– Вышел куда-то. Вы лучше ему позвоните. – Спасибо, – благодарю я, доставая мобильник из сумочки. День похоже предстоит трудный. Выхожу в коридор и по визитке набираю номер Арзамасова. – Добрый день, Константин… – мне неловко, он не называл своего отчества, и Иван Борисович звал его тоже просто по имени, а я не додумалась уточнить у лаборантки. – Это Ксения Егорова. – Ксения, добрый день. Вы очень кстати, – мягкий голос Арзамасова, пожалуй, подошел бы психологу или чтецу книг. – Как раз хотел вам сказать, что вышла новая научная статья по вашей теме. Новый взгляд, альтернативный. Неплохо бы учесть его в кандидатской… С одной стороны, облегчение, ведь надо не переделывать, а дополнять, с другой – все равно дополнительная работа. – Да, конечно, – не очень радостно соглашаюсь я. – Я возвращаюсь из третьего корпуса, не на кафедре пока. Оставить вам журнал там? Или прислать ссылку на электронную версию? – Я уже убегаю, – глянув на время, виновато говорю я. – Если журнал у вас с собой, могу поймать вас на крыльце. – Да с собой. Хорошо, тогда через пять минут у главного входа. – Договорились. Отключаюсь. Теперь понятно, почему некоторые пишут диссертацию так долго. Наука, чтоб ее, не стоит на месте, и новые статьи выходят ежемесячно, а то по нескольку раз в месяц. – Втираешься? Оборачиваюсь на голос, в дверях отдела аспирантуры торчит Руслан, который, похоже, все время грел уши. Вкладываю в свой взгляд все испытываемое к нему презрение. Видимо, у меня получается хорошо, потому что Рус покрывается красными пятнами. Ничего не буду ему говорить, он не стоит того. Молча разворачиваюсь, и спускаюсь вниз. Чтобы не заставлять своего научрука ждать меня на ветру, я не трачу время на подробное одевание и вылетаю на крыльцо в пальто нараспашку. И как раз вовремя. Константин уже поднимается по ступеням, помахивая свернутым в трубочку пухлым журналом с матовой обложкой. Как это у него получается не обращать внимание на хихикающих старшекурсниц, стреляющих в него глазами и как бы невзначай задевающих его плечом? Арзамасов же, заприметив меня, берет твердый курс в мою сторону. – Ксения, ну что же вы? – добравшись до меня через заслон из красавиц, укоряет меня он. – На улице ветер. Константин, смущая меня, начинает наматывать на меня висящий дохлым хвостом на шее шарф. – Я торопилась, – бормочу я, перехватывая концы шарфы, чтобы закончить процесс самостоятельно. Наши руки соприкасаются, и мне становится совсем неловко. Арзамасов же, похоже, ничего такого не чувствует. Он приподнимает ворот моего пальто, как будто так и надо. Эта забота приятна, но неуместна. – Ксюша! – знакомый рык вырывает меня из замешательства. Повернув голову, вижу, как по лестнице стремительно поднимается Гордеев собственной персоной. Кажется, за мной приехал не Коля… Ой. Глава 33 Я на каких-то инстинктах дергаюсь в сторону Дениса, но в последний момент вспоминаю, что он мне не муж, не брат, не сват, и разговаривать я имею права с кем угодно. Хотя, судя по мрачному выражению лица, Гордеев так не считает. В голове всплывают его слова: «Сладкий мамин пирожочек на черном внедорожнике, таскающий за тобой сумки, мне не нравится. И тебе стоит это учесть. Я все сказал». Мне, может, тоже много, что не нравится. Эта мысль останавливает мое незаконченное движение в сторону Дениса, который поднялся на крыльцо, но не приближается. Ждет, когда я сама подойду. Я как между двух магнитов, настолько сильное напряжение возникает между мужчинами. Их даже толпа студентов обтекает с двух сторон. Они смеривают друг друга взглядами. Ой, ё! Мальчики меряются. Оба высокие, плечистые, темноволосые и хорошо одетые. Мне не понять, как мужики определяют себя в этой их вечной иерархии. – Спасибо за журнал, – благодарю я за журнал. – Обязательно применю в работе… – Не за что, Ксюша, – отвечает Арзамасов, а сам по-прежнему сверлит взглядом Гордеева. – Ксюша, – веско роняет Денис. Кажется, чье-то терпение на исходе. – До свидания, мне пора, – я прощаюсь и подхожу к Гордееву, который