– Глорию Гарленд. – Тоже укладывается в нашу схему. Из Пешавара очень легко добраться в Австралию. Помните, мисс Гарленд сказала, что нитка жемчуга у нее порвалась на лестнице, а вместе того жемчужину обнаружили под столом в кабинете. Кстати, миссис Топпер-Брок, компаньонку вашей бабушки, вы знаете хорошо, мистер Кирк? Интересовался ли ею сэр Фредерикс? – Что вы! Он вряд ли вообще замечал ее существование. Не понимаю, почему вы уделяете внимание подобным мелочам. – В нашем деле подчас важна самая незначительная деталь. Путники спотыкаются о мелкие камешки, а не о горы. А что по поводу полковника Бетхема? – О, здесь все наоборот. Мне показалось, что сэр Фредерикс даже пришел в замешательство, услышав о нем. Что-то близкое связывало их в прошлом. – Значит, мисс Морроу, вам следует в первую очередь обратить внимание на трех дам: миссис Эндерб, мисс Гарленд и миссис Топпер-Брок. – Есть еще одна. – Кто же? Она не из числа гостей? – Лифтерша упоминала о девушке, работавшей вчера вечером в конторе. Некая Лили Бар, служащая фирмы, которая ведет торговые операции с Калькуттой, – пояснила Джил. – Кстати, Рэнкин тоже говорил о ней, – спохватился мистер Кирк. – По его словам, навстречу ему из кабинета, где сидел сэр Фредерикс, вышла заплаканная молодая особа приятной внешности. – Безусловно, эта персона также заслуживает самого пристального внимания, – согласился китайский полицейский и, обращаясь к мисс Джил, добавил: – Ваша мудрость и проницательность, леди, сияют подобно жемчужине в морской воде. Снова взглянув на часы, он принялся торопливо прощаться, чтобы не опоздать на пароход. Джил Морроу поспешила задать последний вопрос: – Вы заинтересовались ежегодником клуба «Космополитен». По-вашему, эта книжка в желтой обложке лежала рядом с телом убитого не просто так? – Думаю, это исполнено глубокого смысла, хотя капитан Фланер вряд ли согласится с моим мнением. – Не смею больше вас задерживать, мистер Чан. С вами так интересно беседовать! Открываешь для себя столько нового и необычного, сколько не познал за всю жизнь. Позвольте хотя бы проводить вас на пристань. – Я бы тоже с удовольствием к вам присоединился, – с готовностью подхватил Кирк. Чарли Чан заверил обоих, что их компания станет для него величайшим удовольствием, и все вместе направились к машине Кирка. – Жаль расставаться, – растроганно произнес китаец. – Но, как сказал великий Конфуций, не испытав печаль разлуки, не позна́ешь и радость встречи. – Тогда, может, останетесь с нами хоть ненадолго? – шутливо поинтересовался Кирк. – Не стоит искушать Провидение, ибо солнце удачи в любой момент готово смениться темнотой… – До парохода целых полчаса, не хотите куда-нибудь заехать? – Я бесконечно благодарен за ваше участие, – раскланялся Чарли Чан. – Мисс Морроу, на вашем месте я посоветовал бы капитану Фланеру проверить еще один след. Вчера сэр Фредерикс шепнул мне про некоего Ли Гуна. Он живет у своих родственников в китайском квартале, на Джексон-стрит. Мистер Брук считал, что этот человек знает что-то очень важное… – Фланер тут точно не справится. А вот у вас все получилось бы наилучшим образом. – Это прекрасное утро я навсегда сохраню в сокровищнице своей памяти, – ответил китаец с таинственной восточной улыбкой. Тем временем они подъехали прямо к пристани. Белоснежный пароход, украшенный разноцветными фонариками, ждал пассажиров. По палубе прогуливались женщины в ярких праздничных нарядах. Прощания, пожелания и напутствия, которыми обменивались отъезжающие и провожающие, слились в сплошной шум. Вежливый стюард унес чемодан мистера Чана в его каюту, и китаец с чувством промолвил: – Нет слов, способных выразить благодарность и восхищение, которые переполняют мое сердце. Время, проведенное с вами, друзья, останется счастливейшим в моей жизни. – Поцелуйте за нас своего новорожденного. Не исключено, что однажды, когда он подрастет, мы познакомимся с ним. – Наконец-то я придумал, как его назвать. Я дам ему достойное имя – Барри, если вы не возражаете, мистер Кирк. – Я весьма польщен, – ответил смущенный миллионер. – Приложу все силы, чтобы мой сын оказался достойным этого имени. – Сержант Чан, по-моему, вы просто испугались взяться за такое непростое