Адам Морган Я расхаживаю по гостиной взад и вперед, хватаюсь за волосы, ищу предметы, которые я мог бы уничтожить, чтобы выплеснуть свой гнев. Как я мог не понять? Как я мог не заметить этого раньше? – Вы не знаете, кто это написал? – спрашивает Ребекка в десятый раз. – У меня есть чертовски хорошая идея. – Я хочу ударить по чему-нибудь, просто чтобы испытать хоть какое-то облегчение. – Хорошо, тогда кто это? Мы только что нашли важную подсказку. Это хорошая новость! Ребекка пытается успокоить меня, но это бесполезно. Перед моими глазами расстилается красная пелена. Эта лживая сука вмешивается в мою жизнь. Пытается погубить меня. Она угрожала мне. Господи… Вероятно, она и убила Келли. Она манипулирует гребаными уликами, пока мы тут разговариваем… Лицо Ребекки умоляет меня, ее глаза широко открыты, она жаждет узнать ответ. – Это помощница Сары. Энн. – Черт… – Ребекка смотрит на обе улики. Потом – снова на меня. – Вы уверены? – Посмотрите на почерк. Я чертовски уверен. – Сую бумаги ей в лицо. Она отмахивается. – Хорошо. Я на вашей стороне, помните. Я делаю глубокий вдох и отступаю на шаг. Ребекка оглядывает меня с ног до головы: – Она угрожала вам. Но если она убила Келли, каковы ее мотивы? – Откуда, черт возьми, мне знать? Я не убийца, помните? – Ну… подумайте. Сейчас не время срываться с места, сейчас время подумать. Я потираю голову, желая, чтобы ко мне пришел ответ. – Она одержима Сарой, и я ей никогда по-настоящему не нравился. Может быть, она хотела, чтобы моя жена принадлежала только ей… – Если она одержима Сарой, возможно, она сделает для нее всё. Например, убьет вашу любовницу по ее просьбе… – Не смейте. Сара никогда этого не допустила бы… Я прищуриваюсь. Теперь я способен в буквальном смысле причинить Ребекке боль. Свирепо смотрю на нее, расхаживая взад и вперед. Вижу беспокойство в ее глазах. Насколько легко было бы броситься через всю комнату и повалить ее на землю? Обхватить руками ее горло и сдавливать трахею большими пальцами, наблюдая, как ее глаза наполняются кровью, а жизнь медленно покидает тело? Я мог бы наконец-то контролировать хотя бы что-то… Я мог бы оправдать страх, написанный на ее лице. – Послушайте, Адам. – Ее голос дрожит, когда она начинает говорить. – Я не это имела в виду. Просто иногда я задаю трудные вопросы, особенно если собираюсь помочь. Я не улыбаюсь в ответ, но перестаю свирепо смотреть на нее. Она не враг – просто пытается мне помочь. Просто пытается разобраться в ситуации. Но у меня нет на это времени. У меня нет времени сидеть здесь. Мне нужно уйти. Мне нужно противостоять Энн. Нужно, чтобы она призналась в том, что сделала. Мне нужно, чтобы всё это закончилось. – Итак, что теперь? – Я пытаюсь отвлечь себя от необдуманных поступков. Сосредоточиться на Ребекке. Послушать ее. Остаться с ней. Она уже здорово мне помогла. Я перестаю расхаживать и стою посреди гостиной. Ребекка больше не напряжена, но обеспокоена. Она смотрит на меня, затем на свою сумку и связку ключей рядом с ней. Я слежу за ее взглядом. Она хочет уйти? Думает ли она, что я что-нибудь с ней сделаю? – Я могу отнести все это в полицейский участок. Уверена, что они возобновят расследование. – Ее глаза полны надежды. Я не знаю, для кого эта надежда – для нее или для меня. – Но дело закрыто. – Да, но вы не были осуждены. Полиция несет ответственность за отработку всех подозреваемых. – Но что, если они этого не сделают? Что, если они откажутся? Что, если уже слишком поздно? – Ваш адвокат всё еще может использовать это обстоятельство в деле. Оно может сработать для создания обоснованных сомнений у присяжных. Мой адвокат… Она имеет в виду мою жену? Знает ли Сара, что это Энн отправила мне фотографию? Или сама замешана? Я