— Надо бы еще кого-нибудь прислать, — предложил Фигель. — Когда в поселке узнают об убийстве, Вежбицкому одному не справиться. Сейчас слетится сотня зевак и любителей острых ощущений. — Верно, — согласился поручик, — пришлем ему в помощь двух человек. Из управления приедут, наверное, часа через два. Но не прошло и часа, как перед отделением милиции остановились три автомашины. В двух находилась следственная группа из воеводского управления, в третьей — майор Станислав Маковский из Главного управления милиции. Ему было поручено вести следствие. Понадобилось несколько минут, чтобы сообщить приехавшим скудную информацию о случившемся, и машины поехали на Цветочную. Следственная группа принялась за работу. Майор Маковский стоял чуть в стороне. Ему все было ясно. Не первый милиционер погибал во время дежурства потому, что его пистолет понадобился бандитам. Ничего больше у убитого не взяли, даже плаща не расстегнули. Это свидетельствовало о том, что убийце нужно было только оружие. Как было совершено преступление? Это майор тоже мог себе представить. Под покровом темноты и дождя нападавший незаметно подкрался к сержанту и тяжелым предметом ударил сзади по голове. — Осмотрите улицу вдоль забора, — приказал майор. — Похоже, что тело перетащили и здесь бросили, а преступление совершено в другом месте. Вокруг уже собралась большая толпа зевак. Всех попросили отойти на противоположную сторону улицы. Милиционеры метр за метром внимательно осмотрели тротуар. — Ничего не найдут, — вздохнул поручик, — всю ночь шел дождь. А народу сколько прошло! Да и утром, когда только нашли Калисяка, тоже ничего не обнаружили. — Согласен. А сержант наверняка не входил в калитку. Зачем бы ему это понадобилось? — Смотрите, здесь сетка чуть-чуть вогнута, — заметил кто-то из следственной группы. — Как будто на ней лежало что-то тяжелое. Майор приблизился к изгороди. — Вон какое ржавое пятно, — сказал он, показывая на комок земли необычного цвета. — Возьмите пробу на исследование. Может, это кровь? — О, еще такой же след! Точно, кровь, — сообщил один из милиционеров, осматривавших место преступления, — Его тащили к калитке. Врач установил, что смерть наступила мгновенно, в результате удара в затылок тупым, тяжелым предметом. Удар был очень сильный, сержанту размозжило череп, раздробленные кости повредили мозг. Смерть наступила между девятью и двенадцатью вечера. — Вполне возможно, — подтвердил поручик. — Калисяк вышел из отделения в начале одиннадцатого. Он жил на Гжибовой — это такая маленькая улочка возле самого леса. По Цветочной ему было ближе всего до дома. Следственная группа ничего не обнаружила. Если убийца и оставил следы, то их смыл дождь, ливший всю ночь. Через три дня родные, друзья и товарищи по работе проводили в последний путь сержанта Стефана Калисяка. Было несколько венков — от поселковой общественности, от товарищей, от начальника воеводского управления милиции и от Главного управления. На маленьком сельском кладбище кто-то из друзей произнес речь над гробом. Он говорил о «смерти на посту» и об «исполнении своего долга». Майор Станислав Маковский вел под руку заплаканную женщину в черном. Перед ними шли двое детей. Они были еще слишком малы, чтобы понимать трагичность этих минут. С глухим стуком ударились о крышку гроба комья земли, брошенные близкими и друзьями сержанта. Могильщики насыпали холмик. Один только майор все время стоял неподвижно, выпрямившись, смотрел на могилу человека, который еще четыре дня тому назад был полон жизни и энергии, и повторял про себя клятву: — Я отыщу твоего убийцу. Найду и отправлю на виселицу! Сержант Стефан Калисяк был убит в ноябре 1965 года. Глава II УДАР В ПУСТОТУ Новое преступление, жертвой которого стал милиционер, взбудоражило поселок. Общественность требовала более суровых мер наказания для хулиганов-подростков, орудовавших в предместьях Варшавы и в пригородных поселках. Поэтому майор Маковский, которому было поручено вести следствие по делу об убийстве сержанта, без труда получил необходимые для поисков преступника средства и людей. Но пока никаких следов не обнаружили, и непонятно было, в каком направлении начинать поиски. Майор решил провести крупную облаву на местных хулиганов — вдруг удастся вытащить ниточку, а там и распутать весь клубок. На следующий день после похорон Калисяка он приехал в отделение милиции, чтобы оттуда руководить облавой. В поселке и в соседних городках произвели кое у кого обыски, в результате было задержано несколько десятков человек. Операция прошла не впустую. Нашли много краденых вещей. Теперь, когда банды Каминчака и ему подобных можно было не опасаться, люди осмелели и активнее выступали против хулиганов. Верно говорят: «Знают соседи, кто вреден». После облавы в прокуратуру было направлено более десятка дел. Заодно конфисковали с полсотни кастетов, пружинных ножей, два обреза, а также пистолет и старый наган. Всех в округе, у кого была нечиста совесть, охватил страх. И это все. Несмотря на энергию майора Маковского, на помощь, которую общественность оказывала во время проведения операции, не было найдено ничего, что имело бы хоть малейшую связь с убийством на Цветочной. Мощный удар майора попал в пустоту. Прошло еще несколько дней, и майор решил операцию закончить. Дела по выявленным преступлениям были переданы местной милиции или в прокуратуру. Убийца остался на свободе. Маковский вернулся в Варшаву и довольно уныло доложил