Пролог 1998 год Холодный дождь стучал в окно за спиной дежурной медсестры. Дарья заполняла журнал, не поднимая головы, боясь увидеть пустые глаза одного из охранников, стоящих возле второго родового зала. Подумать только, даже когда рожала невестка мэра, в отделении не было посторонних, лишь нервничающий, немного пьяный муж роженицы. Сейчас же в коридоре натоптано и людно. Трое бандитской наружности мужчин и суетливый дед, не находивший себе места. Он то запускал пальцы в волосы цвета соли с перцем, то потирал подбородок с молочно-белой куцей бороденкой, то хватался за ручку двери, затем, словно одумавшись, отпускал ее. Сердито поджав губы, старик возвращался к изучению плакатов и санитарных бюллетеней на стенах. Новорожденные хорошо спят в дождливую погоду, и в тишине отчетливо слышались шаги нетерпеливого будущего деда. Или кем он там приходился женщине, второй час пытающейся дать жизнь маленькому человечку? Бледный заведующий сам общался с мужчинами, доставившими роженицу в больницу. Ни медицинскую карту, ни документов, ни каких-либо сведений для регистрации Дарье не передали. А девушка сама не стала проявлять инициативу — желание завести обычный в таких случаях разговор, чтобы успокоить родственников, у нее исчезло без следа, стоило раз напороться на бездушный взгляд темноволосого охранника. Подруги утверждали, что она слишком впечатлительна и боязлива. Даша же могла поклясться, что стоящий напротив мужчина смертельно опасен. И в первую очередь для нее. Чем-то она привлекла его внимание, раз во взгляде незнакомца зажегся хищный огонек. И чутье подсказывало, что добра подобный интерес ей не принесет. Громкий крик возвестил, что в мир пришла новая душа. — Вам туда нельзя! — возмутилась девушка, когда седовласый ворвался в родовой зал. — Погоди, краса, — охранник, вызывавший в ней дикий страх, преградил дорогу. — Моему боссу можно все. Она попятилась и, споткнувшись о стул, упала на его сидение. — Как и мне, — добавил темноволосый, нависая над сжавшейся медсестрой. — Слушай меня внимательно, Дашенька, — проведя пальцем по бейджу, он бесцеремонно коснулся ее груди. — Ты ведешь себя тихо, как мышка, а когда закончишь дежурство… кстати, когда? — В в-восемь утра, — заикаясь, прошептала медсестра. — А когда закончишь дежурство, я за тобой зайду, и мы отметим наше знакомство. Симпатичный мужчина оказывал ей, незамужней, недвусмысленные знаки внимания, а Дарью била крупная дрожь. Горло перехватило от страха, и если бы пришлось кричать, она не издала бы и звука. — Так ты согласна, краса? Она кивнула — охранник обнажил зубы в мимолетной довольной улыбке. И девушке показалось, что его верхние клыки намного длиннее, чем положено человеку. — Марк! — окликнули сзади. — Не время забавляться. Не спускайте с двери глаз, пока я не вернусь. Старик бережно держал белый сверток с младенцем, и его темные глаза переполняла мрачная решимость и, пожалуй, торжество. — Никто туда не войдет и не выйдет без вашего позволенья, Ингвар, — пообещал Марк и вернулся на место. Забрав с собой одного из охранников, седой унес ребенка. У Дарьи дрожали руки. Она не понимала, что происходит. Неужели малыша похитили? Кто эти люди? Что происходит? И как заведующий отделением допустил подобный беспредел? Вспомнилось перекошенное от страха лицо начальника, и она внезапно осознала, что он не разрешал. Его заставили, как сейчас принудили позабыть о своих обязанностях ее. Сумасшедшая ночь, а до этого страшный день. Дождь вперемешку со снегом — и это первые дни весны! — превратил дороги в смертельно опасный каток. Ушибы, переломы, сотрясения — врачам травмпункта пришлось сегодня нелегко. За городом столкнулось несколько машин утром, а вечером, как слышала Дарья, в хирургию привезли молодую пару, попавшую в аварию, и будто у женщины большой срок беременности… А тут еще странная роженица с не менее странной свитой. И никого нет рядом, чтобы поддержать. Дежурные врачи в родильном зале, напарница по смене, детская медсестра и санитарки попрятались по палатам. И лишь ей не повезло застрять на посту, угодив в центр событий. Дарья, нервничая, сломала карандаш. И поняла: она не простит себя, если будет просто сидеть, пособничая преступникам. Сейчас она встанет и пойдет якобы в туалет, а сама по второй лестнице поднимется на следующий этаж, в хирургию. И там, с поста, позвонит в милицию. Ноги, дрожа, слушались плохо. И когда медсестра раскрыла рот, чтобы сообщить, что ей нужно в уборную, в конце коридора хлопнула дверь. В электрическом свете чуть влажные рыжие волосы посетительницы казались буро-красными. Распахнутый вишневый плащ позволял рассмотреть стройную фигуру в облегающем черном платье. Сапоги на высоком каблуке под цвет верхней одежды звонко цокали по паркету. Девушка, размахивая зонтом-тростью, подошла к родильному залу и, проигнорировав медсестру на посту, попросила: — Мальчики, позвольте пройти. Давно мечтала посмотреть, как появляются дети. — Кассандра, ваш Мастер в курсе, где вы находитесь? — Марк говорил спокойным и жалостливым голосом, каким обычно общаются с больным ребенком. Второй охранник не сводил глаз с невозмутимого брюнета, следовавшего тенью за странной посетительницей. Высокий, широкоплечий и сухощавый он производил благоприятное впечатление, в отличие от бодигардов Ингвара. — Возможно, да, — рыжая улыбнулась, — возможно, нет. — Госпожа провидица, роды уже закончились, там не на что смотреть. — Кто знает? Может, и есть, — Кассандра прищурила синие глаза, — не тебе о том судить. — Возможно, да, — Марк, возвращая ее же слова, неприятно ухмылялся, — возможно, нет. Да только вам там делать нечего. Разбаловал вас Феликс. Охранник достал из кармана пиджака телефон. Но воспользоваться им не успел. С губ Кассандры сорвалось одно слово “Михаил” — и в больничном коридоре заметался вихрь из сцепившихся мужчин. Один против двоих, телохранитель рыжеволосой успешно атаковал и парировал удары. Его подопечная, прислонившись к двери зала, с интересом следила за дракой. А когда наступил только ей понятный момент, швырнула брюнету свой зонт. Он ловко его поймал и, выдернув из чехла меч, в считанные мгновения отрубил головы противникам. Медсестра, застывшая соляным столбом за своим столом, сдавлено всхлипнула и сползла со стула. — Тшш… не бойся, мы тебя не тронем, мы хорошие. Возле Дарьи присела рыжеволосая. — Через шестнадцать лет ты расскажешь об увиденном одному человеку. Интуиция подскажет, кому именно. Слушай свое сердце — и будешь счастлива всегда. А сейчас поспи. У медсестры сами собой закрылись глаза. — Отнеси ее в свободную палату, — приказала Кассандра телохранителю, а сама вошла в родовой зал. Ни блондинка, прикованная наручниками к родовому креслу, ни два врача, один держащий женщину за свободную руку, второй застывший у ее разведенных колен и командующий, что делать, не заметили появление провидицы. И она, не страдая ложной скромностью, возвестила о нем сама. — Доброй ночи, леди, — кивок светловолосой роженице, потом мужчинам, — джентльмены. Врачи отвлеклись лишь на миг, а затем, как запрограммированные роботы, продолжили выполнять свои обязанности. И только пленница колдуна отреагировала на вторжение. — Как ты посмела явиться сюда! — зашипела она сквозь потрескавшиеся губы. — Убирайся прочь, кровожадная тварь! — Вот так ты встречаешь союзницу, Сабелла? Печально. А я хотела спасти от лап Ингвара хотя бы одного твоего ребенка… Кассандра резко отвернулась и отправилась назад. — Постой! Ты разве не сообщила колдуну о втором моем малыше? — Нет. О нем не знает даже мой Мастер. И никто не узнает, если ты позволишь мне спрятать его. Блондинку отвлекли от разговора очередные потуги. — Тужьтесь, еще… — требовал доктор. — Умница. Теперь можете отдохнуть. Убрав прилипшую льняную прядь с лица, роженица решительно спросила: — Какая выгода тебе? — Сейчас я работаю на перспективу, — уклонилась Кассандра от прямого ответа. — Я дам тебе любую клятву, что твоя дочь окажется в добрых руках, и шестнадцать лет ее никто не побеспокоит. — Дочь? — Сабелла, волнуясь, прикоснулась рукой к горлу, чуть ниже налитого тьмой ошейника, сдерживающего ее Силу. — Пол второго ребенка на УЗИ нам не сказали — старший братик прятал сестричку… Она не договорила, прерванная потугами. — Прорезывается головка, — сообщил акушер, — тужьтесь, мамочка, скоро подержите ребенка в руках. — На это уже не хватит времени, — вдруг заявила рыжая, прикрыв глаза. — Ингвар скоро вернется за тобой. Решайся, Сабелла, или он получит еще один козырь. — Клянись, — простонала женщина между потугами. — Если нарушишь слово, вампирша, смерть покажется тебе избавлением. Обиженная Кассандра фыркнула. — Любите вы, Властительницы Огня, угрожать. Забыла, что ты в плену? — Это ненадолго… Артур вырвется из ловушки и испепелит предателей. Провидица вздохнула, и роженица забеспокоилась: — Нет, не вырвется? Расскажи мне, что ты видишь? — Прости, нет времени, — и рыжая поклялась не выдавать тайну рождения ребенка, пообещав уберечь его от колдуна. — У вас девочка! — возвестил врач. Красный сморщенный комочек издал возмущенный крик, и глаза его матери влажно заблестели. Новорожденного наскоро осмотрели и обтерли. Завернув в белые пеленки, врач протянул ребенка Сабелле.