— Почему? — Думаете, я собрал вас всех здесь лишь для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство? Мистер Таппан и доктор Келли, вы оба — и ваши возможности — нужны нам, чтобы вместе справиться с этой угрозой. Мы планируем обратиться к другим важным и влиятельным людям, к тем, кто способен помочь… а также к тем, кто по неведению подвергает нашу планету риску. Разумеется, я имею в виду участников SETI и особенно их активные попытки наладить контакт с внеземными цивилизациями: подобные проекты сейчас готовятся вовсю. Работу над ними необходимо приостановить. А еще человечество должно сделать так, чтобы огромное количество электромагнитного излучения от нашей деятельности не попадало в космос. Генерал снова замолчал. Теперь молчание нарушила Нора: — Вы говорили, что зонд нес послание. Его удалось расшифровать? — Да. Оно совсем короткое. Всего одно слово. — Какое? Генерал невесело улыбнулся: — «Прячьтесь». 67 Некоторое время Коннор Дигби стоял возле закрытой двери: расправив плечи, он старался дышать размеренно. Дигби взглянул на часы: ровно полдень. Обычно, когда доктор Марсель Вайнграу, президент Института археологии Санта-Фе, вызывала его к себе в кабинет, у него не было причин для беспокойства. Будучи аспирантом в Бостонском университете, Дигби работал ассистентом у Вайнграу, и ему казалось, что он успел хорошо ее узнать. Более того, при нормальных обстоятельствах он радовался бы возможности еще больше расположить ее к себе. Но прошедшие два месяца были далеки от нормы. Отдел, который Дигби возглавлял почти год, начал разваливаться. Два важных проекта — раскопки на горной гряде Корнполлен и подготовительные работы возле ранчо Хоттэкшн — по разным причинам пошли не по плану. В первом случае оказалось, что разрешения были оформлены неправильно, и, к стыду Дигби, штрафы накопились немалые. А во втором хозяин ранчо, давший добро на проведение работ, передумал. Выяснилось, что один из студентов, привлеченных к раскопкам на ранчо, на своем джипе насмерть сбил теленка и владельца легко установили по тавру «Дж-О». Дигби старался как мог: обратился в соответствующий департамент по поводу разрешения на раскопки в Корнполлене и выплатил компенсацию владельцу ранчо, но почему-то в обоих случаях умудрился сделать только хуже. Вдобавок до него дошли слухи, что некоторые аспиранты на его факультете составили петицию, которая касается его. Подробностей Дигби не знал, да и вообще он был уверен, что это пустяк, не стоящий внимания… Но как забыть, что у него недавно были конфликты с младшими сотрудниками из-за бюджета, а также из-за его попыток искоренить нелепую традицию археологов одеваться неряшливо. Десять минут назад, вызывая его, Вайнграу была на редкость лаконична. Дигби поднял руку и, как ему показалось, уверенно постучал в деревянную дверь. — Входите, — сразу ответил знакомый голос. Дигби вошел, и тут его ждал новый сюрприз. За большим столом, на котором с каждым днем уменьшалось количество индейских артефактов, сидела доктор Вайнграу. А в массивном кожаном кресле напротив нее расположился Лукас Таппан. Он выглядел примерно так же, как и во время первой встречи — когда это было, месяца четыре назад? — только загорел, немного похудел и сменил наряд ковбоя-хипстера на явно дорогой, шитый на заказ костюм. — Коннор! — неожиданно бодрым тоном обратилась к Дигби Вайнграу. — Спасибо, что пришли так быстро. Уверена, вы помните мистера Таппана. — Разумеется. Очень рад снова вас видеть. Дигби направился к миллиардеру, собираясь пожать руку, но тот уже встал, улыбнулся, кивнул и сел снова. Поэтому Дигби пришлось сделать вид, будто он с самого начала шел к свободному креслу. — Мистер Таппан принес нам чудесные новости, — сообщила Вайнграу. — Он собирается сделать пожертвование — и похоже, весьма крупное — институту для исследований. — Я уже говорил с советом попечителей, — с улыбкой вставил Таппан. — И они советуют — простите за каламбур — принять мое предложение. — Просто великолепно, — ответил Дигби, машинально кивая. Теперь он пришел в полное недоумение. Насколько ему было известно, нелепая авантюрная экспедиция Таппана — та самая, из-за которой уволили доктора Келли, — обернулась катастрофой: при взрыве пропанового бака погибло много народу. И естественно, ничего особенного она не нашла, в очередной раз доказав, что вся эта история с Розуэллом — мистификация. Но если так, зачем Таппан опять явился с дарами? Вайнграу наверняка ломала голову над этим же вопросом. Однако президент института улыбалась так широко, что казалось, по ее макияжу вот-вот пойдут трещины. Дигби знал: финансовая помощь сейчас бы не помешала. Более того, институт отчаянно нуждается в деньгах. Спонсоры, на которых рассчитывала президент, недавно отказались от своих обещаний, толком не объяснив причину, и в сочетании с несколькими неудачными инвестициями это привело к тому, что бюджет института пребывает в плачевном состоянии. От размышлений Дигби отвлек Таппан. — Незачем тянуть, — произнес он. — У вас обоих наверняка много дел. — Он обратился к президенту: — Как я уже сказал, доктор Вайнграу, я выбрал человека, который будет вести финансируемые мной исследования, — человека с безупречным послужным списком, блестящей карьерой и длинным перечнем содержательных публикаций. Могу я вас познакомить? — Ну конечно! — ответила