Он привлекательный мужчина. Состоятельный. Желающих прыгнуть к нему на колени девиц, наверняка, хоть палкой отгоняй. — Натах. — М? Я почувствовала, как моих щёк коснулся румянец, потому что в своих размышлениях я не сразу заметила, что Смертин уже домыл посуду и повернулся ко мне лицом, демонстрируя подтянутый торс, на который, так уж вышло, я пялилась. — В приставку зарубимся? У меня даже брови от удивления подлетели. — Честно говоря, я ничего не понимаю в современных приставках. Я пробовала играть с сыном, но… — Да современные приставки — это хуйня, — отмахнулся Славик поморщившись. — У меня покруче есть. Давай за мной. — Ну… ладно, — выронила я и, выйдя из-за стола, оправила край футболки и последовала за Славиком, который, как маленький мальчишка, желающий поскорее показать мне все свои сокровища, взял меня за руку и повел за собой в гостиную к телевизору. — Садись, — бросил он коротко, усадив меня на диван. А сам встал на колени перед тумбой под огромной плазмой, достав из неё такую знакомую мне «Дэнди». — Да, ладно?! — я глазам своим не поверила. Соскользнула с дивана и тоже припала рядом со Славиком на колени. — Это же прямиком из моего детства! Как вам удалось её сохранить? — Свою приставку я ещё в шестнадцать раздолбал, а эту мне Рубик на день рождения подарил. Прикинь? Сейчас что только не делают… — Это очень крутой подарок! — я взяла джойстик и понажимала кнопочки, вспоминая детство. — И даже пистолет есть?! — Зарубимся? — азартный блеск голубых глаз зажёг и во мне искорку авантюризма. — А давайте, — кивнула я бодро и устроилась поудобнее на коленях, наблюдая за тем, как Славик подключал приставку, а затем выбирал для себя более «везучий» джойстик. — Держи, — вручил он мне второй джойстик. — Во что рубанёмся? — Давайте в «Танчики», для начала. — Пизда тебе, Натах, — выдал Славик самоуверенно и устроился рядом со мной на задницу в позе лотоса, прижавшись коленом к моей ноге. — Не-не, она вам… Славик. — Да хуй там. — И он тоже. Начнём? — Ты где-то мухлюешь, ведьма? — возмутился Славик уже через полчаса игры, в которой ему удалось выиграть лишь один раз. — Ну-к, дай сюда, — он поменял наши джойстики и снова проиграл мне через пять минут. — Меня ещё никто и никогда не выигрывал в «Танчики». У вас шансов изначально не было. — Предупреждать надо было, — кажется, всерьёз обиделся Славик. — Так я вам сразу и сказала, что вам… Ну, вы поняли. Славик ничего не ответил. Хмуро смотрел на экран и, наверное, планировал меня уволить. — Ну, не дуйтесь, — я мягко толкнула его плечом в плечо, и только после этого мужчина соизволил на меня посмотреть. Смешной такой, обиженный. Брови нахмурил, губы надул. — В «Марио» шансов не будет у тебя, — произнес он угрожающе. — Потом не плачьте, когда опять проиграете. Глава 30. Славик — Ты в прошлой жизни, случайно, не изжогой была? — спросил я, проиграв Наталье в очередной раз. — Почему? С абсолютно детским восторгом Наталья смотрела на экран и продолжала игру, пока я пялился на её профиль. — Вот здесь ты у меня уже, — указал я ребром ладони на своё горло. — Дай выиграть хоть раз, женщина! — Вы бы меня выигрывали, если бы не поддавались. Вы же поддаётесь? Я рублюсь до последней капли крови, соплей и пота! — Конечно, поддаюсь, — фыркнул я и расслабленно откинулся спиной на край дивана, закинув руки, сцепленные в замок, за голову. — А-то расстроишься ещё. Не люблю бабские слёзы. — Какая прелесть, — хохотнула Наталья, как-то злодейски и лукаво на меня глянув. — Прелестно слышать от лошары оправдания, что он не лошара, а благородный рыцарь. — Ты опухла?! — у меня аж брови подлетели. Наталья и раньше не была робкого десятка, и умела говорить мнение в лицо, но дерзкая Натаха — это что-то новое. — Опухла? Ну, после вчерашнего есть немного. А что? Сильно заметно? — захлопала она невинно глазками. — Заметно. Заметно, блядь, — кивал я, нащупывая позади себя диванную подушку, которая почти сразу полетела в Натахино плечо. С нежностью, разумеется. Я хоть и долбоёб, но уже давно вышел из возраста пиздить симпатичную мне красавицу портфелем, чтобы из высоких чувств довести её до слёз. — Эй! — возмутилась я Наталья, тоже отбросила джойстик и подняла ту подушку, что я в неё швырнул, вернув мне её прямиком в лицо. — Хуей! Натах, со мной шутки плохи, — пригрозил я ей указательным пальцем и начал собирать все диванные подушки, что были на диване. — Я, может, в приставке играть лошара, но в том, как пиздиться подушками, я спец. — Ага, конечно, — фыркнула Наталья, тоже встав с пола и наперегонки со мной собирая диванные подушки. — Сейчас вы тоже огребёте, а потом будете ныть, что вы не лошара, а рыцарь. Давайте-давайте! — поманила она меня пальчиками, забравшись на диван с ногами. — Пизда тебе, — рыкнул я тихо и рванул в бой, получая по башке подушками, в то время как сам старался мягко бить её подушками только по длинным стройным ножкам. И как в такой ситуации перестать лыбиться, как долбоёб? Никак, нахуй! Наталья смеялась, визжала, морщила носик и прикрывала глаза, когда подушка пролетала мимо её лица. А потом она и вовсе вошла во вкус и, забыв о том, что на ней, вообще-то, только трусы и моя футболка, бросилась мне на спину, повалив на диван. Находясь под ней, я извернулся взял её голову в захват, почесав кулаком другой руки по макушке. — Ну, и кто из нас теперь лошара? — улыбался я самодовольно. — Ай! Больно-больно-больно! — зашептала вдруг Наталья и захныкала. Я до жути перепугался, поняв, что переборщил. Освободив её из захвата, я усадил её на диван и сам сел напротив, обеспокоенно разглядывая её лицо, руки, ноги, голову. — Где больно? Показывай. — Я же говорила, что меня невозможно выиграть, — ехидно произнесла Наталья, скинув маску страдалицы, и огрела меня подушкой по башке, вновь повалив на диван и едва не сев на меня. — Могла бы и поддаться хоть приличия ради. Я начальник, всё-таки. — Так, шпана! — услышал я голос сына в стороне и, приподняв голову, увидел своего сонного помятого лося, выбредающего из комнаты. — Я, блин, спрячу от вас приставку, если тихо не умеете играть! Наталья подобралась и прикрыла ножки подушкой. — Мы больше так не будем, — произнесла она как-то по-детски, но по глазам и хитрой улыбочке было видно, что ей до сих пор весело. — А ты что разорался? Пиздуй на кухню, готовь обед, раз проснулся. — Уже обед? — удивилась Наталья, глядя на наручные часы на узкой цепочке. — Ничего себе! Получается, мне домой пора. — Пожрём, и я тебя отвезу. Стало грустно, что отлично начатый день заканчивается в обед. Не привязывать же к себе Натаху? Хотя сейчас хочется именно этого…