И те пацаны, которые там остались, — в гробу видали твою большевистскую принципиальность. Николай встал. — Ты куда? — моментально насторожился отец. — Живот… скрутило. Пошел к двухэтажным коттеджам — дамы отдыхали там, это мужчины пошли на свежий воздух мясо жарить. Горели окна… перед самым домом он скрал шаги… — Ну… вот и жених твоей Лилечке. Старший лейтенант; немного подтолкнуть — генералом будет… — Нет… нет, Ириш, нет. Ты его глаза видела? Сидит, молчит… — Может, и хорошо. А то иные как начнут говорить — так лучше, чтоб молчали… — Нет… нет. Этот интернационалист еще нас ночью вырежет. О чем только думала Люба, сына в армию отпустила. Денег врачам пожалела? — Ты про Настю слышала? У Караваевых старшая? — Нет. — За еврея замуж вышла… Не заходя в дом, Николай пошёл к дороге. Где автобусная остановка — он запомнил еще по дороге сюда. Москва, Кремль. Заседание особой рабочей группы по подготовке экономической реформы. 30 июля 1988 года В это же самое время — председатель Президиума Верховного совета СССР, товарищ Алиев — в своем кабинете в Ясенево принимал человека. Разговор, как ни странно, тоже шел о наболевшем — об экономической реформе. Посетитель у главы государства был тоже непростой. Дмитрий Васильевич Валовой — доктор экономических наук, редактор правительственного журнала «Экономический вестник», первый заместитель главного редактора газеты «Правда», редактор экономического отдела «Правды», член Комитета народного контроля СССР. Несколько лет назад он написал записку в которой предсказал, что до 2000 года СССР рухнет ввиду проблем с экономикой. Это было при Брежневе, записку положили под сукно, а Валовой приобрел себе влиятельного врага в виде Бориса Гостева, заведующего отделом плановых и финансовых органов ЦК КПСС. Но сместить зам главного редактора «Правды — у Гостева сил не хватило. Третьим собеседником был академик Степан Ситарян. — Проверили? Ситарян поежился. Он всегда ощущал себя не в своей тарелке в присутствии Алиева. И не только потому, что Алиев был генералом КГБ, но и потому, что имел обширный хозяйственный и управленческий опыт и что-то скрывать от него, приукрашивать, а тем более лгать Гейдару Алиеву было очень опасно. Он сочетал в себе качества генерала КГБ и опытного управленца с большим хозяйственным опытом, много лет управлявшего целой союзной республикой. Подобного человека на верхушке не было со времен Берии, а от самой этой фамилии — многих до сих пор бросало в пот. Алиев кстати об этом знал, он даже читал дело Берии… — Всё проверили, Гейдар Алиевич. — И? — Оказалось даже хуже. Алиев сцепил пальцы в замок. — Сколько? — Около сорока. Всё. Приехали. Речь шла о том, что Валовой в записке называл двойным счетом. Все было проще простого — например, Камский автомобильный завод делает автомобиль Камаз и его госцена, к примеру, — пятьдесят тысяч рублей. Всё хорошо. Но дальше он идет на другой завод, в Нижнекамск, там на него вешают кузов стоимостью десять тысяч рублей — и теперь он стоит шестьдесят тысяч. Вроде бы все правильно: пятьдесят плюс десять — равно шестьдесят. Правильно, да не совсем — дело в том, что произведено продукции на шестьдесят тысяч, а фонд оплаты труда, который считается в процентах от объема выпущенной продукции — будет как за сто десять. Казалось бы незначительный изъян — но порой безо всякого на то смысла полуфабрикат передают с одного завода на другой по три-четыре раза, чтобы накрутить себе ФОТ, получить премии — и все это расходы, начиная хотя бы с того что самосвальный кузов можно и на основном конвейере поставить, не надо машину в другой город гнать. Но гонят. Потому что кушать хочется всем. Вот так и выполняют задания партии и правительства. А сорок — это сорок процентов дутых цифр. То есть по бумагам создана добавленная стоимость, все эти цифры включены в выполнение плана, кто-то зарплату получил, премию. А на деле — добавленной стоимости нет, платить — не за что. Но платят! Сорок процентов зарплаты — платится ни за что. То есть, сорок процентов советского ВВП — это, выражаясь словами антисоветчика Солженицына, — туфта. И, что страшнее всего, Солженицын, получается — прав. А