дело, – вдруг произнесла мисс Морроу громким шепотом. – На Гавайях, похоже, расследовать преступления гораздо проще. Лицо китайца оставалось таким же по-восточному непроницаемым, но в глазах его появилось едва уловимое выражение растерянности. – Мне пора, – вежливо сказал он. – Желаю вам всего наилучшего. Вы еще так молоды! Резко повернувшись, он стал подниматься по трапу. Кирк бросил на Джил Морроу укоризненный взгляд: – Зачем вы упрекнули его в трусости? – Это был последний шанс убедить его изменить свое решение, – объяснила девушка. – Очень жаль, но я предприняла десятки попыток, и всё без толку. – Давайте подождем отплытия парохода, – предложил мистер Кирк. – В этом зрелище много завораживающего. В толпе пассажиров, теснившихся на палубе, они попытались различить фигуру Чарли Чана, но безуспешно. Китайский полицейский в это время печально сидел у себя в каюте. Почему-то он уже не испытывал прежней радости от предстоящей встречи с женой и детьми. Неужели мисс Морроу действительно считает, что он спасовал перед трудностями? Внезапно через тонкую перегородку до него донесся удивительно знакомый голос: – Возьми, вот твой паспорт и деньги. Подождешь меня в Гонолулу. Тебе надо на какое-то время исчезнуть – это в наших интересах. – Я выполню все, что нужно, – ответил высокий голос с едва уловимым акцентом. – Если тебя о чем-то спросят, ты ничего не знаешь. – Я буду немой, как каменное изваяние. – Вот и отлично, Ли Гун. Счастливого пути! Послышался скрип открываемой двери. Чарли Чан осторожно выглянул в коридор. В полутьме он заметил удаляющийся силуэт, который опять-таки показался ему знакомым. На некоторое время китаец впал в глубокую задумчивость. Нет, он не мог обознаться. Голос, который он только что слышал, принадлежал человеку, более всех привлекшему внимание Чарли на званом ужине в пентхаусе. Человеку, который посетил множество стран, встречал множество людей и, не считаясь ни с кем и ни с чем, никогда не останавливался на пути к своей цели… Взглянув на часы, сержант Чан поспешно схватил свой чемодан и устремился к выходу. – Вы куда? – окликнул его стюард. – Я немедленно должен вернуться, – ответил Чарли. – Скажите, мой билет действителен только на этот рейс? – Спросите лучше об этом в конторе пароходства, там непременно все уладят. – Благодарю за совет. И еще одна просьба: когда прибудете в Гонолулу, пожалуйста, отдайте мой сундук, который сейчас в багаже, моему сыну. Он придет меня встречать. – Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы все сделали, как нужно. Когда планируете возвращаться? – Через неделю на следующем пароходе. Тем временем мисс Морроу, внимательно наблюдавшая за провожающими, дернула Барри Кирка за рукав и изумленно воскликнула: – Мистер Кирк, смотрите, это же полковник Бетхем! Похоже, и он кого-то провожал. – Точно, он самый. Наверное, мне нужно пригласить его в свою машину. Хотя нет, он уже садится в такси. Признаться, это к лучшему: от господина Бетхема порой веет поистине арктическим холодом. Матросы уже начали убирать трап, когда наверху показалась знакомая нашим героям фигура. – Боже! – закричала Джил. – Это же Чарли Чан! Он все-таки передумал! Он остается! – Чудеса, да и только! – покачал головой Кирк. Едва ноги китайца коснулись земли, трап подняли; пароход начал медленно удаляться от пристани. – Простите меня, что заставил вас переживать, – смущенно произнес Чан. – Но пусть лучше дорога повернет вспять в самом начале, чем когда это будет уже бесполезно. – Вы все-таки решили нам помочь, я так рада, мистер Чан! Я вне себя от счастья! – Неизвестно, что нас ждет в этом деле – удача или неудача, но я намерен разделить ее с вами, – ответил Чарли Чан и, проводив грустным взглядом уходящий пароход, тихонько добавил: – Увы, маленький Барри Чан, встреча с тобой откладывается. – Потом помолчал и продолжил уже совершенно другим тоном: – Представляете, как «обрадуется» капитан Фланер? Ладно, пора за работу! Глава 6. Во власти загадок Поставив чемодан в багажник, удобно устроившись на сиденье автомобиля мистера Кирка, китаец с энтузиазмом сообщил своим собеседникам, что ему, как и любому смертному, не чуждо любопытство. Вот оно и сыграло с ним неожиданную шутку.