Вайнграу, сцепив руки перед собой. Дигби представил, как она с такой же силой сжимает мешок золотых монет, и мотнул головой, избавляясь от этой картины. Таппан достал телефон, что-то набрал и вернул его в карман пиджака. — Долго ждать не придется. Она уже в коридоре. — Она? — повторила Вайнграу. В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошла Нора Келли. Дигби от удивления вскочил. Меньше всего он ожидал увидеть эту женщину. Даже не сразу узнал ее. Вместо привычных поношенных джинсов и дешевой рубашки Нора была одета в дорогое платье-миди цвета слоновой кости с плиссированным подолом, а ботинки «Доктор Мартенс» она сменила на туфли «Гуччи» на плоской подошве. Блестящие волосы, каскадная стрижка до плеч — прическа выглядела простой, но такой простоты может добиться только хороший стилист. А кожа сияла так, что сразу было видно: просиживать целыми днями за офисным столом этой женщине не приходилось. — Извините, — произнесла Нора, — надо было сначала постучаться. Совсем забыла. — Она подняла руку и стукнула костяшками пальцев по двери. — Другое дело! Она прошла вперед, пожала руку Таппану, кивнула Дигби и повернулась к Вайнграу. — Здравствуйте, Марсель. Можно сесть? — этот вопрос Нора задала, одновременно усаживаясь в единственное свободное кресло. — Пожалуйста, — ответила Вайнграу. — Кто будет излагать подробности, вы или я? — спросил Нору Таппан. — Полагаю, говорить следует вам, — ответила Нора. — Это же ваши деньги. — Нет, теперь они в каком-то смысле ваши. — Предприниматель обратился к Вайнграу: — Как вам известно, учрежденная мною должность предполагает щедрое вознаграждение, но, что еще важнее, я предоставлю крупную сумму для финансирования исследований, и расходоваться она будет исключительно по усмотрению того, кто занимает должность. Дигби в жизни не пробовал ни ЛСД, ни крэк и даже не выкурил косячок. Однако сейчас чувствовал себя так, будто принял нечто галлюциногенное: происходило то, чего просто не могло быть. Дигби взглянул на Вайнграу, однако президент и сама лишилась дара речи, что отнюдь не способствовало его успокоению. Таппан снова поглядел на Вайнграу: — Другими словами, она будет свободно распоряжаться этими деньгами. Не желаете озвучить сумму, Нора? — Сто миллионов. Потрясенное молчание все затягивалось. — Долларов? — наконец уточнила Вайнграу. В тишине этот вопрос прозвучал особенно глупо. — Если для вас так удобнее, можем выдать вам сто миллионов баксов. Пауза. Нора чуть не рассмеялась, но взяла себя в руки. — Мы очень благодарны за вашу поддержку, — голосом робота произнесла Вайнграу. Таппан прибавил: — Эта сумма предназначена не только для человека, занимающего почетную должность. На встрече с советом попечителей у меня сложилось впечатление, что у института финансовые трудности: вам вот-вот придется объявить дефолт по бросовым облигациям, а тут еще неразумная спекуляция землей, вдобавок акции инвестиционного фонда недвижимости упали в цене. По просьбе совета попечителей мы с Норой пожертвовали тридцать миллионов для неограниченного использования в дополнение к основной сумме. Да и проект капитального ремонта, который приостановили из-за недостатка средств, тоже не мешало бы профинансировать. Сколько на него требуется? Я забыл. — Восемь с половиной миллионов, — сорвалось с языка у Дигби. — Для удобства округлим до десяти. — Таппан снова повернулся к Вайнграу. — А еще Нора думает — точнее, мы оба так думаем, — что дополнительные десять миллионов помогут увеличить бюджеты на исследования и зарплаты для научных сотрудников. Вот вам еще одно круглое число. — Таппан помолчал. — Оставшиеся пятьдесят миллионов пойдут на создание кафедры Таппана. Как вам такой план? Вайнграу и Дигби могли лишь кивнуть. — Только представьте, — продолжил Таппан, — институт спасен от финансового краха, капитальный ремонт состоится, сотрудников есть чем мотивировать, а Нора возглавляет кафедру Таппана. Можно сказать, что институт сразу преобразится. Таппан многозначительно умолк. Пауза тянулась не меньше минуты. — Вы правы. Можно? — Наконец к доктору Вайнграу вернулся дар речи. — Полагаю, вы будете требовать моей отставки. — Нет, конечно! — возразил Таппан. — Можете оставаться на должности. Чтобы наскрести денег на проекты, уговорить богатых покровителей раскошелиться и всего такого прочего, не обойтись без je ne sais quoi[45]. Вы просто идеальный президент. Так вы согласны? В смысле, остаться на должности? После небольшой паузы Вайнграу медленно произнесла: — Да, разумеется. Спасибо. Таппан обратился к Дигби: — И вот еще что: иерархию придется реорганизовать, и в связи с этим вас ждет повышение. Дигби подобострастно кивнул. — Мои сотрудники провели анализ затрат и выгод вашей организации и предложили учредить новую должность: директор по развитию института. Отчитываться будете напрямую перед доктором Вайнграу. Сможете использовать свое довольно-таки незаурядное умение налаживать связи, чтобы доводить до сведения нужных людей нужную информацию — например, об институте и его финансовых потребностях. Долго Дигби не раздумывал. Казалось, ему бросили спасательный круг. Насчет средств можно больше не беспокоиться, капитальному ремонту быть… Название должности звучит солидно, — пожалуй, теперь не придется пачкать руки на раскопках, прибивать комаров и спать в палатке.