потом удивляемся — почему нет товаров на полках? Да потому что они не произведены! Или вот еще, из жизни экономики развитого социализма. Придумали на одном заводе часть деталей в станке заменить с дорогих цветметных — на дешевые пластиковые. Новый пластик изобрели — больше не надо тратить медь, и станок даже лучше работает. Сделали? Нет! Потому что план рассчитывается в рублях, и если снизить себестоимость станка, то ты не получишь не только премию — но и часть зарплаты. И план не выполнишь. Потому что произвел в штуках столько же — а в деньгах меньше. Вот и получается, что советская экономика заточена не на экономию, а наоборот — на максимальное расточительство. Чем хуже тем лучше! Или. Один и тот же завод — производит шины для Белаза и для Жигулей. В шинах для Белаза трудозатраты допустим один процент от стоимости, а в шинах для Жигулей — пять. А сырье одно и то же. Что сделает директор ради получения премии? Правильно! Произведет побольше шин для Белаза, которые никому не нужны и которые лягут на склад, и недодаст шины для ВАЗа — а тот остановит конвейер. Накажут этого директора? Нет! План в рублях он выполнил! А самое плохое — что чаще всего товарами с большой стоимостью труда в них — являются как раз самые простые потребительские товары — вилки, чашки, ложки, прищепки — которые гигантов советской индустрии просто заставили делать. Они и делают — из-под палки. Двадцать, тридцать процентов плана по ним выполнят — и ладно. Доберут колесами от Белаза, омертвят государственные средства, получат премии… А на полках пусто. Или — строители. Вышли на объект, смотрят по смете. Какие работы самые затратные с точки зрения материалов и менее затратные с точки зрения труда. Например, обычно самое материалоёмкое и наименее трудоёмкое — это выкопать котлован. Дальше идет каркас здания и коммуникации. А самое трудоёмкое — это отделка. Вот и делают советские строители всё для получения премии — вышли на объект, котлован выкопали, коробку поставили — и бросили. Деньги освоены. Зарплаты и премии получены. А объект не введён. Просто коробка стоит. Некоторые, у кого совесть еще осталась, — достроят потом, потихоньку. А кто-то просто бросит — достраивай, заказчик, хозспособом. То есть сам. И главное — все формально правы. Ну, почти. А деньги омертвили. И такого вот долгостроя — по всему Союзу. Вот как с этим быть? Дмитрий Валовой — не сидел сложа руки, он писал записки всем, от Брежнева до Горбачёва. Копия последней — легла на стол Алиеву с другой адресацией — Горбачёву. Горбачёв, получив записку, переправил ее Рыжкову, тот благополучно «похоронил» ее… Одним из важнейших оценочных показателей должен быть объем реализации с учетом выполнения договорных обязательств. Это главный рычаг реализации основного экономического закона социализма, и по существу, он является «пульсом» экономики. Могут сказать: этот показатель и в настоящее время стоит па первом месте и является важнейшим. Так-то оно так. Но он только формально стоит (а точнее, прозябает) на первом месте. Он подобен английской королеве или японскому императору, которые формально провозглашены главами государств, а реальной власти для этого не имеют. Срыв задания по важнейшей номенклатуре и неполное выполнение хозяйственных договоров на экономику предприятий не оказывают должного влияния. Если выполняется план по реализации, то вступает в силу принцип: победителей не судят! А если недовыполняется объем в рублях, то, как уже отмечалось, это больно бьет по экономике на предприятии: падают темпы роста производства и производительности труда, уменьшаются фонд зарплаты и отчисления в экономические фонды. Надо сделать объем реализации с учетом договоров полноправным оценочным показателем, но этот объем должен определяться не на базе достигнутого уровня, а соответствовать общей сумме договорных обязательств. При этом очень важно в учете реализации ликвидировать «двойное» дно — когда обязательства по договорам срываются, а план по реализации выполняется. Эти показатели надо органически соединить. Сумма недопоставок по договорам, как правило, должна быть идентичной недовыполнению объема реализованной