Наконец, невидимые тиски, сжимавшие мою голову, лопнули, я покачнулась и осела на руки дедушки Энхема. — Светлые Небеса свидетельствуют со всей очевидностью, что леди Барренс, таинэ Орияр, говорила правду с открытой душой и сердцем, — монотонно проговорил белорясник. — Темные Небеса свидетельствуют со всей беспристрастностью, — эхом откликнулся чернорясник, — что леди Барренс, она же таинэ Орияр, не погрешила против истины и не скрыла ничего от их взора. — Мы удовлетворены. Пригласите графа Орияра, подозреваемого в клятвопреступлении, — сухо прошелестел голос одного дознавателя, тощего и высокого, как жердь. — Дозволяем, — слаженным дуэтом пропели жрецы. Двери распахнулись, впустив сначала конвоира; затем вошел сероглазый некромант — медленно, с усилием переставляя ноги. На его руках и лодыжках безобразными буграми чернели вериги Кхаста, надетые напоказ, поверх камзола и брюк. За плечом графа выступали, зорко глядя по сторонам, еще два королевских мага. И это в Орияр-Дерте, гнезде Ворона! Даже меня охватил гнев, а что чувствуют Гринд, Кенз и все люди и маги замка? — Лорд Орияр, ваши показания подтверждены свидетельницей пред ликом Небес, — провозгласил тот же тощий дознаватель. — Мы отправим депешу его величеству о результатах расследования. Можете приступать к вашему срочному ритуалу… — Невозможно! — оборвал его жрец Темных Небес. — Пока не сняты ограничители магии, ни один маг не может предстать перед Небесами. — Мы не можем снять браслеты. Указа об освобождении еще нет. — Есть! — Побледневший Нейсон вытащил из-за пазухи два свитка. — Его величество в милосердии своем предвидел результат свидетельства перед Небесами графини Барренс. Но, развернув первый свиток, магистр тут же разорвал его и смял, а обрывки засунул в карман. Пара клочков упала на пол. Менталист этого не заметил, он дрожащими руками развернул второй свиток, пробежал по тексту глазами, с облегчением вздохнул и передал бумагу стоявшему рядом дознавателю. Тот откашлялся и громким, хорошо поставленным голосом зачитал документ. Это оказался королевский указ о немедленном освобождении из-под стражи лорда Орияра. Цитирую дословно: «В случае подтверждения перед Небесами свидетельства отсутствия злого умысла, снять все выдвинутые против Черного Ока его величества обвинения и освободить из-под стражи». — Именем короля приказываю снять вериги! — опустив свиток, приказал дознаватель. Что ж, Артан предусмотрителен. И то, что он подписал сразу два указа, скорее поддерживало Дэйтара, чем свидетельствовало против. Интересно, что было во втором свитке? Хорошо бы подобрать упавшие клочки, пока никто не опередил. А то еще воспользуются для своих гнусных интриг. Я уже заметила, как чернорясник повернул голову в капюшоне и бросил на мусор косой взгляд, явно интересуется. — Лаори, мне нужны эти бумажки, — прошептала я одними губами. Все были увлечены сценой триумфального освобождения Ворона от оков. Рыцари, толпившиеся у храмовых врат, бурно выражали радость, лекарь протягивал Дэйтару склянку с укрепляющим зельем. Хорошо, что перед вторым этапом не требуется такая зверская голодовка, как перед первым, иначе плакал бы мой план. В суете никто не заметил небольшого, четко направленного сквознячка, подтянувшего к моим ногам два бумажных клочка. — Мэйстр Чесс, у меня ослабли пряжки на туфлях. Не могли бы вы их поправить? — шепнула я дворецкому. Стыдно, конечно, напрягать старика, но другие доверенные лица слишком далеко. — Рад помочь, таинэ, — пробормотал дедушка Энхем. Встав на одно колено, он коснулся выставленного из-под подола носка туфли и ловко подобрал бумажки. Можно было, конечно, спросить потом у Нейсона, но вдруг это государственная тайна? Лучше подстраховаться. Освобожденный преображался на глазах. Появился румянец на щеках, заблестели глаза. Ворон встряхнул и осторожно размял руки, поправил смятые веригами рукава и ослепительно улыбнулся мне. — Здесь и сейчас, — перекрывая шум, разнесся его глубокий и звучный голос под сводами храма, — здесь и сейчас я прошу милости Небес и заявляю о своей готовности и желании начать второй этап обручения с моей нареченной леди Тирриной, графиней Барренс, таинэ Орияр, если она согласна. — Да, — ответила я и шагнула к алтарю. — Я согласна. — Подождите, — мягко остановил нас служитель Светлых Небес, подняв обе руки. — С нареченных должны быть сняты абсолютно все блокирующие амулеты. И опущены все ментальные щиты. Долговязый дознаватель скривился, бросил отрывисто: — Все снято! Темный храмовник подошел сам к Ворону и что-то прошептал. Дэйтар склонил голову, а жрец быстро провел над ней двумя ладонями, не прикасаясь, затем так же на расстоянии обследовал шею, плечи и грудь. Неуловимое движение, и из густых волос Ворона вытащена небольшая полупрозрачная игла, похожая на еловую. Жрец бросил ее на пол, и амулет вспыхнул и исчез. — Вот теперь все снято. Щит… — Он обошел некроманта и, откинув капюшон, внимательно всмотрелся в