Первая из дорог, ведущая к «Центральному» космопорту, ныряла в густой, давно посаженный лес. Уничтожение его всего заняло бы слишком много времени, да и лесной пожар, вызванный обстрелом из космоса, мог сильно замедлить продвижение. Поэтому десантники, замедлившись и рассредоточившись вдоль обочин, продолжили движение вглубь. И нарвались. Наверх из-под земли поднялись замаскированные до поры автоматические турели, на огневые позиции выплыли, выкатились лязгая гусеницами и вышли, тяжко шагая, разнообразные боевые платформы — о каком-то единообразии вооружений в войсках Ирия нельзя было даже мечтать, их все собирали с астероидного кольца по камушку. Считанные секунды — и воцарился огненный хаос. Где-то вдалеке жахнул залп гаубичной батареи, начали взлетать вверх ракеты, противно засвистели скорострельные плазменные пушки… Прямо на пути десантников начали возникать траншеи и рвы — явно работа Парашаевых. Вместе с раскиданными повсюду минными заграждениями, это сильно затруднило наступающим движение вперёд… А без этого подавить спрятанные в гуще леса огневые точки было невозможно. Остатки десантников с трудом смогли вырваться прочь из проклятого леса, преследуемые метким огнём ирийских снайперов, прячущихся под активной маскировкой — которые, вероятно, тоже были тенями. Несколько раз крупные отряды буквально сминало гравитационными ударами. Кое-где зашевелились и начали подниматься, направляя оружие на недавних товарищей, мёртвые. Не дожидаясь конца отступления, висящие сверху корабли начали обстрел леса, наплевав уже на всё. Толстенные стволы разлетались в стороны и трескались, как щепки, вспыхивали свечками. Листву и ветви на десятки метров вокруг сносило хлёсткими ударами воздуха. Но защитники Ирия всё продолжали и продолжали огрызаться… Лес буквально кипел, вспыхивая огненными росчерками ракет, разрядов и сгустков плазмы. Командующий колонной офицер из остатков бойцов и подтянувшихся подкреплений сформировал два отряда и, оставив на дороге небольшой заслон, отправил их далеко в стороны, обходить место предполагаемой засады. Однако, я знал, что это ничего не принесёт — линия укреплений тянулась через весь лес, а у ирийцев пока было достаточно свежих сил, чтобы отбиться на любом из направлений и, при необходимости, отступать на заранее подготовленные резервные позиции. Собственно, это всё и выявила разведка боем. Оба отряда, зайдя в лес всего на несколько километров, вновь попали в огненные мешки. Ирийские военачальники умело перераспределили резервы и заставили наступающих умыться кровью. При этом операция по высадке не прекращалась ни на секунду, подкрепления к наступающим продолжали поступать и поступать, несмотря даже на большие потери. Конвейер работал, не обращая внимание на единичные сбои. Все уцелевшие десантные транспорты возвращались в космос, вне досягаемости ракет и противокосмических орудий стыковались с большегрузными кораблями, загружались снова, и по готовности всё это вновь отправлялось на поверхность. И несмотря на поддержку из космоса, несмотря на постоянно подходящие подкрепления, несмотря на окопавшиеся уже на краю леса орудия приданной десантникам батареи, наступление начало буксовать. Действия обоих сторон я мог оценить сполна — у меня были взломанные источники как у противников, так и у союзников, что давало комплексный взгляд на события. Помимо прочего, всё исправно записывалось, чтобы можно было передать потом нашим аналитикам на изучение. Бойня в лесу была в самом разгаре, когда и вторая колонна попала в засаду. На сей раз местом, где развернулась драма, стала широкая горная гряда, сквозь которую протянулся ниточкой тонкий серпантин дороги. На ползущую по ней колонну десантников, обрушилось около полусотни поднявшихся в самоубийственную атаку флаеров. И это — одновременно с орудийным залпом и целым роем ракет. Первыми целями были выбраны идущие впереди инженерные машины. Их щиты исправно выдерживали пару-другую прямых попаданий, после чего гасли… На долгий бой такого рода техника просто не была рассчитана. Спустя секунды на узкой дороге всё горело, кипело, чадило и