продукции. И в качестве экономического термометра, показывающего, нормально ли идет процесс увеличения вновь созданной продукции, целесообразно использовать чистую или условно-чистую продукцию. Если предприятие срывает договорные обязательства, то само собой разумеется, что оно нуждается в «лечении». Надо установить «диагноз» и назначить курс «лечения». А если у него хороший пульс, а температура пониженная? Думается, ничего плохого нет, если все обязательства выполнены, но за счет снижения трудоёмкости или с согласия заказчика произведена замена более трудоёмкого ассортимента на менее трудоёмкий. Темпы не должны быть самоцелью. Это позволит устранить погоню за рублями и создать более благоприятные условия для перехода от затратного метода планирования и оценки работы хозяйственных звеньев к результативному. Однако строгое соблюдение договорных обязательств еще не поможет дать ответ на вопрос: хорошо ли завод работает? Первое: как используются производственные мощности? Чтобы пресечь стремление вырвать побольше капвложений и оборудования, надо иметь нормативы их использования. Материально и морально поощрять и наказывать за этот показатель. Второе: снижается ли материалоёмкость? Для поощрения этого процесса определенная доля сэкономленных средств должна оставаться на предприятиях в порядке стимулирования. Третье: снижается ли трудоемкость продукции? Фонд зарплаты должен находиться в прямой зависимости от количества фактически выпущенной продукции и ее трудоемкости. Наиболее целесообразно использовать для этой цели показатель НЧП. НЧП в нынешнем виде для этой цели не годится, так как в ней заложен разный уровень рентабельности. А в результате равное количество и качество труда, занятого на выпуске разной по рентабельности продукции, создают неодинаковый объем НЧП. По этой же причине НЧП не может быть достоверной базой и для норматива производительности труда: труд рабочего, занятого на высокорентабельных изделиях, будет более производительным, чем на малорентабельных. Четвертое: снижается ли себестоимость, повышается ли рентабельность? Пятое: растет ли фондоотдача? Шестое: каково качество продукции? Образно говоря, для наиболее достоверной оценки вклада хозяйственных звеньев в конечную продукцию и рационального сочетания общественных и коллективных интересов нужна научно обоснованная система показателей, рычагов и нормативов, учитывающая объективные экономические законы. Могут спросить: а не много ли показателей? Не ограничится ли в этой связи самостоятельность предприятии и объединений? Думается, что такие опасения неоправданны. И вот почему. Большинство названных показателей формально определяется и сейчас. Но они не имеют реальной власти и не оказывают должного воздействия на повышение эффективности производства. Изучение капиталистического опыта показывает, что количество расчетных аналитических показателей не ограничивает самостоятельности руководителей. Ограничение происходит в условиях, когда показатели не стыкуются, противоречат друг другу и директор из трех зол должен выбирать наименьшее. Если он выполнит в полном объеме договоры, то недовыполнит объем реализации. Чему отдать предпочтение? Или: если он выполнит полностью задание по важнейшим видам продукции, то не сможет обеспечить коллектив зарплатой. Качество продукции всегда находилось в определенном противоречии с ее количеством. Поэтому суть вопроса не в количестве показателей, а в их качестве! [8] Но теперь Горбачева не было. И все приходилось начинать заново. С самого начала. — Степан Арамаисович, у вас есть какие-то мысли по этой записке? Ситарян старался не встречаться взглядом с Председателем Президиума — опасно. Особенно сейчас, когда вскрыли заговор в армянском КГБ, да такой, что разогнали всё управление, когда гремело дело о буржуазном национализме в Армянской ССР, когда шли разговоры о том, чтобы вообще на время передать Армению под прямое управление Москвы… — Наказывать надо… — глухо сказал он Алиев нехорошо улыбнулся — Кого?.. Кого наказывать? Если преступление совершают все, может, это уже и не преступление? А? Алиев повернулся к Валовому. — Ваше мнение?