Дмитрий молчал. Просто смотрел на меня – и такого выражения на его лице я никогда прежде не видела. И не могла разгадать его. Злится? Осуждает? Не знаю. Пальцы на моем плече сжались чуть крепче и потом расслабились. – Ты вовсе не обязана справляться с этим в одиночку, – произнес он наконец. В его голосе прозвучали такие нотки… тоскливые, что ли? Это не имело смысла. Ведь он постоянно твердил мне, что нужно быть сильной. Захотелось броситься в его объятия, но я понимала, что этого делать нельзя. Я не смогла сдержать улыбку. – Ты говоришь это… Но скажи мне правду. Разве ты тут же бежишь к другим, если возникает проблема? – Это не одно и то же… – Ответь на вопрос, товарищ. – Не называй меня так. – А ты не увиливай от ответа. – Нет, – сказал он. – Я стараюсь справиться со своими проблемами самостоятельно. Я выскользнула из-под его руки. – Видишь? – Но у тебя в жизни немало людей, которым можно доверять, которые заботятся о тебе. Это все меняет. Я удивленно посмотрела на него. – А у тебя нет людей, которые заботятся о тебе? Он нахмурился, явно обдумывая собственные слова. – Ну, в моей жизни всегда были хорошие люди… и такие, которые заботились обо мне. Но это не означает, что я мог доверять им и рассказывать обо всем. Увлеченная странностью наших с ним отношений, я редко задумывалась о жизни Дмитрия вне их пределов. В кампусе все его уважали. И учителя, и студенты считали его одним из самых смертоносных стражей. И всякий раз, когда приходилось встречаться со стражами за пределами школы, они, казалось, знали и уважали его. Но вот чтобы он просто общался с другими… Этого я почти не могла припомнить. Близких друзей среди стражей у него нет – просто коллеги. Наиболее дружественные отношения у него были с тетей Кристиана, Ташей Озера; как-то она сюда приезжала. Они давно знали друг друга, и все же, когда она уехала, он, похоже, от этого не страдал. Дмитрий был ужасно одинок, поняла я, удовлетворяясь – за рамками работы – своими ковбойскими романами, которые он читал где-нибудь вдали от людей. Я тоже чувствовала себя одинокой, но, если честно, почти всегда была окружена людьми. Он являлся моим учителем, и это делало мое восприятие его односторонним: он всегда давал мне что-то, будь то совет или инструкция. Однако я тоже давала ему что-то… что-то гораздо более трудно определимое… взаимоотношения с другим человеком. – Ты доверяешь мне? – спросила я. – Да, – ответил он после еле заметного колебания. – Тогда доверься мне сейчас. И конкретно в этом случае не тревожься обо мне. Я пошла дальше, и он не сказал ничего и не предпринял попытки задержать меня. Я пересекла зал, где проходило слушание, и направилась к главному выходу из здания, по дороге выплеснув в мусорную корзину остатки своего горячего шоколада. Шесть Свидетелями происшедшего во дворе были всего три человека, и тем не менее – что неудивительно – казалось, о нем знали все к тому моменту, когда позже я направилась в столовую. Уроки закончились, но большинство студентов сновали по коридорам вместо того, чтобы заниматься, или пересдавать контрольные работы, или делать еще что-нибудь в этом духе. Они старались скрыть от меня свои взгляды и перешептывания, но не слишком преуспели в этом. Те, кто встречался со мной взглядом, либо натянуто улыбались, либо тут же отворачивались. Замечательно. В отсутствие психической связи с Кристианом я понятия не имела, где его искать. Почувствовав, что Лисса в библиотеке, я решила, что это подходящее место для начала поисков. Идя туда, я услышала за спиной обращенные ко мне слова: – Совсем распоясалась! Я обернулась и увидела идущих в нескольких шагах позади Райана и Камиллу. Будь я парнем, подходящим ответом было бы: «Ты говоришь о своей мамочке?» Поскольку я не парень и имею представление о хороших манерах, то сдержалась. – Не понимаю, о чем ты. Райан нагнал меня. – Все ты понимаешь. С Кристианом. Я слышал, когда Стэн напал, ты бросила его на растерзание и ушла. – О