глаза. Жаль, стоял он так близко, что никто, кроме Дэйтара, не видел его лица. — Щит опущен, насколько это возможно для его крови. Белорясник кивнул собрату и двинулся ко мне, встал напротив. — Перед Небесами предстают полностью открытыми. Это относится и к вам, таинэ. Иначе союз будет разорван. — На мне нет амулетов, кроме родового кольца моего жениха. На первом этапе это не помешало, — набралась я смелости тихо возразить. — Опустите ваш ментальный щит, миледи, — прошипел толстяк. — Если вы закрыты от Небес, зачем пришли сюда? По голосу храмовника я поняла, что он с радостью выгонит нас из храма. Я сделала усилие над собой, но как опустить то, что я не чувствую? — Я не держу щит! Выручил Нейсон: — Ваше святейшество, вы наблюдаете естественную защиту разума миледи, свойство ее духа. Как наставник и доверенное лицо его величества я даю слово чести, что таинэ Орияр не в состоянии отсечь то, что дано ее природой, следовательно, даровано Небесами. Храмовник пожал плечами и отступил. И в этот миг алтарь взорвался. Глава 18 ОБРУЧЕНИЕ Благословен тот час, когда я подарила храму Небес чужое имущество! Под этим предлогом на территорию, подвластную магии Верхнего мира, внедрились живые картины Лаори-Эрля. Замок, привыкший к постоянным атакам и диверсиям, отреагировал мгновенно: на пути осколков возник силовой барьер. К нему тут же добавили свои щиты маги. И чудовищная рогатая и чешуйчатая тварь, вылезшая из портальной дыры, образовавшейся на месте алтаря, могла сколько угодно разевать огромную зубастую пасть. О портале говорили хищные узоры рамки, которые я по привычке запомнила. Шансов у нее не было. Не на тех нарвалась. И храмовники, и люди Орияра, и королевские стражи действовали так слаженно, словно всю жизнь воевали бок о бок на одном фронте. Они не рискнули снять барьер. Они его медленно, со злорадным удовольствием сжимали, как кулак, выдавливая пришельца в потусторонний портал. Только Дэйтар и я не принимали участия в избиении зубастого младенца. В момент взрыва у Ворона словно выросли крылья — он в мгновение ока прыгнул ко мне и сжал в объятиях, заслоняя собой. Разлились сполохи защитной сферы. — Моя таинэ! — Его сухие, потрескавшиеся губы коснулись моего виска. — Мой таир… — Я приподнялась на цыпочки и потерлась щекой о его заросший подбородок. Сероглазый кинул оценивающий взгляд на свод — не потрескался ли, потом на магов — не помочь ли. Но решил, что и без него справятся с такой ерундой, как тварь из бездны, и занялся более приятным делом — прижал меня к себе и так крепко поцеловал, что я забыла обо всем. Я закрыла глаза, полностью отрешаясь от царившего вокруг нас хаоса и отдаваясь чувствам. Упоительно, сладко, до головокружения. До слез. — Ну что ты, не плачь! — Дэйтар быстрыми поцелуями снял катившиеся по щекам слезинки. — Я думала, что уже никогда тебя не увижу, — всхлипнула я, уткнувшись в его твердое плечо. — И не надейся. Я некромант. Пришел бы жениться и после смерти. Представив, как в мою опочивальню вламывается зомби с алыми глазами и требует немедленно исполнить супружеский долг, я всхлипнула уже от хохота. — Похоже, тебе нравится эта идея? — В серых глазах тоже плясали смешинки. — У всех некромантов такой черный юмор? — И даже у всех черных магов. Краем глаза я заметила, что от твари и мокрого места не осталось. Последний ее вопль оказался членораздельным. — Я еще вернусь, Дэйтар! Ты сдохнешь во славу истинного Хаора! — провыло чудище и втянулось в дыру. Лаори-Эрль мигом затянул пролом, а маги занялись защитой и выяснением, как мог прорваться в святое место такой сюрприз из Нижнего мира. Но Дэйтар не торопился снимать сферу, и это вызывало тревогу. — Наш обряд сорван, жаль. — Я повела ладонью по его заросшей щеке. Мой таир перехватил руку и поцеловал в середину ладони, потом каждый пальчик, перемежая поцелуи с ответами: — Не по нашей вине. Небеса же не отказали нам. И жрецы не имеют права отказать. Отстроим новый алтарь и потребуем провести обряд заново. После того как ты спасла мне жизнь, ты просто обязана взять меня в мужья. Вместо ответа я обвила его шею руками и сама поцеловала его жесткие, жаждущие губы. И снова потерялась во времени и пространстве. Сияние сферы вокруг нас стало нестерпимо ярким и напоминало звездный огонь. Я закрыла глаза. А когда открыла, оказалось, что мы стоим на крепостной стене, на том же месте, где я потеряла заколку, — я помнила эти выбоины в камне и слегка погнутый завиток решетки. Вот только под стеной до горизонта расстилалось безбрежное море, а над ним раскинулось ночное звездное небо с двумя лунами. А в водах отражались четыре. Ни деревьев, ни демонов, ни воронов. И наших никого. И тишина. И зомби рядом. Наверное. Не может же быть, чтобы их под стеной не было. А если они в батискафы залезли? — Иллюзия? — спросила я и погладила камень. Шершавый, грубый, царапающий кожу, очень реальный. Дэйтар вскинул голову, осмотрелся, тоже потрогал камень стены. Улыбнулся.