Умирая от головной боли и проклиная того, кто решил будить людей в такую рань (мозг даже после взгляда на телефон, который показывал половину двенадцатого, отказался воспринимать реальность и продолжал настаивать, что рань несусветная). На пороге оказался курьер, который принес ей посылку лично в руки под подпись. Отправитель не был указан. Аля, подписывая квитанцию, едва устояла на ногах, а затем, поблагодарив курьера и захлопнув дверь перед его носом, пошатываясь, побрела в гостиную, где Ромка уже лежал в полузабытье. События последних дней не прошли даром – болезнь ускорила бег, сегодня утром он не услышал, как позвонили в дверь. Аля рухнула на пол рядом с кроватью и дрожащими руками попыталась распаковать посылку. Удалось не сразу, она даже порезала руку, пытаясь справиться с упругим картоном и скотчем. Внутри обнаружились две банки с чем-то, напоминающим по виду самодельные пилюли. И короткая записка: «Одну утром, одну вечером. До еды. Береги себя. И его». Кроме банок, в коробке обнаружилась горсть «Мишек на Севере». – Что это? – Ромка с трудом открыл глаза, язык не слушался, слова не давались. Аля, не отвечая, продолжала тупо смотреть перед собой. А затем она вскочила и, чуть не упав, бросилась на кухню. Вернулась, неся в руках большой стакан с водой. Руки дрожали так сильно, что половину она расплескала по пути, но ей было плевать. – Ты ел? – губы тоже дрожали, поэтому простые слова дались ей нелегко. – Нет, не хочу, – с трудом ворочая языком, ответил Рома и снова закрыл глаза, собираясь отключиться. Аля вцепилась в банку и рванула изо всех сил крышку. Та не поддалась. Банка выпала на пол и покатилась, Аля схватила ее и прижала к груди, как ребенка. – Аля, что происходит? – Рома снова с трудом приоткрыл глаза. – Рома, ты должен это пить, – ошалевшим взглядом глядя на мужа, ответила Аля. – Утром и вечером. Обязательно, слышишь? – Что это? – Рома, просто пей. – Мой заместитель прислал отраву? – криво усмехнулся муж. – Просто пей, идиот! – закричала на него Аля, а когда Ромка, напуганный таким внезапным проявлением эмоций, выпил таблетку, она разрыдалась. Полгода спустя – Вот этот? – Рома, хмурясь, рассматривал дубовую рощу, которая невероятным образом ожила и даже начала слегка напоминать дубовую рощу их юности. – Какой кошмар, ты что, забыл? – ужаснулась Аля и сжала руку мужа, которую не выпускала из своей. Час назад они приехали в «Дубки», которые этим летом расконсервировали и начали восстанавливать. Алин дебютный материал в журналистике вызвал огромный общественный резонанс. Серия ее журналистских расследований – от смерти мольфара до добычи лития в регионе – изменила жизнь города. Вопрос разработок был закрыт на уровне губернатора. Он же выдал деньги на очистку местной речки и обустройство новых городских свалок, которые оборудовали в другом месте, снабженном мембранами, предотвращающими попадание вредных субстанций в сточные воды. За всем процессом пристально следила Инна, поступившая по специальному ходатайству все того же губернатора в университет на эколога, но приезжающая домой каждый выходные, чтобы следить за изменениями в родном городе и освещать их в своем блоге, который обрел огромную популярность. Психиатрическая экспертиза признала Людмилу Горину невменяемой, и она была отправлена на лечение. Она отрицала свою причастность к трем убийствам, и Аля с помощью Пал Палыча разрушила обвинение против нее. Мама вместе со своим режиссером организовала летние спектакли в заброшенных «Дубках» (Саше место показалось загадочным и символичным!), которые было решено восстановить при помощи нового инвестора. Кстати, инвестора привлекла Ника, пригласив его вначале на материнский спектакль, а потом и к себе домой. Инвестор был солиден и, что самое главное, разведен, что Алю, давшую себе зарок не лезть больше ни в чью личную жизнь, очень порадовало. Но досье на ухажера сестры она все равно собрала и на всякий случай спрятала в старом чемодане, из которого выкинула все свои дневники. Катерина и Альбина Николаевна на месте закрытого производства решили открыть огромный спортивно-развлекательный центр для детей. Катины детишки вернулись домой из Англии, и она дала себе слово стать образцовой матерью. Ее дети должны жить в зеленом городе, поэтому о том, чтобы продать производственные мощности, наносящие вред кому-либо, и речи быть не могло. Федор Михайлович решил устроиться на работу в «Зеленстрой» и с приходом лета вдохновленно трудился над городскими клумбами, наконец обретя мир и согласие с собой и с окружающими. Ему выделили ведомственное жилье, но иногда по старой памяти он оставался ночевать на скамейках городского парка, зорко следя за тем, чтобы вандалы не разрушили его клумбы. Ведь на одной из них должен был распуститься первый пион Пастель Элеганс, который Аля презентовала ему вместе с мамой и Никой. Пару месяцев назад сама Аля получила открытку. Обратного адреса не было, отправитель не был указан. Но на открытке была изображена лисица Кицунэ, а текст послания состоял из одной буквы: «Л». Аля, усмехнувшись, прикрепила открытку к большой пробковой доске, украшавшей кухню на маминой даче. Рома восстанавливался после болезни, и они приняли решение потратить деньги от продажи квартиры на «покупку» маминой дачи. И хотя та сопротивлялась и пыталась дачу им подарить, Аля уговорила ее поменяться – она купила маме значительный земельный участок в лесу, где та получила возможность выращивать новые травы и, устав от творчества, периодически гулять с Пал Палычем, чья достроенная дача находилась как раз неподалеку. – Вот он! – Рома просиял как в детстве и потянул Алю за руку. – Уверен? – хмыкнула та. – Да! Я помню, вот тут было небольшое дупло, я еще подумал, что дятел не закончил свою работу. – То есть ты меня в первый раз целовал и думал о дятле? – возмутилась Аля. – Ну ты же знаешь, что я всегда любил птиц, – застенчиво пояснил Рома. – Становись, буду тебя целовать. – Ты серьезно? – Вполне. Говорят, что поцелуй под омелой приносит удачу на долгие годы. Но вначале разрешите пригласить вас на танец? – Ром, а не рано? – заволновалась Аля. – Нет, – просиял Рома, который уже больше месяца выходил на улицу без палочки и чьи прогулки становились все дольше. Он протянул руку жене, та привычно ее взяла, и Рома закрутил ее так, что та оказалась в его объятиях. – Прости меня, – муж вдруг стал серьезным. – Я знаю, что это было нелегко. Но если бы не ты, то меня бы уже не было. Я люблю тебя. И всегда любил. Ты ведь это знаешь? Вместо ответа Аля кивнула и закрыла глаза. А муж поцеловал ее, как когда-то в первый раз. Из-за туч выглянуло солнце, Аля зажмурилась, а затем резко открыла глаза. – Что случилось? – тут же встрепенулся Ромка. – Ничего, – потрясла головой Аля, кидая взгляд по сторонам. – Глупости. Просто солнце выглянуло, а мне показалось, что за нами кто-то наблюдает. – Можно вывести человека из следователя, но нельзя вывести следователя из человека, – рассмеялся муж и снова крепко обнял Алю. А она, положив голову ему на плечо, смотрела на белокурого призрака, похожего на эльфа, который, улыбнувшись ей, скрылся в дубовой роще под сенью омелы.