Линда вышла на верхнюю лестничную площадку, завязывая пояс белого махрового халата. Увидев ее, Одри снова гавкнула. Уйди, мол, с дороги. — Одри, прекрати! — Но собака уже проскакивала мимо нее, толкнув правую ногу Линды так сильно, что та привалилась к стене. Одри побежала по коридору к комнате девочек, где царили тишина и покой. Лин выудила мини-фонарик из кармана халата. — Да что с ней?.. — Я думаю, тебе лучше вернуться в спальню. — Еще чего! — И она побежала по коридору первой, вслед за ярким, подпрыгивающим белым пятном луча. Их дочери, семи и пяти лет, недавно вошли в, как это называла Лин, «фазу женской секретности». У двери в их комнату Одри поднялась на задние лапы и начала скрестись передними. Расти догнал Лин, когда та открывала дверь. Одри влетела в комнату, даже не посмотрев на кровать Джуди. Их пятилетняя дочка крепко спала. Джанель не спала. Но и не бодрствовала. Расти понял все в тот момент, когда два луча скрестились на ней, и выругал себя. Ну как же мог не сообразить, что происходит! Все это тянулось с августа, может, даже с июля. Отсюда и такое странное поведение Одри — ее скулеж. Расти мог точно сказать, когда все началось. Он просто не видел того, что лежало на самом видном месте. Джанель, в ее открытых глазах виднелись только белки, не билась в судорогах — спасибо Тебе, Господи, за это, — но дрожала всем телом. Ногами она сбросила одеяло, возможно, в самом начале приступа, и двойной луч высвечивал мокрое пятно на ее пижамных штанах. Кончики пальцев поднимались и опускались, словно она разминала руки перед тем, как сыграть на пианино. Одри села у кровати, пристально глядя на свою маленькую хозяйку. — Что с ней происходит?! — закричала Линда. На другой кровати зашевелилась Джуди: — Мамочка? Уже завтак? Я опоздала на автобус? — У нее припадок, — ответил Расти жене. — Так помоги ей! — Линда кричала, не говорила. — Сделай что-нибудь! Она умирает? — Нет. — Та часть рассудка Расти, которая сохранила аналитические способности, знала, что это наверняка малый эпилептический припадок — и прежние наверняка были такими же, иначе они бы уже о ее болезни знали. Но все выглядит в другом свете, когда такое происходит с твоим ребенком. Джуди села на кровати, мягкие игрушки разлетелись во все стороны. Ее глаза округлились от ужаса, и Линда не очень-то успокоила ее, подняв девочку с кровати и прижав к груди. — Заставь ее остановиться! Заставь ее остановиться, Расти! Малые эпилептические припадки прекращались сами по себе. Пожалуйста, Господи, пусть это прекратится само! Он мягко сжал дергающуюся голову Джан руками и попытался повернуть ее назад, чтобы гарантировать, что ее дыхательные пути не перекроются. Поначалу не получилось — мешала эта чертова подушка с пенным наполнителем. Расти сбросил ее на пол. По пути она стукнула Одри, собака дернулась, но по-прежнему пристально смотрела на девочку. Теперь Расти смог чуть закинуть назад голову Джанни и прислушался к ее дыханию. Не быстрое и не резкое, свидетельствующее о нехватке кислорода. — Мамочка, что с Джан-Джан? — По щекам Джуди покатились слезки. — Она сошла с ума? Она заболела? — Не сошла с ума и только немного заболела. — Расти удивился спокойствию своего голоса. — Почему бы мамочке не отнести тебя в нашу… — Нет! — воскликнули обе синхронно. — Хорошо, — не стал спорить он, — но вы не должны шуметь, чтобы не испугать ее, когда Джан проснется. Она и так достаточно напугана. Немного напугана, — тут же поправился Расти. — Одри — хорошая девочка. Очень хорошая девочка. Такие комплименты обычно безмерно радовали Одри, но не в эту ночь. Она даже не завиляла хвостом. А потом неожиданно золотистый ретривер коротко гавкнул и улегся, положив морду на одну лапу. Буквально через несколько секунд Джан перестала дрожать и закрыла глаза. — Будь я проклят! — прошептал Расти. — Что? — Линда присела на кровать Джуди с малышкой на руках. — Что? — Все закончилось. Но не закончилось. Во всяком случае, не совсем. Когда Джанни открыла глаза, зрачки вернулись на положенное место, но девочка Расти не видела. — Это Большая Тыква![48] — воскликнула Джанель. — Во всем виноват Большая Тыква. Ты должен остановить Большую Тыкву. Расти мягко тряхнул ее: — Тебе снился сон, Джанни. Как я понимаю, дурной сон. Но все закончилось, и теперь все хорошо. Еще мгновение она не понимала, где