– Значит так, я вам не мамочка, и чем вы там себя убиваете в свободное от учебы время, мне глубоко фиолетово. Но вот наркоманов и их дрянь у себя под носом я не потерплю. – Да мы не… – Я еще не закончил, – не позволил перебить себя Директор и добавил металла в голос: – Ты сейчас же сдаешь мне подельников: тех, кто угощал тебя «смуси», и тех, кто был с тобой под кайфом. А иначе после первой же сессии отправишься топтать плац в кирзовых сапогах, потому что, поверь моему слову, сдать у тебя получится только физкультуру. У твоего дружка, кстати, тоже, – кивнул Андрей Маратович на Миху. Тот поник и смотреть на товарища принялся безо всяких дружеских симпатий. Андреев заговорил: – Да говорю же, про обычный энергетик речь была, – не спешил колоться упрямый студент. Похоже все еще надеялся, что пронесет. – Не хочешь сотрудничать, да? – постучал ручкой по столу Измайлов. – Тогда не обижайтесь, парни, после Нового года наши пути-дорожки разойдутся, догадайтесь сами, в каком месте вы свернули не туда. И вашим родителям я буду настоятельно рекомендовать проверить вашу кровь на наличие запрещенных веществ. – Он говорил, что его знакомые из общаги угощали! – выпалил вдруг Миха, с опаской косясь на товарища. Хороший мальчик, хоть в разведку я бы с ним и не пошла. – Ну, ты сука… – удивленно выдал не ожидавший подставы Андреев. – Отсюда поподробнее. Кто, когда, откуда? – Директор цепко глядел на Андреева. И после этого парень «запел». Сдал старших товарищей с потрохами, божился, что сам пробовал один единственный раз и больше употреблять не планировал. Правда ничего особо ценного нам его информация не принесла. Ну баловались ребятки на свой страх и риск «запрещенкой», так ведь не торговали же. А достать в наше прогрессивное время наркотики, как выяснилось, легче легкого. Всего-то и надо выйти через специальный браузер в даркнет, выбрать магазин и оставить заказ. Безналичная оплата и посылочка, оставленная в неприметном тайничке исключают риск встречи продавца с клиентом, а значит и поимки обоих с поличным. Удобный способ, ничего не скажешь. И как в таких условиях изживать заразу среди подопечной молодежи, лично мне было совсем непонятно. Именно этот вопрос я и задала Измайлову после того, как ребята ушли, понуро повесив головы и толкая друг друга локтями. – Понаблюдаем для начала. Теперь мы хотя бы знаем, за кем. Если убрать тех, кто балуется на досуге и угощает товарищей по доброте душевной, мы сможем убрать наркотики практически полностью. Из ВУЗа, конечно же, на большее я не замахиваюсь. – То есть такой теперь план? А подслушивать уже можно перестать? – закинула я удочку, хотя в душе была рада тому, что наше небольшое предприятие наконец начало приносить дивиденды. – Пока еще рано, – не порадовал Директор и резко сменил тему: – Вас подвезти? – Нет, спасибо, я на машине, – я так растерялась, что позабыла о собственном негодовании насчет своего негласного и, будем честны, вынужденного участия в бурной, общественно полезной деятельности Измайлова. Хотя не скрою, получать результат мне понравилось. Вечер выдался свободным – Машку забрал новообретенный папаша на очередные семейные посиделки. Я по очевидным причинам против совсем не была. Заехала в ресторан быстрого питания, взяла себе бургер и салат, чтобы было полезнее, и насладилась как следует одиночеством. Все же работа с людьми выматывает на каком-то особом, энергетическом уровне. В офисе в этом плане было полегче. На следующее утро я ехала в университет и гадала, что же день грядущий на пару с Директором нам готовят. Даже Машка отметила, что я пребывала слегка не в себе, хоть и трещала в основном про своего папашу. Поэтому большую часть речи я пропускала мимо ушей, но и недовольства не выказывала: мне не трудно, а девочке приятно. Измайлов с утра пораньше поджидал меня возле аудитории. Щегольские ботинки, нарочито простой