разлеталось. Движение колонны тут же застопорилось — было просто не пройти дальше, не оттащив повреждённые машины, а сделать это не позволял непрекращающийся обстрел. Флаеры тоже оказались уничтожены почти полностью, обратно уйти повезло лишь считанным единицам… Но своё дело они сделали… Наступило шаткое равновесие, когда никто не мог взять верх. И в лесу, и в горах десантники Дома больше не могли добиться решительных успехов. Вскоре даже слепому стало ясно, что победоносного марша до Ирийской столицы не получается, а операция затягивается… Именно в этот момент часть флота, подчинявшаяся напрямую роду Гаевых, начала движение. На попытки вице-адмирала связаться с ними, своевольные аристократы ответили кратко: «Мы без вас решим, когда настал момент обнажить свои клинки». Корабли Гаевых начали входить в атмосферу за пределами зоны гарантированного поражения, а значит — достаточно далеко от ирийской столицы. Своевольные аристократы посчитали, что так будет быстрее, чем ждать завершения безнадёжной битвы за космопорты. Даже несмотря на необходимость преодолеть маршем немаленькое расстояние… После этого все будто с цепи сорвались. Суда, принадлежащие влиятельным семьям Дома или арендованные ими на время операции, начинали нырять в атмосферу один за другим, будто соревнуясь — кто быстрее. То, что лучшие люди Дома так и не дождались окончательного подавления всех систем противокосмической обороны, привело к немаленьким потерям — обычные гражданские каботажники, медлительные и неповоротливые, были отличными мишенями даже в тех областях, где концентрация пусковых шахт и орудий на поверхности была не очень велика. Но никого это не останавливало… Все предварительные договорённости между аристократами Дома внезапно потеряли всякую силу. Я смог перехватить ещё несколько споров между представителями различных семей. Те, кто замешкался и не успел занять удобные места для высадки, находящиеся ближе к предварительно назначенным целям, пытались договориться с более шустрыми товарищами… Но безнадёжно, они получали взамен в лучшем случае добродушные насмешки. Ситуацию осложнило то, что высадкой командовал не одарённый, который не принадлежал ни к одному из знатных родов. Судя по всему, вице-адмирал либо был ставленником Перовского, либо являлся просто удовлетворяющей всех нейтральной фигурой, не имеющей никакой реальной власти. Никак иначе я не мог объяснить того, что ему доверили координировать действия регулярных сил и вольных дружин, поставив его выше настоящих теней. И в такой критический момент отсутствие у вице-адмирала реальной власти и авторитета сказалось не самым лучшим образом. Дубовский безуспешно взывал к разуму потерявших всякий контроль одарённых — но слова его просто игнорировались. От всеобщего и тотального безумия удержались лишь две семьи, артефакторы Рубцовы и мастера иллюзий Троевские. Их корабли так и остались на орбите. Была причиной осторожность, или же они, наоборот, решились рискнуть и поставить на победу десантников, и на возможность внезапно оказаться впереди остальных — но эти два рода до поры заняли выжидательную позицию. Пришла пора вступать в дело и нам. Спасибо Аристократам Дома за самый настоящий подарок — а то я не знал, как объяснить союзникам наши дальнейшие действия, и как сделать так, чтобы они нас случайно не сбили… — Передай отцу, мы тоже начинаем высадку, — повернулся я к Снежане. Глава 36 — Точка высадки — квадрат «Эн-восемнадцать-пять». «Косатка» пойдёт впереди, следом — оба наших транспорта. Снежана медленно повернулась на своём кресле, пристально посмотрела на меня своими холодными глазами цвета стали и переспросила: — Квадрат «Эн-восемнадцать-пять»? — Да. Ты верно расслышала. Это там, где поместье Огневых. — Темнозар. Это безумие. Голос её был совершенно спокоен — просто констатация факта. И да, со стороны всё именно так и выглядело. В отличие от прочих аристократов, которые выбирали себе места для посадки подальше, где безопасно, мы собирались сунуться в самое пекло. Туда, где плотность зенитного огня настолько высока, что, наверное, некоторые обломки наших кораблей