В одно роковое лето поля в Редколесье вдруг побелели. Сначала это случилось на поле, принадлежащем одному несчастному фермеру. После жатвы зерно рассыпалось в пыль. Соседи фермера качали головами и почесывали бороды. Никто никогда раньше такого не видел. Они поделились с семьей пострадавшего частью своих урожаев, втайне радуясь, что их поля миновала эта напасть. – В следующий год будет лучше, – сказал фермеру сборщик налогов из Фиргаарда и забрал часть зерна из того, что собрали соседи. Но на следующий год болезнь распространилась дальше. Напасть поразила все пшеничные поля. Странно было видеть белоснежную равнину колосьев, словно укрытую снегом, вместо золотых волн под синим небом. Те фермеры, что не сеяли пшеницу, разделили свои урожаи, втайне радуясь, что их ячмень и лен не пострадали. – Так не может продолжаться вечно, – сказали фермерам сборщики налогов и забрали то, что должны были забрать. – В следующий год мор отступит. Но все следующее лето тот же мор гулял от поля к полю, по всему Редколесью, без разбора уничтожая половину урожая. Фермеры изо всех сил пытались хоть что-то спасти. Но ту небольшую часть зерна, что не тронула болезнь, забрал король. На четвертый год большинство лестонгов не могли прокормить ни себя, ни свои семьи. Они просили Фиргаард о помощи, они умоляли не брать с них налогов. Фиргаард отказал. И когда в очередной раз в Редколесье приехал сборщик налогов, вместо зерна в столицу вернулся его труп. В бешенстве король послал командующего и легион солдат наказать за неповиновение Пять Великих Домов. Лестонги обратили армию короля в бегство. – Они не оставили мне выбора, – сказал король и объявил войну. Словно меч палача, на лестонгов рухнули введенные им ограничения. Он запретил кому бы то ни было помогать им. Запретил ссужать им деньги. Запретил торговать – ни один купец, от самого сердца столицы до дальнего порта Дармоора, не имел права заключать с ними сделки. А тем временем белая напасть и не думала отступать. Амбары истощились и стояли пустыми. Скот забили, пока он не умер от голода. Мясо засушили и делились им с теми, у кого не было ничего. Три последующих года Фиргаард молча наблюдал, как голодают лестонги. Матери, не в состоянии прокормить своих детей, отказывались от них. Отцы отправлялись искать работу в других местах за пустыней или у моря и все, что зарабатывали, отправляли семьям. Но те, кто остался, не сдавались. Они подбирали с полей каждый колосок, каждое зернышко и ели маленькими порциями. Они рыбачили и охотились. Они подбирали брошенных детей и кормили их, как своих. Они выжили. И ненависть их росла. 4 Рою разбудил какой-то лязгающий звук, громкий непрерывный. Клац, клац, клац! Она уселась на постели Дакса. В шатре никого не было. Солнце пробивалось сквозь холщовую ткань, окрашивая все в медовые тона, внутри уже стало жарко. Настойчивый звук – словно кто-то бил горшки – ускорился. Клац, клац, клац! «Ох, что за…» Роя зажала уши ладонями. Душераздирающий крик снаружи полоснул ее слух. Скатившись с ложа, Роя босиком выскочила из шатра. Она сразу их увидела – двух драконов. Один был серо-коричневый, словно каменистые холмы в Редколесье, другой золотистого цвета спелой пшеницы. Каждый был в два раза крупнее лошади, с перекрученными рогами. Широко расправив крылья, они приближались к лошадям. Испуганные животные ржали, выкатив в ужасе глаза. Они не могли убежать, так как были крепко привязаны. Источник лязгающего звука находился сразу за ними. Около шатра с полевой кухней, возле открытого очага, стоял Джес. В одной руке он держал огромный чугунный котел, в другой – половник. Со всей силы он лупил по котлу, не сводя глаз с хищников. Как и Роя, он прекрасно знал, что голодные драконы крайне неохотно отступают. Звук явно не нравился зверям. Они трясли головами, но продолжали подбираться к лошадям. Еще чуть-чуть – и они нападут. Роя не могла этого допустить. Краем глаза Джес заметил сестру и тут же понял, что она собирается делать. – Роя, нет! Но она уже схватила нож сестры и бежала к лошадям. Она взялась за веревку, которой те были привязаны, и принялась ожесточенно ее резать, умоляя Небесную Ткачиху – уж она-то хорошо умела обращаться с ножом! – помочь ей. Веревка была слишком толстая. На пальцах Рои мгновенно вспухли мозоли, а драконы медленно приближались. Трясущимися руками, из последних сил, она наконец с треском разорвала путы – лошади тут же разбежались, оставив ее одну перед драконами. Она подняла голову. Оба дракона нависли над ней, шипя и колотя хвостами по земле, расправив огромные, похожие на паруса, перепончатые крылья. Сквозь тонкую кожу просвечивало солнце. – Роя! Что-то просвистело мимо ее головы. Роя почувствовала запах дыма и краем глаза заметила яркую вспышку. Огненная стрела едва не задела одного из драконов. Она обернулась и увидела рядом с Джесом Лирабель – та поджигала вторую стрелу. – Роя, беги! Роя попятилась от зверей. Лирабель выпускала стрелу за стрелой. Но вряд ли несколько стрел могли бы убить дракона, а раненые они становились еще агрессивнее. Поэтому Лирабель нарочно промахивалась, пытаясь просто напугать хищников. «Как же сейчас не хватает Аши», – подумала Роя. Сестра Дакса умела обращаться с драконами. Если бы Дакс был хотя бы наполовину так же полезен… Но как Роя ни выглядывала короля среди шатров, его нигде не было. Стрелы Лирабель сделали свое дело – бледно-золотистый дракон остановился. Роя увидела, как, выгнув змеиную шею, он обернулся в ту сторону, откуда пришел. Он что-то прощелкал своему спутнику, а затем, словно решив, что битва не стоит добычи, захлопал крыльями, готовясь взлететь. Второй последовал его примеру. Возле Рои взметнулась волна песка, залепила глаза. Зажмурившись, она быстро отвернулась и задержала дыхание. Драконы взлетели. Их массивные фигуры на мгновение заслонили солнце; холодный ветер, поднятый крыльями, обжег лицо. Когда песок слегка рассеялся, Роя открыла глаза и взглянула в небо. Силуэты драконов удалялись на восток. «Легко отделались», – подумала она, с замиранием сердца провожая взглядом этих прекрасных хищников. Она повернулась и отыскала глазами Лирабель, но едва различила ту в золотистой песчаной пелене. Драконы скрылись из виду, поднялся ветер, и весь лагерь вновь накрыло волной песка. Роя прищурилась. Лирабель опустила лук, а Джес бросил котел и половник. – Привяжите лошадей! – завопил он, перекрывая вой ветра. – Укрепите шатры! Роя обернулась и всмотрелась в горизонт. Где-то вдали послышался низкий гул, от которого у нее похолодело внутри. В пустыне это означало только одно. Надвигалась песчаная буря. Она прикрыла рукой глаза. Там, у горизонта, поднималась волна золотисто-красного песка, и она шла прямо на лагерь.