пиджак и фирменные джинсы – сегодня наш Директор тяготел к демократичности, и, что сказать, таким он мне нравился больше. Я же по утрам никак не могла определиться, что надеть: строгие юбки и блузы казались слишком формальными и были явно из чужой оперы, а джинсы с футболками, казалось, ставили меня на одну ступень с обучающимися. Золотую середину я пока так и не нашла, а от того повышенное внимание уделяла туалетам коллег. Андрей Маратович взял меня под локоток и оттащил к окну, благо студенты прийти еще не успели, и этот его маневр остался никем не замеченным. – Сегодня обедать пойдем вместе, ты мне понадобишься, – вдобавок ко всему Измайлов без предупреждения перешел на ты. – Андрей Маратович, по-моему, это уже слишком, – зашипела я. – Вы нагло пользуетесь служебным положением. – Я тебе выходной дам, когда все закончится, – щедро пообещал мужчина. Я справедливо возмутилась: – Чего? Неделю! – Ладно, три дня, – улыбнулся он. – И это действительно максимум, что я могу. – Вот только не думайте, что это дает вам право дергать меня, сколько в голову взбредет. У меня вообще-то есть чем заняться, помимо внеурочных нагрузок. – Понял, – по-доброму усмехнулся Андрей Маратович, качнулся на пятках, отчего-то разглядывая меня, но вскоре спохватился и оставил меня в покое. Ровно до обеда. Я схватилась за зеркальце, макияж был в порядке. Глава 7 За пять минут до звонка на большой перерыв Измайлов уверенно, как и полагается начальству, вошел в аудиторию, щедрым жестом отпустил студентов, хоть некоторые еще и не доделали задание. На робкие возражения внимания царственно не обратил. Я мрачно проводила последнего первокурсника взглядом и сгребла свои вещи со стола в сумку, не став их сортировать по кармашкам. Директор в нетерпении притопывал ногой. – Готова? Идем, нужно успеть перехватить дружков Андреева до звонка, чтобы не искать их потом по всему зданию. Фотки я их нашел, аудиторию, в которой проходит занятие, тоже. У них сейчас политология на втором этаже. – А вы вообще пары вести успеваете при такой бурной деятельности? – я наглела, но и поведение самого Измайлова к субординации не располагало. – Ага. Я на редкость талантливый, – совсем не корпоративно подмигнул мне Измайлов и повел на выход. Пока спускались на нужный этаж, я пыталась как следует запомнить лица нужных нам студентов, что предъявил мне Андрей Маратович с экрана собственного смартфона. Кстати, самой последней модели, с кучкой камер и заветным яблоком на задней панели, что наверняка вызывало зависть у большинства студентов. Что ж, следует признать, Директор у нас шагает в ногу со временем и, похоже, живет на эту же самую широкую ногу. Всего я старалась уложить в голове изображения четырех парней. – Они могли слегка измениться, все-таки фотографии на зачетки делались на первом курсе, а сейчас они на третьем, – не облегчил задачу Измайлов. – Надеюсь, они похорошели, – потрясла я изображением тощего скуластого лица с немытыми волосами и еле заметными усиками над верхней губой. – Или хотя бы регулярно стригут волосы, – перелистнула я на фотку обладателя неприлично отросшей шевелюры и челки, начавшей виться на концах и почти скрывающей глаза. – Предлагаю начать вот с этого, – показал Директор считай ничем не примечательного молодого человека, если бы не наличие мелкой татуировки в виде полумесяца рядом с глазом, на которую я в спешке поначалу не обратила внимания. – Не думаю, что он озаботился тем, чтобы свести это художество. Тогда и остальных его товарищей узнать будет не сложно. – Соображаете, – уважительно протянула я. – Отчего же в органы не пошли? – Там платили мало, – объяснил Измайлов, чем вызвал мой чуть ли не гомерический хохот. Я вспомнила размер своей заработной платы в университете и рассмеялась еще раз. Возле нужной нам аудитории пришлось замолчать, дабы не привлекать к себе ненужного внимания. На