Лиля, было, взъерошилась, но его величество вежливо объяснил, что больше-то и некому. Гардвейг хотел бы видеть Лилиан, нога у короля все еще болит, пусть он и соблюдает все, что лекарь прописал, но хотелось бы и консультацию. Так что Лиле хорошо бы поехать. А Джерисон – племянник короля. Принц… Его высочество, конечно, мог бы съездить, но это как-то не принято. Получится, что Ативерна себя ставит всяко ниже Уэльстера, а это нехорошо, они нам больше должны за некондиционную принцессу. А вот граф Иртон в самый раз. Почему так? Графиня, а вы не ищите высшего смысла в требованиях этикета, вы его просто выполняйте. И голова болеть не будет. Вирма? А вот на Вирму мы как раз отправим его высочество. И все будет отлично. Пусть Ричард опыта наберется, зубки отточит, договор о взаимопомощи с Вирмой подпишет, есть там у них такой Круг Кланов, вот, с ними. А то как вирман на помощь звать, так вы, графиня, не задумались. А что теперь вирмане связаны не с Ативерной, а с Иртонами – это проблемы короля? Нехорошо, графиня, не по-верноподданнически получается. Пусть едет его высочество, и ее высочество. Одна из. Зачем? А, будем кроме договоров еще и браки заключать. Нет, не принцессы, конечно, где ж это видано? Был бы на Вирме король, вопрос бы стоял иначе. А глава обычного клана – это мелко. Для принцессы. А вот для фрейлины принцессы – в самый раз, тут важно подходящих фрейлин подобрать, но с этим его величество справится, и не с таким справлялся. Лиля плюнула, но ехать согласилась. Увы, не на корабле. На корабле было бы быстрее, но уж очень неудобный фарватер. И сезон штормов начинается. Вирмане и Круг-то собирали после уборки урожая, как раз, пока шторма шли, и в море было не выйти, умные люди. До Вирмы плыть не так далеко, несколько дней, это еще путем. А вот вдоль побережья, с его приливами и отливами, с Лимайерским заливом… А еще с водоворотами. Это, конечно, не Мальстрем, не Сальстраумен и не Олд Соу, но в сезон тут очень сильно дурят течения. Возникают сезонные водовороты, особенно паскудные, почти постоянные они в Погибельном проливе, рядом с Лорисом, но и у берегов Ативерны тоже есть парочка. Это не самые страшные водовороты в мире, но и суда тут парусные. Гребные, деревянные… короче, им – хватит. А еще, столица Уэльстера, Кардин – ни разу не порт. То есть поплюхайте по морю, через шторма и сумасшедшие течения, а потом еще по суше. Проще уж сразу ехать по суше, переправиться через Лимайерский пролив подальше от его «горла», а потом опять по суше… Так и решили. Уже потом Лиля поняла, что был у его величества и коварный план, о котором не сказали графине. А что? Аля когда-то видела у подруги интересную картину. Та разводила хомячков, и время от времени прикупала новых, которых «старожилы» встречали «в штыки». Что делала подруга? Она складывала весь свой хомячий базар в сумку-переноску, не разбирая, где старые, а где новые, и небрежно так помахивая ей, отправлялась на двухчасовую прогулку. Тут тебе и фитнес, тут тебе и дружба. Вернувшиеся в клетку ошалевшие хомяки потом уже плевать на новичков хотели. Вот, сейчас Лиля чувствовала себя таким же хомяком-подселенцем. Засунули ее с Джерисоном, с придворными кавалерами и дамами в одну переноску, и пошли трясти… А с другой стороны… Мужа она узнала намного лучше. Недаром когда-то пел поэт – хочешь узнать человека, бери его с собой в горы**. Там и налюбуешься. Джерисон оказался подходящим партнером для путешествия, неглупым, не капризным, с ним всегда можно было договориться, ну и положиться на него тоже можно было. В этом Лиля убедилась, когда на них напали разбойники. Кстати, уезжать далеко от кортежа не надо, а то нарваться можно.. Лиля развернула аварца к дороге. Скоро уже и ночлег, и привал. И Кардин скоро… пожалуй, что его величество прав. Они с Джерисоном уже хотя бы не мечтают о мгновенном разводе. Глядишь, еще обратно проедутся, и вовсе подружатся? Не лучшая основа для брака? Ага, романтические чувства, огненная страсть, искры желания… чего там еще пишется в дамских романах? Дайте хоть узнать друг друга получше! А потом и об остальном подумаем, искры вам… граф вам что – неисправная электропроводка? Или дефибриллятор? Разряд! Еще разряд! А вот и сам граф. Они с Мирандой ехали навстречу Лиле. – Мам, ты скоро? – завопила благородная виконтесса. Лиля рассмеялась, и чуть коснулась конских боков каблуками. Лидарх понятливо ускорился. А неплохое все равно путешествие получается. Виват хомячкам! __________________________________ * Лилиан не совсем права, в силу плохого знания истории. Данная фраза появилась у Руссо, когда Марии-Антуанетте было всего лишь девять лет. А еще, во Франции тех времен, по вечерам было принято раздавать нищим остатки дневной выпечки, что за день не продали. Нет хлеба? Бери пирожные и кушай, завтра-то их уже не продашь, это еще Людовик 14-й ввел. (Прим. авт.) ** В. Высоцкий, "Песня о друге", (прим. авт.) Глава 1 Убийцы вышли на охоту Вирма, земли клана Хардринг Долгая ночь? Долгий день? Бран ошибся. Они были не просто долгие – бесконечные. Хорошо хоть… но – по порядку. Хорс Келлог времени зря не терял – помчался прочь с воплем, оповещая всех, кого мог. И первым на пляж ворвался Олав. Упал на колени рядом с Алией Рейнст, вгляделся – опытный воин отлично понял и что девушка мертва, и как ее убили. Взглянул на Брана и выдохнул одно слово: – Кто?! – Знать бы, – отозвался Гардрен. – Сам услышал крик, прибежал… Взгляд Олава остановился на ее высочестве. И отчетливо так в нем прочиталась мысль: «куда бы спихнуть даму, чтобы вежливо и чтобы не вернулась?». А то путается у мужчин под ногами, дело делать мешает, сейчас еще в истерику впадет, знаем мы эти тонкие чувствительные натуры… – Это – моя фрейлина, – возмутилась Анжелина, каким-то шестым чувством поняв, о чем думает Олав. – Даже не думайте меня убирать отсюда! Не уйду! И ногой топнула для убедительности. Понятно, вирман бы такая мелочь не остановила, хоть ты весь песок в округе утопчи, но вежливо спровадить принцессу никто не успел. – Анжи? Ричард бегал медленнее вирман, потому и пришел, когда все окрестности уже были плотно забиты людьми. Повезло, что его знали в лицо и пропускали, а то так и прыгал бы в задних рядах. А что? Всем любопытно! К смерти у вирман отношение было самое утилитарное, так что плакать и ужасаться никто не собирался. Да и вообще – средние века. Смерть не считалась концом или чем-то ужасным. Да, человек умер здесь. Теперь он – там. У Альдоная. Или в чертогах Олайва. А мы пока здесь, что ж, придет пора – встретимся. О чем тут горевать? Жрецы утверждают, что там не хуже, чем тут. Значит надо что?