совершает шокирующий меня поступок. Он перевязывает на мне шарф на другой манер и, демонстративно обняв за плечи, ведет вниз по лестнице. Это что еще за знаки внимания? Очень похоже на собственнические замашки. На него совершенно не похоже. Тем более, что вид у Гордеева такой, что я скорее ожидала, что он меня за шкирку как котенка потащит. Но, нет. С каменным лицом меня подводят к машине, на водительском сиденье которой Коля строит мне страшные морды. Я опять делаю ему «глаза». Усаживаясь в машину, успеваю заметить выпученные глаза Руслана. Этот-то как здесь успел оказаться? Черт с ним, у меня, кажется, проблемы посерьёзнее. И без того обладающий подавляющей аурой Денис прямо-таки распространяет жуткие флюиды. Даже страшновато. Однако, где-то внутри что-то исконно женское потирает ладошки. Да, пусть увидит рядом другого самца! Может, поймет, что на меня есть спрос. Умом понимаю, что будить собственнические инстинкты Гордеева мне ни к чему, но это так приятно, когда ревнуют… Хотя вряд ли тут речь о ревности. Скорее, то самое «я не люблю делиться», и то, что я вроде как ослушалась, хотя ничего не сделала. Гордеев так мрачен, что я не сразу решаюсь уточнить: – А мы куда едем? – К твоему брату в больницу. – А ты не занят? – робко уточняю я. – Освободился. Односложные ответы Дениса, обиженного непонятно на что, еще больше портят мне настроение, которое и так с утра ни к черту. Надувшись, я отворачиваюсь к окну. Так и едем в тяжелой тишине, нарушаемой только скорбными вздохами Николая. Очевидно, что Гордеев чего-то от меня ждет, а я не очень понимаю, чего конкретно, и сама я в состоянии «ой, все». Впрочем, долго нервировать Дениса не выходит, потому что до больницы рукой подать. На парковке нас уже поджидает монстрило Лютаева. Сам он стоит у открытой дверцы, засунув руки в карманы. Ежу понятно, что он по наши души. – Привет, – здоровается он со мной, когда мы с Денисом подходим к нему. – Твой братишка огреб за то, что увел чужую жену. – Чего? – вылупляюсь на Макса я, никак не ожидав таких внезапных вестей, да еще и с места в карьер. – Так что огреб он за дело. Я б вообще голову отвернул своими руками, – радует меня своими взглядами на справедливость Лютаев. Но у меня никак в голове не укладывается полученная информация. Лешка как бы ни разу не Казанова. И, в смысле, увел? Как это увел? Там, что, коза на веревочке? И куда увел? Я что-то не припомню у него новых пассий. – И его теперь за это надо убить? За то, что жена его предпочла мужу? – хмурюсь я. Гордеев только закуривает. Вот не нравится мне их позиция. – Нет, убивать – это чересчур. Да еще подленько так. Надо было по-мужски разобраться, морду набить. Прекрасно. Я, с женами бизнесменов, не знакома. Только с одной. И если там стервозина типа Ольги, то еще не известно, правду ли говорит этот муж. – Я так понимаю, эта Маша Николаева и есть жена Антона Николаева, который обеспечил аварию брату, – хмуро уточняю я. – Вот и запирал бы свою жену дома! Это я, конечно, в сердцах. Но выбор явно делала женщина, уводиться ей или нет, за что нашей-то семье такое горе? А если б он и в самом деле погиб? Гордеев смотрит на меня изучающим взглядом, а Лютаев начинает ржать. – Что, брат? Длину поводка прикидываешь? Я вспыхиваю. Охренели совсем! Мне и так сегодня хвост прищемили все, кто можно и кто нельзя! – Для начала я бы хотела поговорить с братом, – цежу я. – Я его слову верю больше, чем слову какого-то урода, который пошел на преступление по мутным причинам. И уж простите, я считаю, что этого Николаева надо сажать. Или в тюрьму, или в такую же неисправную машину! Как вспомню, как мама выглядела, когда узнала об аварии и все то время, пока Лешка в себя не приходил, так готова сама убить это чудовище. – Не волнуйся, – успокаивает меня Макс. – Мы его в органы сдадим. Все для этого у нас есть. Однако, я все равно не успокаиваюсь. Я понимаю, что это не их брат, но они так спокойно обо всем рассуждают, что зло берет. Этому морду набить, этому голову отвернуть… Варвары.