– Садись! Он хотел помочь Ауре снять пальто, но та справилась сама, бросив его на пустой мольберт. Их в комнате было несколько – по одному перед каждым из высоких окон. На трех стояли начатые картины. Прежде чем разместиться в скрипучем плетеном кресле, Ауре пришлось убрать с сиденья потрепанную газету и угольный карандаш. Она села, держа то и другое в руках, и огляделась. – Мне тут правда нравится! – У тебя опять удивленный вид! – Тон у Джиана был такой, будто он уличил мать во лжи. – Нет, я просто под впечатлением. Кроме пылающих балерин, тут были и другие скульптуры и инсталляции из всевозможных предметов и материалов, небрежно разбросанные по углам мастерской. – Я художник, – сказал Джиан, заметив интерес Ауры. – Скульптурой я просто балуюсь. Тут нет ни одной удачной. Она рассматривала дерево из кукольных ручек, в кроне которого помещался изогнутый циферблат. Казалось, руки наперебой стараются его ухватить. – В этом что-то есть. – Слишком банально. – То есть слишком ясно, что ты хочел сказать? Он в первый раз улыбнулся: – Прошлым летом у меня не было вдохновения. Джиан оказался совсем не таким, каким Аура опасалась его увидеть после тех писем. Да, у него непростой характер и некоторая склонность себя жалеть, но это по-прежнему ее сын. И сын Джиллиана. Джиан резко опустился на вращающийся табурет перед письменным столом и сделал полный оборот. – Ну так что? Как будем его оттуда доставать? Здесь следовало проявить деликатность, но этого Аура никогда не умела. – Я разберусь с этим сама. – Даже и не думай. Я пойду с тобой. – У меня есть опыт в таких вещах. – С чего ты взяла, что у меня его нет? Аура покачала головой, втайне обрадовавшись, что Джиан такой волевой. – Последний раз я была в Париже десять лет назад, и мне пришлось облазить столько старинных зданий, что хватило бы на целую жизнь. – Значит, мне есть чему у тебя поучиться. Аура выпрямилась в кресле. – Сейчас не время мне что-то доказывать… Джиан помрачнел: – Думаешь, я пытаюсь что-то доказать? – Я не то имела в виду… – Он мой отец. Я – и никто другой – его разыскал. Ты правда думаешь, что дальше я буду сидеть сложа руки и ждать, пока ты со всем разберешься? – Мы оба понятия не имеем, что нас ждет в этой клинике. Насколько хорошо она охраняется? Кто там дежурит по ночам? Мы даже не знаем, кто засадил туда Джиллиана. Считаются ли эти люди с возможностью, что его попытаются выкрасть? – Аура нервно постучала пальцами по подлокотнику. – Зачем тебе рисковать?.. – А тебе? – перебил Джиан. – Он тебя бросил. Он тебя больше не любит. И мной он уже целую вечность вообще не интересовался. Много лет ему было наплевать на нас обоих, так что не воображай, что ты больше, чем я, вправе ему помочь. Или больше обязана. Она посмотрела прямо в глаза сыну: – Джиллиан не вернется ко мне, я знаю. Думаешь, я ради этого приехала? Аура была почти уверена, что сын подхватит тему, станет сыпать соль на раны, и готова была, сжав зубы, все стерпеть. Но тот лишь покачал головой и отвел глаза: – Если ты считаешь, что должна искупить какую-то вину, – ради бога. Но не пытайся запретить мне делать то же самое. Мы вытащим его оттуда – вместе. Они долго смотрели друг на друга. Наконец Аура сказала: – Нам нужна машина. Джиан улыбнулся: – У меня есть идея получше. Около полуночи они свернули с шоссе на проселочную дорогу. Луна освещала глубокие колеи, оставленные телегой, проехавшей тут после дождя. Автомобиль наверняка увяз бы в грязи. Мотоцикл, напротив, отлично годился для такой дороги. Джиан ловко объезжал самые глубокие ямы и рытвины; несчастную Ауру страшно трясло в коляске. Никогда прежде ей не приходилось ездить в таких консервных банках, и она возненавидела мотоцикл с первой же минуты. Единственное колесо коляски подпрыгивало на ухабах вверх-вниз, как мячик. Джиан позаимствовал мотоцикл у приятеля, благоразумно умолчав, зачем он ему понадобился. Это была списанная армейская машина, крупнее и тяжелее большинства гражданских моделей, и хорошо приспособленная для бездорожья. Чего не скажешь об Ауре. У нее болела теперь каждая косточка; шею и затылок свело судорогой. На Джиане была кожаная куртка и мотоциклетный шлем. Защитные очки он отдал Ауре, предупредив, что из-под колес могут лететь камешки. Она уже тогда должна была догадаться, что ее ждет. Полцарства за такси! Наконец Джиан затормозил у одинокого придорожного креста. Впереди виднелась вершина холма, над ней расстилалось звездное небо, по которому кое-где проплывали облака. Джиан стянул кожаный шлем с потной головы. – Дальше придется пешком. – Пешком? – простонала Аура, снимая защитные очки. – После такого катания я могу передвигаться только в инвалидной коляске! Джиан улыбнулся и лихо соскочил с седла. – Можно подумать, ты старше, чем кажешься! Аура осторожно приподнялась, опираясь на край коляски. Ей казалось, что руки – единственная часть тела, которой она еще способна пошевелить. Интересно, справится ли она с задуманным, если остаток пути пройти на руках? Но тут подоспел Джиан. – Подхватить тебя, мама? – шутливо спросил он, подчеркнув последнее слово. Будто сунул сладкое пирожное хнычущему ребенку. – Смотри, как бы не подхватить чего другого, – хмуро ответила Аура и решительно шагнула на землю без его помощи. Головокружение постепенно ослабевало, а равновесие возвращалось. – Н-да, яичникам капут! – Тебе сорок четыре! Все мечтаешь снова стать матерью? – Я мечтаю о дочке! О сладкой малышке, которая уважала бы старших и скромно помалкивала! Она как бы невзначай подошла поближе к кресту, чтобы в случае чего ухватиться за него. Впереди открывалась широкая лощина. Противоположный склон, поросший густым кустарником, тонул во мраке. – На той стороне – «Сент-Анж», – проговорил Джиан. Он подошел к матери, на ходу расстегивая кожаную куртку. Аура была в черном с ног до головы: брюки, свитер и длинная шерстяная кофта грубой вязки с меховым воротником, облегающая, но не стеснявшая движений. Днем она успела купить плоский ранец; он лежал в коляске мотоцикла. Туда она сложила содержимое чемоданчика из лаборатории Нестора. – Тут всего несколько минут ходьбы, – сказал Джиан. – Если мы подъедем ближе, нас услышат. Ауре казалось, что рев мотора был наверняка слышен до самых Пиренеев. По крайней мере, у нее в ушах он не смолкал до сих пор. Она достала из коляски ранец, надела его и обняла сына за плечи, думая, что это выглядит очень глупо, ведь он на голову ее выше. – Ты… – …уверен, что хочу идти с тобой. Она покачала головой: – Я не это хотела сказать. Ты просто невероятный молодец, Джиан! – Нет. – Он грустно посмотрел на нее. – Ничего подобного. – Мне виднее.