— Оборудование мы конфискуем. Лейтенант, вызови грузчиков, — обратился я к напарнику. Лис позвонил Апостолам. Борисюк умолял меня: — Капитан, не делайте этого, дайте мне позвонить. Пока Апостолы поднимались, я определился, что нам нужно — в первую очередь все виды типографской краски, компактная машина для офсетной печати тоже будет отнюдь не лишней в нашем деле, да и всевозможные бланки могут пригодиться. — Выносите этот принтер, банки с краской, бланки тоже заберите, — указывал я Апостолам. — Капитан, кто ваш начальник? Вы что, хотите вылететь со службы? — стал намекать на неприятности Борисюк. Нашел чем меня пугать, рассмешил. Он уловил мое настрой и вновь скатился к уговорам: — Давайте поговорим наедине. Позвольте один звонок. Всего один. — Не стойте, быстрее, — торопил я Апостолов и сам подхватил коробку с бланками, которую они не смогли унести с первого раза. — Капитан, вы совершаете ошибку, — взмолился Борисюк, видя, как его добро загружается в лифт. — А с ними как поступим? — озадачился Лис. — Курьер свободен. Борисюка в машину. Я торопился. Прошло уже два часа, как я обманом раздел брата и его подчиненного. С врачом Гелашвили я договорился, что он задержит их на три часа. Пока все идет по плану, но операция завершится успешно, если я успею незаметно вернуть служебный «форд» и полицейскую форму Громову. Апостолы загрузили оборудование в свой фургон. Хорошо, что все надписи на нем закрашены. Я махнул им рукой, чтобы уезжали. Борисюка в наручниках мы запихнули в «форд». Я сел за руль и помчался обратно в больницу. Задержанный убедился, что шансы на освобождение тают на глазах, и стал говорить открытым текстом: — Капитан, дай позвонить важному человеку. Тебе объяснят, что я не сам по себе работаю. У моего покровителя тоже погоны, только звездочки крупнее твоих. Я молчал, размышляя, где выпихнуть ненужного делягу. В сущности, мы с ним коллеги, делаем деньги на незаконной печатной продукции, но сегодня я его победил, потому что не трясусь за свою жизнь и моя планка риска выше. Борисюк перешел к другой тактике: — Давайте договоримся. Я заплачу. Сколько вы хотите, назовите сумму? Ну вот, он сам подсказал выход. Правда, болтать мне было некогда. Я остановил машину и махнул рукой Лису: — Выведи клиента и договорись. Лис вышел и вытащил Борисюка. Я примчался к больнице спустя три часа и пятнадцать минут после того, как взял машину. Только бы успеть! Надеюсь, моего брата все еще мурыжат по кабинетам. Однако я опоздал. Громов заметил меня из окна, узнал свою капитанскую форму и с возмущением позвонил на мобильный: — Ты что творишь? Пришлось срочно придумать спасительную чушь: — Извини, брат, всю жизнь тебе завидовал. Форма так украшает мужчину. Я захотел сделать селфи. — Какое селфи? — В форме капитана, рядом с твоей машиной. Это так круто! — Ну ты даешь, брат. Сказал бы раньше, мы бы и не такое устроили. По пути в раздевалку я продолжал плести по телефону жалкий бред про тайную зависть к человеку в форме. Там я увидел Громова и Петухова в халатах, едва прикрывающих их волосатые коленки. Довольный брат похлопывал меня по плечу — в кои веки я признался, что завидую ему. А Петухов непонимающе уставился в свой пустой шкафчик. И только тут до меня дошло, что форма лейтенанта полиции осталась на Лисе. Как же мы лопухнулись! Надо было выпихнуть мошенника по дороге и ехать сюда вдвоем. Но нет, мы решили подзаработать. Представляю, как сейчас Лис вытягивает деньги из Борисюка. Наверное, уже столковался о сумме отступных за «закрытие уголовного дела» и думает, как получить деньги сразу. * * * — У тебя бабло на счету имеется, дипломопечатник? — А что? — Скинешь сейчас деньги на карту — и свободен. Лис помахал ключом от наручников перед носом Борисюка. Тот попросил вернуть ему телефон, потыкал в него пальцем и подобострастно поднял глаза: — Номер карты? Лис продиктовал. Телефон Борисюка пискнул, сообщив о выполнении операции. Лис подождал, убедился, что деньги поступили на карту, и расстегнул наручники, забрав их себе. Освобожденный Борисюк потер запястья. — А мое оборудование? — Не борзей, чувак. — Лис выбил из рук Борисюка телефон и расколотил его каблуками. Так мы заработали шальные деньги, но осложнили ситуацию с возвратом формы. Спасти меня мог только невозмутимый Давид Шотаевич Гелашвили, появившийся в раздевалке. К этому моменту я успел снять форму брата и натягивал свои брюки. Сделав вид, что нога запуталась в штанине, я споткнулся и повалился в объятия врача. — Выручайте, — шепнул я ему, усиленно подмигивая. Во взгляде Гелашвили появился вопрос. — Тут неприятность произошла, — начал я объяснять в полный голос. — Мы шкафчики не заперли, и у лейтенанта форма пропала. Больница большая, могли украсть? Давид Шотаевич поправил очки, переглядываясь со мной, и понимающе закивал: — Есть такая беда. Форму медсестры у нас часто воруют. Для секс-игр. — Да вы что? — воскликнул я, хватаясь за спасительную соломинку. — Как-то у нас проверялись стюардессы, их форму вообще на пять замков запирать надо. Она такая сексуальная. — У-у, — промычал Петухов. — А однажды забрали форму пожарника. Представляете? — разошелся Гелашвили. — Теперь ясно для чего понадобилась форма полицейского, — развил я удобную версию и похвалил Петухова: — Твою форму выбрали, потому что у тебя фигура классная. — У меня еще наручники были, — вспомнил лейтенант. — Куда ж без них в этом деле. — Вы сказали форма лейтенанта, — Мудрый Гелашвили зашуршал бумагами, переводя разговор в другое русло: — У меня числятся «майор» и «старший лейтенант». Кто из вас «майор»? — А что? — насторожился Громов. — Я получил результаты. У «майора» проблемы. Громов смертельно побледнел и сглотнул слюну, не в силах что-либо произнести. — Холестерин повышенный, надо пересмотреть питание. Печень увеличена, с крепкими напитками поосторожней, — начал зачитывать Гелашвили. — А это? — наконец выдавил Громов, невольно прикрыв ладонью причинное место. — Ах, это! Реакция отрицательная, вирусов нет. У обоих. — Фу! — раздался совместный возглас облегчения. 24