стене рядом с дверью очень удачно расположился информационный стенд кафедры, возле которого мы и заняли место, сделав вид, что сильно заняты рабочими вопросами. Спустя несколько мгновений после звонка дверь аудитории распахнулась, выпуская студентов на волю. Те прощались с преподавателем и непрерывным ручейком просачивались в коридор. Согласно сведениям Андрея Маратовича занятие было общим для трех параллельных групп, поэтому лиц нам отфильтровать предстояло немало. Хорошо хоть девчонки отпадали сразу. Я напряженно вглядывалась в незнакомые лица, стараясь мысленно сверять их с увиденными недавно на фотографиях. И видимо подошла к делу слишком ответственно, потому как очень быстро Измайлов развернул меня лицом к себе и спиной, соответственно, к двери, попеняв, что так я их спугну раньше времени. Для отвода глаз приказал говорить о работе. Сперва я подвисла, а потом принялась вымучивать из себя что-то об интернет-тестировании и системе поощрений за хорошую успеваемость. В итоге так разошлась, что остановиться смогла лишь на словах Директора: «Вот он, голубчик». Осторожно повернулась и увидела рослого парня в компании еще двух ребят и девушки. Выбритый висок, длинная челка, зачесанная к затылку, и серьга в правой брови изменили его до неузнаваемости. Единственное, что осталось тем же, что и на фотографии – прямой нос и небольшая тату возле глаза. Не будь со мной рядом Измайлова, я бы точно не смогла идентифицировать парня. Как они так умудряются? Я как-то раз подстригла челку и сделала мелирование, и с тех пор на эксперименты меня не тянуло, так и носила каре до подбородка на своих темных от природы волосах. – Да у вас глаз-алмаз, Андрей Маратович, – восхитилась я чужим талантом, пока мы преследовали интересующую нас компанию, вовсю делая вид, что направляемся по собственным делам. Для того, чтобы все выглядело натурально, заведующий запретил мне разглядывать ребят и вообще смотреть в их сторону. Я слегка обиделась, но правоту начальства не признать не могла. – Андрей Маратович, сами видите, я не гожусь для подобных мероприятий. Может, пока я вам все дело не запорола, вы кого-нибудь другого в помощники возьмете? Алексея Витальевича, например? – вспомнила я о крепком преподавателе чуть старше самого Измайлова. – Исключено, – покачал головой босс. – Ты самая заинтересованная в этом деле и самая обучаемая в силу возраста. К тому же я не собираюсь распространяться о нашей деятельности, так что улизнуть тебе не удастся, даже и не мечтай. Кстати, когда мы наедине, можешь называть меня просто Андрей и на ты, – щедро предложил Директор. – Ни за что! – ужаснулась я подобной перспективе. – А если про нас слухи пойдут? Ну, потому что мы уж слишком много времени вместе проводим. Кто-нибудь обязательно заметит. – Ну и что, – Измайлов равнодушно пожал плечами, нарисованная перспектива его ни капли не напугала. – Ты молодая и свободная, я тоже, ничего удивительного, поверь. Я икнула и попыталась донести до мужчины: – Знаете, мне все эти неприятности не нужны, я хочу спокойно работать. А вы мне не даете. К тому же у вас любовница вроде как… – А кстати, тебя за что с предыдущей работы уволили? – совсем и некстати поинтересовался начальник. – На ты перешла с директором, – мрачно поведала я. На самом-то деле мы с этим козлом встречались полтора года, а потом я не вовремя зашла в кабинет и увидела, как он изменял мне с новенькой из коммерческого отдела. Тем же вечером меня вызвали в кабинет к директору и, бегая глазками во все стороны, попросили написать заявление по собственному желанию, что я с удовольствием и сделала. Вот так я и осталась без работы, без личной жизни и без веры в порядочность мужчин, директоров – особенно. Теперь к начальству относилась весьма настороженно, а уж близкое общение и вовсе не приветствовала. Следуя за компанией молодежи мы пришли в кафе. Вообще на