может забросить обратно на орбиту — после полного уничтожения, само собой. Я не должен был объяснять ничего, но всё же ответил. — Снежана. Это не безумие, а расчёт. Мы воспользуемся тем, что сектор противокосмической обороны, принадлежащий Огневым, включен в общую сеть. Это даст некоторую фору… А там уже — дело техники. — Всё это, конечно, здорово, Темнозар, и звучит красиво. Но… Могу только повторить, что отец будет очень недоволен, если со мной что-то случится. — Пусть не беспокоится. Снежана ненадолго замолкла и приобрела отстранённый вид… После чего, усмехнувшись, добавила: — Темнозар. Отец просит передать, что снимает с себя всякую ответственность о твоей безопасности. И не может гарантировать, что между твоими людьми и дружинами аристократов Дома не случится никаких конфликтов. — А этого мы как раз и не боимся… Начинаем! Действовать требовалось быстро. Нам на руку играл воцарившийся вокруг хаос, но… Приходилось балансировать на той тонкой грани, когда ещё чуть-чуть, и недавние союзники сами начнут тебя расстреливать. Просто на всякий случай, чтобы избавиться от возможной угрозы. С другими аристократами они такого не сделали, потому что свои, и потому что без их дружин делать на Ирии нечего. Но нас-то никто всерьёз не воспринимал! Даже наличие Снежаны на борту не могло послужить достаточной защитой. Ведь кто мешает подбить только транспортные корабли, а «Косатку» не трогать? Правда, переживал я не очень сильно. Со стороны вся затея выглядела чистейшей воды самоубийством, и от наших недоброжелателей, если такие были, требовалось только одно: не мешать и подождать, пока сами убьёмся. Делать этого мы, само собой, не собирались. Набрав скорость, нырнули в атмосферу. Сначала — «Косатка», следом — оба транспорта. Системы Ирия тут же пометили нас как приоритетные цели. Ведь мы нацелились в самый центр защищённой области, будто бросая вызов. Даже десантники из регулярных частей Дома действовали не столь отчаянно, сбрасывая свои челноки и капсулы несколько в стороне. Наша траектория была выверена практически до метра. Снижение началось из строго определённой точки, под строго определённым углом. Искусственный интеллект, распределяющий цели, логично назначил ответственными за наше уничтожение орудия и пусковые установки, расположенные удобнее и ближе всего… То есть — вокруг поместья Огневых. И вот тут был нюанс. Меня, конечно же, совершенно справедливо подозревали в предательстве интересов Ирия — как их понимал местный Сенат. И запрос на исключение нашего сектора из общих контуров защиты отправлен на самом деле был, причём довольно давно. Но ирийцы допустили большую ошибку, используя для координации огня глобальные системы связи. Да, их протоколы были с надёжным шифрованием… Но для меня это не стало проблемой, учитывая наличие целого одного экземпляра программного обеспечения для разбора и анализа — блока управления огнём нашего сектора. Так что я без труда перехватил запрос ещё на пути от пульта управления, послал на него ложный ответ, а искусственный интеллект распределённой и много раз дублированной системы так и остался в неведении относительно того, что в противокосмической системе — брешь. Это не было панацеей, учитывая встроенную защиту от подобных событий в алгоритмах. Если бы орудия не выстрелили, а ракеты так и остались в шахтах, цели тут же перераспределились бы между другими секторами. Потому одновременно с началом снижения я послал команду, которая совсем чуть-чуть изменила пристрелочные коэффициенты у контролируемых нами орудий и ракет. Так что, когда по нам открыли огонь, он оказался совершенно для нас безопасен. Разряды проходили совсем рядом, не задевая наши корабли. Ракеты же, будто слепые, проносились мимо и уходили дальше вверх… Этот трюк позволил выиграть немного времени. Но когда после двух залпов в нас не попали ни разу, искусственный интеллект всё же сообразил, что что-то не так. Он оперативно перенацелил на нас ближайшие свободные орудия, развернул уже идущие в другую сторону ракеты… И вот здесь пришла пора вступить в дело «Косатке». Пришлось очень быстро вертеться, чтобы