Получено… Отгружено… Принято… Рекламации… Возврат… Замена… Приход… Расход… Прибыль… Ну какая прибыль, когда всегда убыль? Купил дороже, продал — дешевле. Зато покупателей толпа. Все из рук дешёвый товар рвут. Цена хорошая. Это только проклятые капиталисты работают за прибыль. А тут приходится за информацию. Кто что купил? Какой ассортимент? А зачем такой? Подумаем. Зачем столько пластида? Вряд ли детишкам вместо пластилина дарить. Да и где столько детишек найти? Полтонны!.. Что-то масштабное ребята планируют… Или впрок берут? Или оптом, чтобы в розницу загонять и на том барыш иметь? Надо будет полюбопытствовать… А эти что прикупили? А те?.. И что они с купленным товаром делать собираются? Этот приём ведь ещё когда изобрели? Ещё при царе Горохе! Если за забор привозят руду и уголь, стало быть, там мечи для дружины куют. А ежели дерево и жилы — луки для армии ладят. И если про добавки узнать, то можно точно сказать, какую и для чего на этом заводе броню льют — для танков, кораблей или подводных лодок. Поэтому при Союзе Республик Советских к оборонным заводам любопытных на пушечный выстрел не подпускали, и рабочие из одного цеха не знали, что в другом изготавливают. И не дай тебе бог в кармане какую-нибудь ерундовину для сада вынести — гайку или проволоку, по которым хитрый враг запросто мог вычислить ассортимент продукции. Это как в детской задачке: если знаешь, что и сколько в бассейн втекает, можно вычислить — что вытекает. А потом узнать — куда. Чем разведка и занимается. Нудно и кропотливо… Винтовки снайперские производства Бельгии — десять штук. Это кому интересно знать, столько оптики понадобилось?.. Рации армейские натовские — сорок штук. Винтовки М-1 — аж тысяча! Пулемёты крупнокалиберные… Армейское вооружение… Это не по теме. Террористы в большом количестве пулемёты не покупают. Зачем им пулемёт? Их оружие — взрывчатка, мины, отравляющие вещества. Им в атаку с автоматами наперевес не бегать. Хотя интересно, кому столько пехотного вооружения понадобилось? Глянуть для интереса? Винтовки, тысяча штук… Патроны… Цены… Поставки… Что? Что?! И как сие понять? Вот это… И здесь… И тут… Как объяснить?.. А если вместе?.. Ну и ну!.. Черт тебя раздери совсем!.. * * * Экран был большой, в полстены. А зал маленький, всего на десяток мест, потому что это не кинотеатр. В зале сидели люди в штатском. — Дайте следующий эпизод. Эпизод был не из фильма. Был из жизни. Какие-то бойцы в армейском камуфляже, без знаков различия, бродили вдоль шеренги стоящих на коленях людей в одинаковых оранжевых комбинезонах. Они что-то выкрикивали, но что, понять было невозможно. Иногда били пленников, но не сильно, просто подравнивая шеренгу, лишая людей воли к сопротивлению. Все чего-то ждали. Или кого-то. — Вы установили личности пленников? — Практически всех. — Граждане нашей стран есть? — Да, четверо. Смит Гаррисон — независимый журналист. Дэвид Стюарт — военнослужащий армии США. Инженерные войска. Мур Рид — морпех. Мартин Купер — из нашего ведомства. — Дайте крупные планы. На экране лица дали крупно. Американцы были гладко выбриты, спокойны и безразличны ко всему происходящему. Они смотрели словно невидящими глазами, и лица их ничего не выражали. Их отучили от эмоций. Вначале, когда их схватили, они сопротивлялись, грозили, кидались в драку… Но им объяснили, что этого делать нельзя. Очень доходчиво объяснили. И они сломались и смирились со своей участью. Их обращения к нации звучали бесцветно, потому что они понимали, что на те условия, что выдвигали боевики, никто не пойдёт. Они винились в своих грехах заученными словами. Они прощались с семьями, говоря дежурные фразы. От ненависти и безумных надежд они пришли к тихому отчаянию и хотели только одного: чтобы это всё поскорее кончилось. Невозможно жить в бесконечном ожидании смерти. Смерть должна быть быстрой и милосердной, а не растягиваться на месяцы. — Дальше… На экране появился человек точно в такой же защитной форме и с ножом в руке. Стал что-то говорить на непонятном языке. — Дайте перевод. — … Эти неверные пришли в наш дом, чтобы наводить свои порядки. Мы не звали их в гости, они явились сами. Они презирают нас, наших предков и нашего Бога… — Кто это такой? — Али-Юсуф. Это наш человек. Завербован три года назад. Кличка Учитель. — Почему Учитель? — Он был учителем истории. Преподавал в школе. Раньше. — Интересно… Наш человек убивает наших людей. Вы что, не могли с ним договориться? — Это было нецелесообразно. Мы могли раскрыть его. — Понятно… Учитель ещё что-то говорил, размахивая ножом, указывая на пленных и на себя. На Востоке любят поговорить, покрасоваться. Любят свадьбы, похороны, казни… Потом Учитель крикнул. И к нему подбежали бойцы. Примерно одного роста. Невысокие. — Это что, карлики? — Нет, дети. От девяти до одиннадцати лет. Дети встали за спинами пленных и приставили пистолеты к затылкам пленных. Большие, черные пистолеты, которые еле умещались в их ладонях. И преданно посмотрели на Учителя. Тот что-то сказал им, ободряюще улыбнулся и взмахнул рукой. И дети дружно, как их учили, нажали на спусковые крючки. Они были очень прилежны и не по-детски серьёзны. И ещё очень горды, что им доверили такое взрослое дело. Пули, пробив черепа насквозь и выйдя через лица, ударили в землю, подняв сухие фонтанчики пыли. Дети сделали шаг назад. Пленники рухнули вперёд. Ткнулись раздробленными, разорванными лицами в землю. В чужую землю. И лишь один не умер мгновенно. Лишь один закричал и стал возиться на земле, загребая руками и ногами. Пуля не убила его, лишь ранила. Мальчик, который стрелял в него, испуганно заморгал, стал растерянно оглядываться, а потом захлюпал носом и заплакал, растирая слёзы ладонями по щекам. Ему стало стыдно, что он не смог как другие, как все. Его приятели справились с заданием, а он нет. Учитель подошёл к нему, ласково похлопал по плечу, наклонился, что-то прошептал на ухо. Наверное, успокоил, ободрил, сказал, что с кем не бывает, когда в первый раз… ничего, потом всё получится, обязательно… Он был хороший учитель, заботливый… Потом, оставив ученика, шагнул к раненому, перекатил его ногой на бок, ухватил за волосы, рывком задрал голову и перехватил ножом шею. Перепилил, сломал позвоночник и поднял отделённую от тела голову, окропляя землю вокруг стекающей из перерезанной шеи кровью. Кровью стопроцентного американца… Кадр замер. — Он хороший агент? — Да. Не из лучших, но ценный. Даёт полезную информацию, лоялен к агентам-посредникам, часто используется в различных акциях. Пока числится во втором эшелоне, но при необходимости его можно продвигать. — Понятно. Кто ещё? — Галиб. Очень перспективный агент. Кличка Крюгер. — Как? — Крюгер. — Почему Крюгер? Это же персонаж из фильма ужасов…