своему начальнику о результатах облавы. — Я был уверен, тем оно и кончится, — сказал полковник, начальник уголовного розыска. — Что вы рассчитывали найти? Пистолет? Для этого нужна не следственная группа, а бригада ясновидцев. Отыскать такой мелкий предмет просто невозможно, тем более когда не знаешь, где его искать. — Однако мы нашли довольно много разного оружия, — защищался майор, — в том числе четыре ствола огнестрельного… — Да, поскольку никто не ожидал, что вы именно оружие будете искать. А вот убийца Калисяка хорошо знает, как нам важно найти пистолет. Это единственная улика, которая может навести на след преступника. Убийство было детально продумано и тщательно подготовлено. Это не просто хулиганская выходка, а хладнокровное, преднамеренное злодеяние. Мы имеем дело с ловким и хитрым преступником, а уж он-то прекрасно знает, как и где спрятать оружие. Вполне возможно, что вы даже были у него дома и, пока искали, он стоял рядом и смеялся в душе над вашей беспомощностью. — Посмотрим, кто будет смеяться последним! — Ну-ну. Пока это пустые слова. Что вы собираетесь предпринять дальше? — Допрошу нескольких наиболее подозрительных типов. В первую очередь тех, у кого было найдено оружие. Если они что-то знают об убийстве Калисяка, наверняка расколются, чтобы спасти собственную шкуру. — Да. Если знают. — Убийца, скорее всего, живет в поселке. Не приехал же он издалека. Определенно кто-то из местных подонков. Может, кому проболтался о своих планах добыть оружие и заняться грабежом. Эта публика, даже если не знает, кто убил, кое о чем может догадываться. — Рассуждение верное, если считать, что убийца из местной шпаны. А если нет? — Иначе быть не может. Порядочные люди не убивают милиционеров, чтобы заполучить пистолет. — Порядочные — нет, но есть такие, которые только кажутся порядочными. — Что же вы мне посоветуете? — Испробуйте все возможное. Расширьте круг поисков за пределы поселка. Внимательно следите за тем, что происходит в стране. Оружие убийце понадобилось наверняка не для тренировок в спортивной стрельбе. Чтобы достать оружие, он пошел на убийство — и при этом не сделал ни одной ошибки, не оставил никаких следов. Боюсь, теперь, когда у него есть пистолет, он не замедлит им воспользоваться. Будем надеяться, что до этого в чем-нибудь ошибется и себя разоблачит. — Пистолет Калисяка был пристрелян, у нас в архиве есть и гильзы, и фотографии следов, которые нарезка оставляет на пуле. Где бы пистолетом ни воспользовались, мы тут же об этом узнаем. — Да, но какой ценой? На этот вопрос майор не смог ответить. Последующие несколько дней он «выжимал» показания у задержанных. Но все допрашиваемые в один голос твердили, что никогда ничего не слышали о планах покушения на Калисяка и никого не подозревают. А Ян Каминский, которого дружки называли Каминчак, откровенно сказал: — Пан майор, если бы я знал, кто этот гад, сам бы его к вам привел да еще б вмазал как следует. И никто из ребят его бы не пожалел. Сколько народу село по его вине. — Только те, у кого рыльце в пушку. — В пушку не в пушку, но все мы были на свободе. А теперь лежим на нарах. — Вы никого не подозреваете? — Никто из наших этого сделать не мог. — Неужели кто-то чужой приехал в поселок, чтобы убить Калисяка? Это ваши, местные. Убийца хорошо знал сержанта, знал, когда у него кончается дежурство, где он живет, по каким улицам возвращается домой. — Возможно, — согласился Каминский, — но это все равно не наши. Местное отделение милиции по своим каналам искало убийцу, но тоже безрезультатно. Майор Маковский уже подумывал, а не могли ли убить сержанта из мести, пистолет же прихватили, чтобы направить следствие по ложному пути, да и, в конце концов, разве плохо, если пистолет сам идет тебе в руки. В связи с этим следствие внимательно изучило последние годы жизни сержанта. У него, как у заместителя начальника отделения, конечно, было много врагов. Не один из тех, кто был задержан и в результате тщательного расследования дела самим Калисяком получил срок, обещал свести счеты с чересчур усердным милиционером, но никто не слышал, чтобы его грозились убить. Майор еще раз провел обыск у всех, кто мог затаить злобу на сержанта, проверил их алиби в день преступления, но и эти меры не навели на след убийцы. Шли дни, недели и месяцы. Следственное дело с надписью «Калисяк» превратилось в пухлый том. Там были десятки протоколов обысков, сотни протоколов допросов самых различных людей и… ничего больше. Через полгода майор вынужден был признаться на совещании, что следствие вперед не продвинулось и о преступлении известно не больше, чем в тот день, когда было найдено тело сержанта Калисяка. Но следствие все же не прекратили, Маковский продолжал им заниматься. Теперь это уже не было его основным заданием, но, если где-либо в Польше совершалось преступление с использованием пистолета, он тут же просил исследовать гильзы и пули, чтобы установить, не был ли пущен в ход пистолет сержанта Калисяка. Время от времени в поселке проводились облавы, обыски в домах, чьи обитатели казались подозрительными. Задержанных тщательно обыскивали. В результате Зигмунтов стал самым спокойным поселком под Варшавой. Хулиганье притихло либо перебралось куда подальше. Единственным результатом всех этих мероприятии были новые документы, присоединявшиеся к распухавшему на глазах делу. На след преступника не напали. Не нашли и пистолета. Прошло почти десять месяцев. Глава III