территории университета пообедать можно было в нескольких местах: имелись у нас кафе на первом этаже и столовая в цоколе. Цены и меню были примерно одинаковые, разве что в кафе обстановка слегка современнее, а в столовке интерьер – с уклоном во времена моего детства, поэтому каждый для себя выбирал, что больше нравится. Еще для разнообразия можно было сходить в продуктовый или пекарню неподалеку. В общем, учитывая количество голодных ртов, сосредоточенных в одном огромном здании, клиентов на всех хватало, еще и очереди были. Сотрудников в качестве привилегии обслуживали вне очереди, так что, пока Измайлов оплачивал наш заказ, я заняла столик в углу, сидя за которым было легко наблюдать за всеми посетителями. Директор не заставил себя долго ждать, и вскоре я уже смогла приступить к салату. Деньги за обед умышленно предлагать не стала. А потом сообразила, что получается, будто я работаю за еду. Теплых чувств это к начальнику естественно не прибавило, хоть тот, помимо излишней настырности в мою сторону, ни в чем повинен и не был. Наоборот даже, в трудный момент поддержал и меня, и нерадивую племянницу. Тот, явно заметив мое скисшее лицо, поинтересовался: – Все в порядке? – Ага, вот фантазирую, как на вас после всего отыгрываться буду… – И судя по твоему хмурому виду, ничего толкового в голову не пришло, – обрадовался заведующий и в отместку послал меня поговорить по телефону, глядя в окно. На самом же деле я должна была набрать его номер и, внимательно вслушиваясь в беседу студентов, которым в отличие от нас, пришлось встать в самый хвост очереди, передавать самые интересные моменты. С большой неохотой я оставила едва тронутый салат и, одарив Директора нецензурно говорящим взглядом, отправилась по поручению. – Чтоб вам волос в супе попался! – досадливо прошипела я, поднимаясь со стула. Измайлов на то усмехнулся, мол, не испортит ему этот маловероятный фактор аппетита, и вставил беспроводные наушники в уши. Вот сразу видно, что частенько девайсами злоупотребляет – уже все мозги себе облучил, конспиратор местный! – Не подавитесь укропчиком, – вместо приветствия пожелала я и принялась ковырять пальцем подоконник, старательно грея уши. Студенты в очереди галдели, но к нашим подозреваемым я находилась достаточно близко, поэтому вычленить их разговор из общего шума не составляло труда. Обычный студенческий треп, кто куда на выходные собирается, кому какие долги закрывать и так далее, и тому подобное. Я периодически артистично в меру сил кивала, бубнила «да» и «хорошо» и делала вид, что попутно изучаю меню, расписанное на стене под потолком, передвигаясь вслед за студентами. Когда те наконец-то удалились в сторону столиков с полными подносами еды, так и не порадовав нас с Измайловым ничем интересненьким, я с облегчением покинула пост. – Не возражаете? – язвительно поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, плюхнулась на стул и сочла нужным добавить: – Дурью маетесь, товарищ начальник, еще и меня заставляете. – Ты была бесподобна, я получил небывалое наслаждение, – заявил Измайлов и приступил к борщу, его глаза смеялись. Начальник, оказывается, учтиво не стал трапезничать в мое отсутствие, что, хоть и добавило ему очков в моих глазах, все же было несоизмеримо мало в сравнении с тем, как он пользовался моим уязвимым и зависимым положением. – Знаете, пожалуй, пошлю вас в следующий раз… самого по телефону разговаривать. – Родина тебя не забудет, – подмигнул начальник, издеваясь. Продолжать я не стала, заканчивали обед в тишине – Директор более со словоблудием не лез, я же поддерживала вид до глубины оскорбленного человека. Где-то ближе к концу большого перерыва в помещение вошла племянница в компании подружки и увидела, как достойный в ее понимании мужчина делит стол со мной. Дружеских чувств к тетке это не прибавило. Я вздохнула: одни убытки от этого Измайлова.