Сделать он ничего не успел, осел на асфальт. Наина открыла дверь, выскочила наружу и начала причитать, явно играя на публику: — Человеку плохо! Скорее, помогите занести его внутрь! Закинув Фёдора на заднее сидение, так, что Яре пришлось подвинуться, мы вновь сорвались с места. Теперь уже можно было не отвлекаться — я знал, куда ехать... Внезапно, в кабине ожила служебная рация и раздался чей-то голос. — Триста пятый! Триста пятый! У вас всё в порядке? — Да, у нас всё хорошо! Взяли нарушителей, они пытались оказать сопротивление! — Будьте осторожны, триста пятый! Один из нарушителей может быть тенью! Опасные способности! — Женщина, из знатных? Мы обезвредили её. — Отлично! — я прямо почувствовал облегчение в голосе. — Развернитесь и срочно возвращайтесь в участок. Тут уже за вашими нарушителями прилетели... В другое ведомство передадут. — Хорошо! Сейчас, только развернусь — и приедем... — Вы проехали уже четвёртый разворот, триста пятый! — Просто разогнался, не остановиться... — Триста пятый! Триста пятый... Эй! Бычок! А что с твоим голосом?.. Над приборной доской совершенно неожиданно — просто не успел взломать до конца всю аппаратуру внутри автомобиля — появилась голограмма человека в форме. Хмурясь, он уставился на меня. То есть, понятно — смотрел человек не именно на меня, а на созданную там, у него, мою проекцию — но ощущение присутствия было полное. — Ты... Ты кто такой, а? Пришлось показать инспектору средний палец и принудительно завершить сеанс связи — я наконец взломал и отключил рацию. — Пристегнитесь... Похоже, уйти тихо не получится. Глава 2 Визг покрышек, рёв двигателя, противное верещание сирены, отблески мигалок... Мы неслись вперёд по забитым транспортом улицам, то и дело пролетая перекрёстки на красный свет, выезжая на встречную полосу, а зачастую проскакивая в каких-то сантиметрах между другими участниками дорожного движения, едва их не задевая. Уже наступило очень раннее утро, и город медленно пробуждался ото сна. По многочисленным дорогам тысячи работников и служащих ползли к тем местам бетонно-металлически-стеклянного муравейника, где должны были выполнять свою основную функцию — незаметную ежедневную работу, без которой муравейник бы не смог существовать. По сложившейся привычке я вёл машину, закрыв глаза и не притрагиваясь к органам управления. Наина, когда в первый раз обратила на это внимание, со значительным видом посмотрела — мол, ты нормальный вообще, или как? Но ничего не сказала. Когда мы прошли впритирку между грузовиком и каким-то кабриолетом, и меньше чем за минуту дважды, казалось, лишь чудом избежали аварий, женщина внезапно успокоилась. Видимо, поняла, что мне лучше не мешать, и начала просто смотреть вперёд, как будто ничего из ряда вон не происходит. Но её невозмутимость была не такой уж и непробиваемой. Иногда она зажмуривалась, особенно когда мы вылетали на встречку и нагло пёрли вперёд, заставляя едущих навстречу сворачивать, чтобы избежать столкновения. Конечно же, все датчики положения и отправку информации о координатах машины я отключил первым делом, сразу, как взломал все внутренние системы, и как стало ясно, что нас раскрыли. Теперь нас отследить можно было только через системы наружного наблюдения, и это давало некоторую фору. До того момента, как городское начальство сориентируется в ситуации и сможет обложить нас по всем правилам, требовалось убраться как можно дальше от места нашего последнего контакта, где совершенно точно засекли нас. Я выделил нам где-то четыре минуты такой бешеной гонки. После этого, предположительно, должны были начаться проблемы. — Наина. — Да? — Ты можешь стереть память нашему Фёдору? — Не отвлекайся от дороги, племянничек... — Всё под контролем. Я могу управлять машиной, контролировать всё вокруг через камеры... Одновременно с этим говорить с вами, и делать что-нибудь ещё. — Хорошо. С какого времени надо стирать? — Часов девять где-то... Лучше бы всю, конечно, но это же маловероятно? — Не могу. Гарантированно — час, возможно, если повезёт — два. Не больше. — Плохо... — я резко свернул в неприметный грязный проулок, образованный двумя глухими стенами без окон, заставив машину наклониться набок и встать на два колеса — нас чуть не перевернуло. Когда мы въехали в рукотворное бетонное ущелье, я сбавил скорость — но не из-за того, что испугался. Затормозил у какой-то помойки, выскочил наружу и распахнул заднюю дверь. Схватив Фёдора за шкирку, выволок его на асфальт и протащил за собой, закинув в конце концов в мусорный бак. Отступил на шаг, прицелился, выстрелил в голову. Вытер лицо от кровавых брызг, неудачно разлетевшихся в стороны, и запрыгнул обратно, в уже начавший набирать скорость автомобиль. Несколько секунд — и мы вновь вырулили на улицу, разгоняясь всё больше и больше... Наина значительно посмотрела на меня. Никак не среагировал на это. Тогда она отвела взгляд, открыла бардачок, покопалась в нём, и достала упаковку влажных салфеток. — На, держи. А то у тебя видок ещё тот. Зеркальце дать? — Не надо. Всё так же не открывая глаза, оттёр кровь Фёдора. И выругался — судя по камерам, в нашу сторону уже пробивались преследователи. Смогли вычислить даже раньше, чем я рассчитывал. Ни на секунду не замедляясь, мы залетели на какую-то парковку, сразу за неспешно зарулившим туда шикарным автомобилем представительского класса. Судя по отсутствию гербов, флажков и прочих атрибутов, он принадлежал просто какому-то большому чиновнику или управленцу. Не клановому — что-то масштаба городской власти. — Остановите машину! — проорал я в громкоговоритель. Водитель автомобиля послушался, мы пристроились сразу сзади, но чуть в стороне. Я вышел и прошёл вперёд. Водитель опустил боковое стекло и начал возмущаться: — Слушайте! Я пожалуюсь вашему начальству, ведь я водитель самого... Договорить фразу ему не дал — просто распахнул дверь и вытащил бедолагу наружу, скрутив так, чтобы не рыпался. — Наина? — Сейчас... Как только женщина сделала своё дело, кивнул ей на нашу новую машину: — На заднее сиденье. И сними эти шмотки... Сам стащил с безвольного тела водителя куртку, после чего затолкал его в багажник, быстро переоделся и прыгнул за руль. Наина послушно избавиться от кителя, и вновь была в своём шикарном платье. Они с Яромирой забрались на заднее сиденье нашего нового транспорта, изображая пассажирок. Надо сказать, вместе эта парочка смотрелась. Синее и красное, рыжее и светлое... Если бы у моей супруги цвет волос был оригинальным, выглядело бы всё ещё лучше. Минуты не прошло, как мы выкатили наружу — быстро, но не превышая допустимую скорость и не нарушая никаких правил. Напряжение отпустило только когда где-то через минуту мимо нас пролетели автомобили дорожной инспекции. Внимания на нас они не обратили, и позволили спокойно проехать дальше. — Кажется, пронесло... — Да. Какое-то время у нас есть, надо успеть добраться до поместья. Мы снова начали набирать скорость, хотя теперь я нарушал очень осторожно и стиль вождения изменил кардинально. Пользуясь этой относительной передышкой, повернулся к Наине: — Так вот. То, что мы ищем... Оно на территории поместья, так? — Не совсем. Там только часть... Та, которую я смогла спрятать в своих украшениях. — Плохо, но ожидаемо. Хорошо. А где остальное? — За остальным, увы, придётся чуть-чуть проехаться. Оно... Там, где раньше были владения Разумовских. — Совсем плохо. Но ладно, где наша не пропадала... Можно координаты? Я хоть примерно прикину, куда потом добираться. — Да. Вот, — Наина активировала голоинтерфейс управления машиной, вызвала на нём карту, и указала точку. Ехать предстояло в соседнюю область. Ненадолго в салоне повисло молчание, все переваривали информацию. — Ладно. С этим разберёмся потом... А что насчёт твоего мужа, Наина? Он будет нам мешать? Он вообще кто? Опасен? — Опасен. Он лис-оборотень, боец. К счастью, его сейчас нет в поместье... Иначе это была бы проблема. — То есть, на помощь от него можно не рассчитывать? Наина фыркнула, а Яромира подобралась и повернулась в её сторону — кажется, моей супруге было всё это очень интересно. — А... Как вы с ним вообще? — В смысле, как? — Наина горько усмехнулась. — Девочка, ты действительно хочешь знать, как? Я тебе расскажу... Когда весь род истребили, буквально вырезали на корню, тот, кто был в числе самых отъявленных и жестоких убийц, тот, у кого руки были по локоть в крови — он внезапно пожалел одну девочку... Потому что она показалась ему слишком красивой для окончательной смерти или вечного заточения. И он решил сохранить ей жизнь, превратив эту жизнь в ад. Яра коснулась руки Наины и попыталась заглянуть ей в глаза.