господи! – застонала я; достаточно скверно, когда все обсуждают тебя, но почему вдобавок в рассказы всегда вносятся искажения? – Ничего подобного не произошло. – Тогда почему тебя вызывали к Альберте? – Послушай, – сказала я, чувствуя, как мои хорошие манеры улетучиваются, – я просто не справилась с нападением… как ты раньше, когда был недостаточно внимателен в коридоре, сечешь? Он слегка покраснел. – Эй, в конце я принял участие… – Ты имеешь в виду то, что называют «быть убитым»? – По крайней мере, я не вел себя как скулящая сука, отказывающаяся сражаться. Я только-только начала успокаиваться после разговора с Дмитрием, однако сейчас моя раздраженность резко подскочила – словно температура в градуснике, готовом вот-вот взорваться. – Знаешь, вместо того чтобы критиковать других, ты лучше уделял бы больше внимания своим обязанностям стража. Я кивнула на Камиллу. До сих пор она помалкивала, но, судя по выражению ее лица, все жадно впитывала. Райан пожал плечами. – Я могу делать и то и другое. Шейн позади нас, а пространство впереди чисто. Никаких дверей. Легко. – Он похлопал Камиллу по плечу. – Она в безопасности. – Здесь легко охранять. В реальном мире с реальными стригоями все будет не так просто. Его улыбка увяла, в глазах вспыхнула злость. – Верно. Насколько я слышал, ты и там не слишком-то утруждалась. По крайней мере, в том, что касается Мейсона. Насмешки над тем, что случилось со Стэном и Кристианом, – это одно. Но намек на то, что я ответственна за смерть Мейсона? Непозволительно. Я два года обеспечивала безопасность Лиссы в человеческом мире. Я убила в Спокане двух стригоев. Я – единственный новичок в этой школе, имеющий знаки молнии – маленькие татуировки, которые получают убившие стригоев стражи. Я знала, что некоторые перешептывались насчет случившегося с Мейсоном, но в лицо мне никто ничего не высказывал. Думать, что Райан или кто-то другой считают меня в ответе за смерть Мейсона… Это было уже чересчур. Я и без них достаточно винила себя. Градусник взорвался. Одним молниеносным движением я проскочила мимо Райана, схватила Камиллу и оттолкнула к стене. Не с такой силой, чтобы причинить вред, но она явно испугалась – глаза расширились в шоке, и вдобавок я обхватила ее рукой за горло. – Что ты делаешь? – воскликнул Райан, переводя взгляд с меня на нее. Я слегка сменила позу, но Камиллу не отпустила. – Пополняю твое образование, – вежливо сказала я. – Иногда бывает не так легко охранять, как ты думаешь. – Чокнутая! Ты не смеешь причинить вред морою. Если стражи узнают… – Конечно не смею. – Я перевела взгляд на Камиллу. – Я причиняю тебе вред? Ты испытываешь жуткую боль? Она заколебалась, но тут же отрицательно затрясла головой – настолько энергично, насколько позволяли обстоятельства. – Тебе неудобно? Еле заметный кивок. – Видишь? – сказала я Райану. – Неудобство и боль – разные вещи. – Ты ненормальная. Отпусти ее. – Я еще не закончила, Рай. Обрати внимание, потому что это важно: опасность может исходить откуда угодно. Не только стригои, бывают стражи, одетые как стригои. Продолжай вести себя точно самоуверенный козел, воображающий, будто знает все, – я слегка напрягла руку, по-прежнему не перекрывая Камилле дыхания и не причиняя боли, – и ты непременно упустишь что-нибудь. И оно может убить твоего мороя. – Ладно, ладно. Пусти. Пожалуйста, прекрати. – Его голос дрожал, всякое позерство исчезло. – Ты пугаешь ее. – Я тоже боялась бы, если бы моя жизнь находилась в твоих руках. Запах гвоздики предупредил о появлении Адриана. Я также заметила, что подошли Шейн и еще несколько человек. Они выглядели неуверенно – вроде бы хотели вмешаться, но опасались причинить Камилле вред. Я понимала, что нужно отпустить ее, но Райан ужасно меня разозлил. Я должна была доказать ему свою правоту. Должна наказать его. И, по правде говоря, я даже не испытывала сочувствия к Камилле, поскольку уверена – она внесла свою лепту в распространение обо мне грязных слухов.