– Всё разом. – Выдерживаю его напряженный взгляд. – Муж погиб, бизнес отжимают, я подалась в содержанки и сплю с мужчиной, чтобы обеспечить себе защиту и блага. Выслушиваю от родственников мужа, какая я дрянь. И вообще, я разве просила тебя приезжать? Постой, а как ты узнал, где я нахожусь?.. – Мозг скрежещет, запнувшись о пришедшую мысль. – Ты следишь за мной? Этого еще не хватало… Шахов молча сканирует меня. Даже не пытается скрыть свое недовольство. – Иногда я отслеживаю твои перемещения через установленную в телефоне программу. В целях твоей же безопасности. – Каким образом? – Пока ты не видела, дал разрешение одному приложению в твоем мобильнике. Настроил под себя пару команд. Какой же гад! Рылся в личных вещах, все обо мне знает, приезжал к бабуле и вынюхивал у нее о моей жизни, а сам даже нормально объяснить ничего не может, только держать холодную маску и смотреть таким взглядом, словно я его подчиненная. Хотя она и есть. С этого дня. Между нами ничего больше не будет. Наверное, это эмоции и алкоголь. Иначе как объяснить то, что я делаю? Подцепив двумя пальцами телефон, выхожу из машины. Половина фоток с мужем есть только в этом мобильнике, я не синхронизировала его с облаком. Завтра пожалею об этом, но сейчас я испытываю легкость, когда подхожу к реке и отправляю телефон туда же, куда и снимок некоторое время назад. Не успеваю повернуться, как оказываюсь в сильных руках Шахова. – Ты что творишь? Совсем мозгами поехала? Когда доходит, что Григорий подумал, будто я решила прыгнуть в воду, не могу сдержать смеха. Который переходит в истерический. Успокаиваюсь, лишь когда Шахов встряхивает меня несколько раз. – Да что, блядь, с тобой происходит? Сама не знаю что! Мне больно! Словно на грудь льют кислоту, и она разъедает кожу и внутренности. Наизнанку выворачивает от всего, что на душе! – Отпусти, – прошу заплетающимся языком, уловив туалетную воду Шахова, когда он вдруг прижимает меня к себе. Григорий ставит на ноги. Отпускает. Хочу отойти к машине, но он сцепляет мои запястья и вынуждает на него посмотреть. Слишком интимно. Прошивает дрожью от того, как Шахов разглядывает мое лицо. Почему-то хочется защищаться, хотя никто не нападает. – Я не переступаю твои личные границы, и мои нарушать не нужно. Даже в целях безопасности. Поверь, ничего страшнее со мной произойти уже не может. И туда, – киваю на реку, а потом возвожу глаза к небу, усыпанному звездами, – и даже туда я не тороплюсь. Понял? Все в порядке у меня с мозгами. Не брошусь на машине с моста, не переживай. Я не думала о своей смерти, я вообще смерти очень боюсь. Особенно теперь. Когда осталась у бабушки единственным близким человеком. Шахов слегка вздергивает бровь: – А когда ее не станет? С губ срывается печальный смешок. Совру, если скажу, что не размышляла о том дне, когда бабушки не станет. Но ответа на этот вопрос у меня нет. – Не знаю. Григорий разжимает тиски, и мои руки повисают вдоль тела. Я едва стою на ногах. – Ты все? – спрашивает он. – Или еще хочешь посидеть? – А что? Собираешься составить компанию? Или кого-нибудь за мной пришлешь? Не стоит. Я уже вызвала трезвого водителя. Сейчас приедет. В таком виде я не сяду за руль. Нетвердой походкой иду к машине. Без понятия, как заявлюсь домой пьяная. Протрезветь бы для начала. Но вместо этого опять прикладываюсь к бутылке и сажусь на капот. Смотрю на огни города. Шахов садится рядом. Наши плечи соприкасаются. – Штормит тебя, девочка, да? Из-за меня или