-венькая просьба снаружи. Мы можем изнасиловать свою психику и даже психику другого человека, особенно если он сам этого хочет. Но, может быть, не всегда стоит это делать. Если хотите, это была та часть инструкций по технике безопасности, которую пишут на приборах: не мочить, не нагревать, пальцы в розетку не совать и т. д. В противном случае производитель не несет ответственности. Давайте рассмотрим одну из двух самых интересных техник в этой области. Это самая лучшая из известных мне техник, которая позволяет крепко переделать если не сразу все, то сразу многое. Изменение субъективной личностной истории, или Никогда не поздно иметь счастливое детство Нарисуй что-нибудь обо мне… Шевчук Начнем с небольшого экскурса в историю психологии. Представим: рубеж XIX–XX веков. Про Фрейда все, наверняка, слышали. Тогда же работал и Альфред Адлер, которого сегодня знают меньше. Он был на тот момент второй величиной в мире в области психологии. Однако, как это ни странно, современная психологическая наука в гораздо большей степени опирается на Адлера, чем на Фрейда. Одной из концепций, которую он выдвинул и развил, была идея анализа ранних воспоминаний. Адлер и его последователи предполагали, что те или иные черты характера или, если хотите, долгосрочные привычки, складываются у человека случайно в результате детских переживаний. Расколотил человек в детстве банку с вареньем. Быстро спрятал, а потом соврал родителям, что это кошка. Родители поверили, и у молодого человека остался вывод: если быстро спрятать концы в воду и убедительно соврать, то всегда выкрутишься. Другой в этой же ситуации сделал все то же самое. Очень боялся. Родители поверили, но у него случайно родился другой вывод: лучше говорить правду, чем так переживать. Третий человек в этой ситуации честно признался, схлопотал по всем местам. И решил про себя: в следующий раз буду врать до последнего. Еще один признался, его похвалили. У него осталась мысль, что можно портачить как угодно, главное потом честно признаться. Ситуация одна и та же — вывод может быть разный. Нюанс заключается в том, что мы не можем предугадать, какие выводы возникнут у человека в голове. Потом человек забывает, что это были выводы из частного случая. И это остается правилом — убеждением-привычкой на большую жизнь. Уже даже не очень осознаваемым. Человек так делает всегда, это его золотое правило. Маленький мальчик предложил девочке поиграть с ним в машинки. Девочка сказала: «Иди отсюда, дурак». У мальчика осталось на всю жизнь убеждение, что к женщинам лучше не подходить. Они непредсказуемые и агрессивные. Хотя та девочка сто раз успела забыть этот случай. У нее вообще ничего не осталось в сознании. А может, осталось: лучший способ флиртовать с мальчиками — это посылать их к чертовой бабушке. Адлер считал: если мы видим у себя ситуации периодических обломов, то наша задача — вспомнить самое первое раннее воспоминание, из которого мы взяли привычку в такие обломы попадать. Если мы его находим и там заново переосмысливаем, то у человека на всю оставшуюся жизнь изменяется реакция на такие типовые ситуации. Мы можем сделать более здравые выводы, и у человека будет более здравая жизнь. Адлер в качестве аргумента приводил следующее воспоминание: дескать, я много чего добился, потому что я всегда находил в себе силы не бояться, идти вперед, добиваться своего, потому что в детстве однажды я для себя, не для кого-то, ночью, поздно вечером, идя из школы домой, выдержал экзамен на смелость — прошел сквозь кладбище до конца, один. Теперь я знаю, что все могу, если буду смел и последователен. Однажды, когда Адлеру, уже после его смерти, стукнуло 100 лет, его последователи — а учеников у него было много — решили это дело отметить. В частности, издать большую книгу воспоминаний. Естественно, невозможно было упустить эпизод похода через кладбище. И тут всплыл интересный нюанс. Добросовестные исследователи решили найти это кладбище. И выяснилось, что там, где он учился, в округе радиусом 24 часа шагом или бегом, никакого кладбища не было. И тогда не было, и потом не было, никогда не было. Этот эпизод в принципе не мог иметь места. Окрестности изучали очень долго: теория ведь рушится, на которой все буквально стоит! Но результат не изменился — не было такого кладбища. Врал Адлер. Не ходил он ни через какие кладбища. Предположение, которое из этого потом вывели, блестяще подтвердилось: неважно, было ли это, важно верит ли человек, что это было. Иначе говоря, некоторые черты характера могут появляться не по итогам реального события, а по итогам чего-то хорошо воображенного. Те, кому доводилось врать так здорово, что уже потом сами не помнили, что там было на самом деле, знают, о чем здесь говорится. Еще через некоторое время пришли к вполне логичному выводу: человеческие воспоминания редко имеют прямое отношение к тому, что было на самом деле. Ситуацию, в которой участвовало 7 человек, через год вспоминают все семеро. Сходство — минимальное. Вплоть до того, что спорят, кто именно там вообще был. Кто кому морду набил — вспоминают очень по-разному. То, что человек называет памятью, на самом деле в большинстве случаев воображение о том, как могло быть, на основании логических построений. Самый яркий пример— когда люди думают, что вспоминают свое детство, хотя на самом деле представляют то, что представляли себе, когда родители им рассказывали об их детстве. У