Он понимающе кивнул, и Светлана молча зашагала дальше. Догнав ее, Вячеслав осторожно произнес: – Когда ты мне рассказала про эту скалу, я загуглил тему о местном фольклоре. Ты знаешь, почему его так назвали, Утес Снов? Светлана отрицательно покачала головой. – Я не такой романтик, как ты, Славик. Меня больше интересует практическая составляющая, а не легенды. Молодой человек кашлянул. – Ну, я просто подумал, что тебе было бы интересно. Светлана улыбнулась, и внутри Вячеслава разлилась приятная истома. – Конечно, интересно, Славик, – сказала она, и голос ее звучал совершенно искренне. – Говорят, что в древности верхушка этой горы была похожа на радугу из-за редких и красивых цветов, – начал Вячеслав. – У них был необыкновенный аромат. Люди часто приходили сюда и рвали эти цветы. По правилам, которые сохранились еще с незапамятных времен, можно было сорвать один цветок в год. И целый год этот цветок сохранял волшебные свойства – зимой от него исходило тепло, а летом – приятная прохлада. Если лепесток приложить к больному месту, болезнь тут же отступала. Эти цветы отгоняли злых духов, а ночью могли светить, как ночник… Когда спустя год цветок погибал, можно было сорвать следующий. Но со временем люди забыли главное правило. Они стали жадными, черствыми и скупыми. Они толкались и ругались, стараясь первыми пробраться к цветам. И рвали их целыми охапками. Люди были неуклюжи и нередко затаптывали волшебные цветы. Однажды ночью был сильный дождь, и в гору ударила молния. На следующий день за цветами вновь пришли люди. Однако с этой ночи никакие правила больше не действовали. Отныне тот, кто сорвал хоть один цветок, вечером ложился спать в последний раз. Он попросту не просыпался, то есть умирал во сне. И цветок угасал вместе с человеком. Вскоре цветы исчезли вовсе, на горе образовались проплешины, и постепенно она превратилась в скалу, отшлифованную ливнями и ветрами. С тех пор ее стали называть Утесом Снов. И забраться на него уже было далеко не простым делом. – С последним фактом соглашусь, – подала голос Светлана. Казалось, легенда не произвела на нее особого впечатления. – Залезть туда с рюкзаком, да еще с твоим весом – это тебе не два пальца… ну ты понял. Так что приготовься к суровому испытанию, дружок. Вячеслав угрюмо промолчал. В какой-то момент он даже хотел обидеться на Светлану – он тут, понимаешь, распинался, а в ответ насмешливое: «Приготовься к испытанию…» Он вспомнил об смс, которое пришло на сотовый подруги. Как там Света сказала? Процент с банка? «Так ли это?» – подумал он и, моргнув, смахнул с носа капельку пота. Дальнейший путь они продолжили, почти не разговаривая. * * * Около пяти вечера они были на месте. – Все же это больше смахивает на скалу, чем на утес, – сказал Вячеслав, разглядывая высившегося перед ним каменного исполина. – Скала, утес, гора… какая разница? – пожала плечами Светлана, скидывая с плеч рюкзак. На ее спине темнело овальное пятно пота. – Главное, мы на месте. Перед нами цель, и мы должны ее одолеть, ферштейн? Пятнадцать минут на перекур, потом наверх. Вячеслав снял солнцезащитные очки, желая внимательнее рассмотреть зубчатую верхушку Утеса Снов. Отполированная вековыми ветрами и дождями, безжизненная громадина была лишена практически всякой растительности, за исключением чахлых пучков кустарника, добела выгоревших на солнце. У самой вершины в величавом безмолвии кружила пара громадных орлов. «Мы скоро тоже поднимемся наверх», – зачем-то подумал Вячеслав, а вслух спросил: – Ты хочешь взобраться на самый пик? – Непременно. И мы это сделаем до темноты. Здесь почти полтора километра. Часа за три управимся. Вячеслав уставился на подругу так, словно она неожиданно заговорила на латыни. – Три часа?! Я думал, это займет минут двадцать! Губы Светланы тронула снисходительная улыбка, словно ей приходилось объяснять несмышленому малышу прописные истины. – Не путай ходьбу по ровной поверхности со скалой. С учетом всех нюансов, погодных условий для новичков средняя скорость восхождения составляет примерно 200 метров в час. Для тех, кто хоть немного смыслит в горных походах – 300–350 метров. Для более опытных – 400 и больше. Впрочем, есть и рекордсмены, которые покоряют горы со скоростью 1000 и даже 1500 метров в час! Заметив секундное замешательство бойфренда, Светлана приподняла бровь: – Впрочем, если ты устал, я полезу одна. А ты отдыхай. Я поставлю на верхушку утеса флажок с нашим триколором, полюбуюсь закатом, а утром… – Хочешь взять меня на слабо? Не прокатит. Пошли, – прервал ее Вячеслав, и в глазах женщины мелькнуло одобрение. Она знала, что для ее нового друга этот непростой поход было первым испытанием, и между делом внимательно украдкой наблюдала за каждым его действием. До этого случая все их встречи в основном сводились к походам в кино-рестораны, а также на всевозможные выставки, и лишь однажды им довелось с компанией выбраться в выходные на шашлыки в лес. Но одно