находится, но потом глаза ее сместились, и ему стало ясно, что теперь Джан его видит и слышит. — Останови Хэллоуин, папочка! Ты должен остановить Хэллоуин! — Конечно, сладенькая, я остановлю. Хэллоуин отменяется. Полностью. Она моргнула, потом подняла руку, чтобы убрать со лба слипшиеся, мокрые от пота волосы. — Что? Почему? Я собиралась быть принцессой Леей![49] Ну почему в моей жизни все не так? — Она начала плакать. Подошла Линда — за ней Джуди, держась за материнский халат, — и обняла Джанель. — Ты сможешь быть принцессой Леей, солнышко, я обещаю. Джан смотрела на родителей с недоумением, подозрительностью, испугом. — Что вы здесь делаете? И почему она не спит? — указала на Джуди. — Ты описалась в кровати, — самодовольно ответила Джуди, и когда Джан поняла, что так и есть, заплакала еще сильнее. Расти очень захотелось отшлепать Джуди. Обычно у него таких желаний не возникало, и он считал, что этим выгодно отличался от родителей, которые иногда приводили в Центр здоровья детей со сломанной рукой или подбитым глазом, — но не сегодня. — Это не важно. — Расти прижал девочку к себе. — Твоей вины тут нет. Тебе нездоровилось, но теперь все прошло. — Ей надо ехать в больницу? — спросила Линда. — Только в Центр здоровья, и не ночью. Завтра утром я подберу ей нужное лекарство. — ТОЛЬКО НЕ УКОЛЫ! — закричала Джанни и заплакала еще сильнее. Расти нравился ее плач. Здоровый звук. Сильный. — Никаких уколов, сладенькая. Таблетки. — Ты уверен? — спросила Лин. Расти посмотрел на собаку, которая спокойно лежала, положив морду на одну лапу и не обращая внимания на разыгрывающуюся драму. — Одри уверена. Но сегодня она должна спать здесь, с девочками. — Ура! — Джуди упала на колени, обхватила ручонками шею ретривера. Расти обнял жену. Она положила голову ему на плечо, словно больше не могла удерживать на весу. — Почему сейчас? — спросила она. — Почему именно сейчас? — Не знаю. Будем благодарны Богу, что случился лишь малый припадок. В этом его молитву услышали. Сумасшествие, безумие и оцепенение сердца 1 Пугало Джо не встал рано; он допоздна бодрствовал. Точнее, всю ночь не ложился. Джозеф Макклэтчи, тринадцати лет от роду, также известный под прозвищами Король гиков и Скелет, проживал в доме 19 по Фабричной улице. При росте шесть футов два дюйма и весе сто пятьдесят фунтов он действительно выглядел как скелет. И отличался блестящим умом. Джо учился в восьмом классе только по одной причине: его родители считали, что незачем ребенку «перемахивать через ступеньки». Джо не возражал. Его друзья (для костлявого тринадцатилетнего гения друзей у него было на удивление много) учились вместе с ним. Особых усилий учеба не требовала, а компьютеров вокруг хватало. В Мэне они были практически у всех учеников средней школы. Некоторые из самых интересных сайтов, разумеется, блокировались, но у Джо не уходило много времени на устранение этих мелких препятствий. И он с радостью делился полученной информацией с лучшими друзьями, в том числе с бесстрашными скейтерами Норри Кэлверт и Бенни Дрейком (Бенни особенно нравилось бродить по сайту «Блондинки в белых трусиках» в часы, отведенные на самостоятельные занятия). Щедрость в дележе информацией отчасти объясняла популярность Джо, но не полностью: подростки просто находили его клевым. Наклейка на его школьном рюкзаке, возможно, служила более верным объяснением. Она гласила «БОРИСЬ С ВЛАСТЬЮ».[50] Учился Джо только на пятерки, надежно, а иногда блестяще играл на месте центрового в сборной школы по баскетболу (для семиклассника — удивительное достижение), не терялся и на футбольном поле. Умел тренькать на пианино, а двумя годами раньше выиграл второй приз на ежегодном городском рождественском конкурсе талантов, исполнив уморительно смешной танец под песню Гретхен Уилсон «Деревенская женщина». Взрослые аплодировали и визжали от смеха. Лисса Джеймисон, главный городской библиотекарь, сказала, что этим он мог бы зарабатывать на жизнь, если б хотел, но превращение в Наполеона Динамита[51] не входило в планы Джо. — Все подстроено, — мрачно заявил Сэм Макклэтчи, вертя в руках полученную сыном медаль за второе место. И скорее всего говорил правду; первое место тогда занял Дуги Твитчел, брат третьего члена городского управления. Твитч жонглировал шестью булавами, исполняя при этом «Лунную реку».