снова начинаю расхаживать по комнате. Она не может знать, не так ли? Черт… Я не могу этого сделать. Мои глаза продолжают смотреть на связку ключей, как на маленький проблеск надежды, и я решаюсь. В моей голове пустота. Я просто делаю это, не оглядываясь назад. Хватаю ключи, выбегаю из дома и запрыгиваю в машину Ребекки. Она выскакивает за мной. – Адам, какого черта вы делаете? Вы под домашним арестом и не можете уйти. Подождите! Я демонстративно закрываю дверь и завожу двигатель. С силой нажимаю на педаль газа. Шины раскручиваются, поднимая грязь и листья. Я отъезжаю от дома. Браслет на лодыжке начинает жужжать и мигать. 43 Сара Морган Я сижу в одном из многочисленных конференц-залов компании «Уильямсон и Морган». Энн назначила встречу с окружным прокурорами, и ко мне присоединился Мэтью. Часть стола занимает стопка коробок – моя уловка или, вернее, ее отсутствие. Это делается для того, чтобы сбить обвинение с толку и, надеюсь, заставить их раскрыть то, что не смогла я. А всё потому, что шериф перестал сотрудничать. Содержимое коробок было тщательно отобрано Мэтью, Энн и мной, чтобы заставить Джоша Питерса сделать за нас грязную работу. Эта встреча предназначена для того, чтобы сбить его с толку. Прокурор должен быть с минуты на минуту. Я знаю, он думает, что выиграет это дело. Я согласна с этим, но мне нужно, чтобы он поверил, что существует вероятность проигрыша. Мне нужно внушить ему, что у меня есть козырь в рукаве и что ему нужно выяснить, какой именно. Мэтью занимает место во главе стола для совещаний. – Я изображаю плохого полицейского? – Как всегда. – Ты уверена, что хочешь играть с обвинением прямо сейчас? – Снова ставишь под сомнение мою стратегию? – Просто проверяю твою позицию. Раздается стук в дверь. Энн вносит поднос, полный закусок, содовой и воды. – Прямо сюда, – говорит она окружному прокурору Питерсу, который следует за ней. – Кто это? – Он указывает на Мэтью. – Расследование не предназначено для посторонних. – Это Мэтью Латчоу. Он помогает мне. Мэтью встает и протягивает руку: – Я делаю больше, чем просто помогаю. – У него вообще есть юридическое образование? – спрашивает Питерс, как будто моего друга нет в комнате. – Мы вместе учились в Йеле. – Вот почему я теперь лоббист, а не какой-то окружной прокурор, который отправился в вечернюю школу Джорджа Вашингтона, – Мэтью ухмыляется и садится на свое место. Джош Питерс, не отвечая на колкость, садится и смотрит на меня. – В любом случае спасибо, что приехали сюда так быстро, – говорю я. Он кивает. – Конечно. Что вы хотели обсудить? Напоминаю, что сделка о признании вины не обсуждается. Энн выходит и осторожно закрывает за собой дверь. – Мы не пошли бы на сделку о признании вины, даже если б она лежала сейчас на столе, – Мэтью бросает на него строгий взгляд. – Хорошо, тогда что же вы хотите? – Питерс скрещивает руки на груди. Я указываю на стопку коробок, а затем пододвигаю к нему несколько папок. – Это наши открытия. И их будет еще больше. Он бросает взгляд на коробки, а затем подтягивает папки к себе, быстро пролистывая их. Закрывает их и смотрит на меня. – Возможно, вы захотите взглянуть поближе… Не уверен, что этому учили в вечерней школе, но доказательства – самая важная часть судебного дела, – парирует Мэтью. Окружной прокурор закатывает глаза, не обращая внимания на «плохого полицейского». – Вы могли бы отправить это в мой офис. – Знаю. Я просто хотела оказать вам любезность. – Ради чего? Следствие закрыто. – Судя по тому, что я обнаружила, это не так. Вот тут-то и пригодится моя вежливость по отношению к вам. Вы были добры ко мне, и я не хотела бы ставить вас в неловкое положение в зале суда, так что заранее сообщаю почти всю новую информацию.