человека есть небольшое количество настоящих воспоминаний. Они четко отличаются. Наверняка, у каждого из вас такое было. Это вспышкообразные, как будто прямо сейчас, с четкими подробностями, чаще всего мгновенные образы. Эти вспышки редко продолжаются больше нескольких секунд. В большинстве случаев у человека нет над этим контроля. Иначе как в глубоком гипнозе человек это вспомнить вообще не в состоянии обычно. В остальных случаях человек вспоминает свою рационализацию относительно того, как могло быть. В частности, ни одно истинное воспоминание не может быть диссоциированным. Человек всегда переживает «из самого себя». Однако большая часть воспоминаний у человека диссоциированы. Они воспринимаются как где-то там, вдали. Отдельно от тела. Это реконструкции. Мы имеем то, что называется феноменом ложной памяти, наведенной памяти. Отсюда много дискуссий относительно того, могут ли считаться свидетельскими показаниями показания того, кто об этом уже несколько раз вспоминал. С каждым следующим воспоминанием, показания изменяются. Если в первый раз человек говорит, что видел, кажется, кого-то в смутном свете, то на пятый раз он уверенно скажет, что видел Романа в этом красном свитере. И будет абсолютно уверен в том, что действительно видел. Память человека — штука ненадежная. И это нам на руку. Потому что если мы понимаем, что все, что мы помним про свое прошлое, — это большей частью выдумка, то уже не возникает вопроса, ложная или неложная у нас память. Возникает вопрос: какая из ложных памятей нам удобна? Если человек помнит какую-то дрянь про себя, то у него сейчас какие-то сложности. Пусть он вспомнит как надо. Пусть он вспомнит, как было «на самом деле». Как по всей стране гремел салют в честь дня его рождения; как эскадрилья Карлсонов летала с тортами; как милиция шла строем и салютовала; молодые люди вставали на одно колено и протягивали розы; как девушки целовали и краснели; слоны танцевали; джинны летали. Братья и сестры любили, родители были с самого начала и до конца дружны. Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете. Не факт, что об этом надо рассказывать окружающим. Для автобиографии полезно оставить скупой перечень оконченных учебных заведений. Но для себя! У человека нет прошлого. У него есть сиюминутное воображение о прошлом, которое он считает памятью. Оно сиюминутно действует на него. Так зачем нам сиюминутно что-то плохое? Нам надо, чтобы действовало что-то хорошее. Для себя же стараемся, не для кого-нибудь. И поэтому задача заключается в том, чтобы вспомнить жизнь правильно. И каждый раз перевспоминать ее под подходящее настроение. Что мы сейчас делаем? Танцуем? Я всю жизнь танцую! Я с трех лет наяриваю фламенко. Все родные мне об этом рассказывали. Главное — не пожалеть для себя хорошего. Вот эпизод: девушка не общалась ни с одним молодым человеком. Родители рано разошлись, жила с мамой. Мама, по ее словам, — в этом случае наше воображение очень избирательно — всегда ей говорила, что она останется одна. Непорядок! Значит, вспоминаем счастливую жизнь с папой и мамой до самого этого момента. В магазины ходили, за руку водили, праздники вместе, торты-конфеты. Все, что хочется. Себе ведь! Вспомнили старшего брата. Не важно, что он родился позже. Старше и все. Он защищал, помогал, берег, в школу водил, из школы водил. Где сейчас? Уехал куда-то. Все отпуска — с семьей на море. Дни рождения с кучей друзей и подружек. Поскольку жила с мамой, вспоминала свою семью, как бедную. Непорядочек! Даже тапочки были норкой оторочены. И унитазы коралловые. От всего этого у человека остается только ощущение себя. Состояние, которое позволяет получать желаемое, попадать в цель. А не систематически мазать, потому что «он с детства неудачник». У одного парня была совсем серьезная ситуация. Он вырос в детдоме, потому что в 4 года оба его родителя у него на глазах повесились — он так это помнит. Мы ему все 20 с лишним лет вспомнили с родителями, с братьями-сестрами, с посиделками. Для него было даже счастьем вспомнить, что родители ссорились и снова мирились. Парень теперь уже несколько лет женат, есть дети. Жена жалуется: «Достал со своими разговорами — «А вот у нас было принято». Тем не менее, у него есть эти воспоминания. Можно много вспомнить таких эпизодов. Смысл всегда один и тот же: если нам что-то кажется нашим воспоминанием, это не повод считать это данностью. А иногда — повод. Бывает полезно и неполезно. Если это воспоминание нам полезно, пусть будет. Неважно, если оно не согласуется с предыдущим и последующим. Человек еще и не такое согласует. А вот если неполезно, то не надо делать вид, что ничего такого не было. Было! Но совсем по-другому. Не то, что родители бросили не на три часа, а всего на два с половиной. А и сами пришли, и подарки принесли, и тетенек привели, и хоровод кружился, до тех пор, пока на душе не станет легко и радостно. Потом переходим к следующему эпизоду. Одна девушка очень боялась оставаться одна в помещении, потому что когда-то в съемной квартире ее ограбили. Она очень хорошо себе представила, что она могла оказаться дома, ее могли избить, изнасиловать, хотя этого даже не было. Но один раз представив, с тех пор стала бояться. Ну, так ей вспомнили по-другому. Что она увидела грабителей, накостыляла каждому в пах, в поддых, по шее, отволокла полутрупами в милицию. И теперь она себя спокойно чувствует в пустых помещениях.