дело – проехать на машине пару десятков километров, чтобы пожарить на купленных углях мясо (тоже, кстати, приготовленное загодя). И совсем другое – совершить трехдневный поход в горы, с достаточно тяжелыми рюкзаками, при этом взобраться на полуторакилометровую скалу, где нет ни воды, ни туалета, ни дров, чтобы разжечь костер. Как-то раз ее покойный отец говорил: «Именно в подобных ситуациях человек выглядит естественно. Если хочешь узнать его получше, сходи с ним в поход на несколько дней, и все маски, которые, вероятно, были до этого, будут сброшены…» С этим трудно было поспорить. Именно поэтому Светлана решилась на это путешествие. Ей уже скоро тридцать четыре, у нее растет шестилетний сын, и у нее уже нет желания выступать в роли легкой на подъем любовницы. Поэтому через пару дней будет точно известно – по пути ли им обоим. – Заметь, стартовый выстрел сделал ты, – бросила она, надевая рюкзак. – Но все равно, я иду первой. – Почему? – надул губы Вячеслав. – Потому что я же не первый раз в горах, вот почему, – терпеливо ответила Светлана. – Во-вторых, если ты случайно оступишься, то свалишься на меня, и мы оба покатимся вниз. Звучит эгоистично, но таковы негласные правила альпиниста. Вячеслав плотно сжал губы. Казалось, он хотел что-то возразить, но в последний момент сдержался. – Идем вместе, не отставай, – сказала она, начиная взбираться наверх. – Устанешь, лучше скажи сразу. Не нужно строить из себя героя и терпеть до последнего… пока у тебя от напряжения лопнет какой-нибудь сосуд в мозгу и ты склеишь ласты на середине пути. Спустя сорок минут они очутились на крошечной площадке, где можно было разместиться вдвоем. Они сели на корточки и, облокотившись на запыленные рюкзаки, с наслаждением вытянули горящие от напряжения ноги. Вячеслав хрипло дышал, то и дело смахивая со лба градом катившийся пот. Его некогда голубая футболка, плотно обтягивающая рельефное тело, от пота и пыли приобрела грязно-синий цвет. – А ты молодец, – не удержалась от похвалы Светлана. – Не обижайся, но мне казалось, ты сольешься, Славик. Я думала, ты изнеженный мальчик. – Не дождешься, – отрывисто произнес он, жадно глотая воду. Женщина посмотрела на бутылку в руках Вячеслава, почти опустевшую. – Не пей так много воды, потерпи. Говорят, если покатать во рту круглый камешек, жажда притупляется. Вячеслав оторвался от бутылки и провел крупными пальцами по шершавой поверхности скалы. – Круглых тут нет, – заметил он. – Надо было раньше напомнить, у подножия. Тогда я вместо воды набрал бы в рюкзак камней… Светлана хихикнула. Она распустила волосы и встряхнула головой. Угольно-черный водопад тяжело всколыхнулся, обдав Вячеслава едва уловимым запахом травяного шампуня. – Ладно, проехали. На самом деле это пустячная прогулка. – Фигасе, пустячная… Вячеслав недоверчиво смотрел на возлюбленную. «А что же тогда не пустячная? Отвесная стена, без единого выступа?» – читалось на его блестящем от пота лице. – Конечно, пустячная, – подтвердила она. – Взять тот же самый Эверест. Прежде чем лезть на такую высоту, нужна акклиматизация. Поэтому желающие покорить самую высокую гору несколько недель, а то и месяцев, живут на специальных альпинистских базах. Поднимаются на несколько сот метров, а ночевать спускаются вниз, чтобы организм привык к перепадам давления. И так несколько раз. Когда позади четыре километра пути, возникает риск отека легких. Дальше возможно продвижение только с кислородными баллонами. Задерживаться нельзя – есть угроза обморожения. Скорость ветра на Эвересте может составлять 200 километров в час! А температура ночью переваливать за минус 60! Участок подъема от 7500 километров вообще получил название «зона смерти». С момента покорения Эвереста там погибло порядка двухсот туристов… Более того, некоторые тела умерших до сих пор служат эдакими жуткими ориентирами для тех, кто еще не побывал наверху… – Свет, хватит, – вдруг попросил Вячеслав, и Светлана уловила нервозность в голосе молодого человека. Она глубоко вздохнула и, подтянув к себе ноги, поднялась. Между тем Вячеслав прикрутил крышку обратно к уже пустой бутылке и вдруг спросил: – Ты хоть сама была на Эвересте? – Нет. Мой отец был там, – тихо сказала Светлана, глядя перед собой. Резкие порывы ветра трепали ее волосы, и она принялась стягивать их в хвост. – Но я тоже хочу взобраться на самую вершину Матери богов[1]. – Отдохнул? – осведомилась она и, когда Вячеслав, кряхтя, принялся подниматься, зашагала дальше. * * * Наконец по прошествии полутора часов они взобрались на самую вершину утеса. Светлана скинула рюкзак и распрямила руки с поднятыми вверх большими пальцами: – Ура! Сбылась мечта идиотки! Вячеслав, спотыкаясь, буквально рухнул на ягодицы, высвобождая плечи от лямок рюкзака. – Идиотки и идиота, – задыхаясь, добавил он. – В жизни не забирался так высоко. – Иди сюда, – позвала его Светлана, подходя к краю. Тот перевел дыхание и, выпрямившись, шагнул к возлюбленной.