вообще? – вдруг интересуется он. И попадает прямо в цель. – Высокого ты о себе мнения… Не понимаю, как Шахову удается одной фразой вызвать у меня трепет. Ах да, я же еще и под градусом… Легкая добыча. – Кто сегодня к тебе приходил? – продолжает допрос Григорий. – Двоюродный брат мужа. Они не ладили с Мишей. Вадим пообещал, что я пожалею о нашем с тобой сотрудничестве. Говорил об этом в будущем времени, не зная, что на самом деле я уже пожалела. – Сильно? – Очень. Шахов обхватывает мою талию ладонями. Жест такой нежный и в то же время собственнический. Помимо воли слезы вскипают в глазах. Сейчас Григорий рядом, а потом опять исчезнет. Я ничего не знаю о его жизни! – Не нужно… – А как нужно, Ася? Я привык брать. Получать, что хочу, зачастую не думая о чувствах других. Но вот с тобой не знаю, что делать. Нравишься. – Он обнимает крепче. – С первой встречи зацепила. Он опускает лицо и ведет носом по моей шее. Картинка перед глазами расплывается. – Проблема знаешь, в чем? Таким домашним девочкам, как ты, нужен брак, дети, стабильность и все, из этого вытекающее. А я не смогу тебе это дать. – Почему? – Потому что меня устраивает моя свобода и отсутствие обязательств. – Потрахаешь меня и выкинешь, когда захочу большего? – А вдруг со временем и я захочу? – Вряд ли… Григорий усмехается, будто соглашаясь со мной. – У женщин хорошо развита интуиция. Твоя правильно подсказывает: держись от меня подальше. – Что я и делаю! Предлагала половину своей фирмы, но не себя. Закинула твой номер в черный список. И сейчас не я тебе позвонила первая, ты сам… – Сам, – перебивает Шахов. – Потому что хочу тебя. Он перемещает руку на мой затылок и притягивает к себе, впиваясь в губы жадным поцелуем. Глава 17 – Я пьяная, а ты пользуешься ситуацией, – бормочу, когда Шахов прерывает поцелуй. Сердце стучит о ребра, голова кружится. Умопомрачительный коктейль из эмоций. Но мне уже хватит. – Так не пила бы. Григорий скользит взглядом по лицу, шее, ниже. Даже не скрывает, что возбужден и хочет продолжения. – Поехали ко мне, – предлагает он. В чем-то Григорий прав. Вскоре я захочу отношений, станет мало – быть только его любовницей и личной девочкой по вызову. Плеснуть бы в лицо холодной водой, чтобы перестать желать ласк этого человека. Если я настолько нравлюсь Шахову, то и помочь мог бы просто так. Зачем лез ко мне в трусы, если видел, какая я? Ну и сорок процентов акций фирмы на «просто так» явно не тянут. – Проводить вечер в мужских объятиях в планы не входило. И вообще, я домашняя девочка, сам же только что признал. Они сидят дома и незнакомым мужикам не дают, – ощетиниваюсь, хотя собиралась произнести совершенно другое, не такое резкое. Давно усвоила урок, что в сложных ситуациях необходимо сохранять вежливый тон. – Хорошо. Это я ему и скажу, – говорит Шахов и выпускает меня из объятий. Поплывший мозг не сразу соображает, кому и что Григорий собирается сказать, а потом я вижу идущего к нам человека. Наверное, тот самый трезвый водитель. Вовремя. С ним бы мне и уехать домой, но что-то подсказывает: Шахов этого не позволит. Наблюдаю, как он объясняется с незнакомцем, после чего тот уходит, а Шахов возвращается к машине и становится напротив меня. – Мало свободного времени, со всех сторон завалы. Ответственность. Рано утром уезжаю. Может, все-таки ко мне? – Да ты романтик, – язвлю я, приходя в еще большее негодование. Как все у Шахова просто! Высвободил вечерок для ебли. – И все же? – Он смотрит на меня в упор.