сбивать всё, что летело в нас, или подставляться под выстрелы, прикрывая идущие следом корабли. К счастью, до поверхности оставалось уже совсем немного, а наши транспорты были оборудованы собственными щитами, которые работали в форсированном режиме… Вот только их снесло почти сразу, уже после нескольких пропущенных мной разрядов. Барже досталось довольно серьёзно, она получила три попадания в корпус и два по двигателям, транспорту повезло больше — задело только один раз. Всё-таки, не такая большая и удобная мишень. Но до цели оба судна дотянули. А там можно было расслабиться — теперь уже нас прикрывали находящиеся возле поместья мощные противокосмические орудия и скорострельные плазменные пушки, сбивающие всё отправленное вдогонку — от ракет до обыкновенных снарядов. Прямой же наводкой с поверхности нас было не достать, только с воздуха или из космоса. Я тут же отправил вице-адмиралу, заодно продублировав Перовскому и Снежане, информацию о подчинённых нам узлах противокосмической системы. До этого их обстреливали так же, как и остальные, но теперь в этом не было нужды. И союзники не могли проигнорировать информацию — по сути целый сектор, пусть и небольшой, перестал быть для них опасен, и теперь можно было сосредоточить больше огня на оставшихся, сделав его интенсивнее. Пусть это давало какие-то считанные проценты выигрыша, но я на месте Дубовского их игнорировать бы точно не стал. Мы же одним рискованным рывком оставили далеко позади сразу и регулярные части Дома, и дружины всех его аристократов вместе взятых. Правда, оказавшись теперь за линией фронта, практически в полном окружении. Но нам к такому было не привыкать. Поместье Огневых, пережившее недавнюю осаду, и так походило на крепость. По периметру всё было изрыто глубокими траншеями, утыкано автоматическими турелями и наспех возведёнными бункерами. Территория на добрый десяток километров вокруг была полностью расчищена — все находящиеся рядом постройки без всякой жалости уничтожили, леса срубили под корень, неровности рельефа засыпали или срыли. И вот на эту почти идеально плоскую поверхность три наших корабля и рухнули. Экстренное торможение и посадка на неподготовленную площадку не пошли на пользу обоим большим кораблям. У баржи сильно деформировалась нижняя часть — к счастью, я знал, что там никого нет, наружные отсеки специально были оставлены пустыми. Кроме того дымились, медленно остывая, безобразные проплавленные дыры — следствия попаданий. У транспорта Мироновых отказала часть систем, хотя внешне он выглядел как будто бы целым. Один из двигателей был серьёзно повреждён ирийским разрядом. К счастью, остальных оказалось достаточно для более-менее сносного маневрирования и посадки. Металлические туши обоих больших кораблей глубоко ушли в землю, мягкую и достаточно глубокую в этих давно терраформированных местах. Скорее всего, сами они уже не смогли бы подняться в космос, и своим бессилием теперь чем-то напоминали выброшенных на берег китов — один большой, а второй маленький, словно детёныш. Несмотря на то, что посадка вышла достаточно жёсткой, внутренние системы искусственной гравитации демпфировали удар, сохранив жизни находящимся в трюмах бойцам. И свою задачу корабли выполнили. Моя небольшая армия оказалась на поверхности. Со стороны поместья тут же подъехали пожарная команда и медики. К счастью, тушить ничего не понадобилась… Но вот медицинская помощь оказалась очень кстати, один из разрядов достал-таки до внутренних отсеков. Следом тащилась вереница фургончиков с родовыми эмблемами. Чтобы загрузить их, пришлось полностью выгрести семейный арсенал. Из него достали всё, вплоть до доисторических вибросекир. Также скромно ждали своего часа две фуры, пригнанные Мюллером и Вано, набитые купленным легальными способами оружием. Там были в основном охотничьи ружья. Не лучшее подспорье против бронескафандров… Но в межзвёздной пустоте и голому астероиду порадуешься. Вокруг кораблей тут же стало людно — из открытых люков повалили наружу бойцы, в основном — репликанты. Выносили раненых, раскладывали рядками в стороне, вокруг копошились медики.