– Скорее, почему я жив. – Несмотря на ноющую боль в груди, чувствовал себя Андрей отлично. – Над этим вопросом работала целая группа экспертов. И прежде чем доложить результаты ее работы своему руководству, я решил переговорить с вами. – Буду признателен. – Старший следователь второго особого надзорного отдела Коллегии по противоправным действиям против Императорского дома, Нуракопов Рубен Анатольевич. – Очень приятно. – Взаимно. Позвольте, я перейду к сути дела. Опуская все юридические тонкости. Ваши слова, брошенные в лицо наследнику графа Резмилова: «Иронизируя по поводу моих наград, полученных из рук императора, вы уязвили не меня, а словесно оскорбили царствующего императора», – стали нарицательными. Они растиражированы и, как это говорится, попали в тренд. Вы просто были не в курсе, что прямо после награждения на балу его отцу было высказано высочайшее неудовлетворение. Лично. Этого вам простить не смогли. Сынок-придурок решил действовать. Заглотив ударную дозу какого-то наркотика, он забрал киборга-телохранителя отца, своих трех прихлебателей из так называемой золотой тусовки и с помощью доброжелателей выяснил, где вы остановились. – Глупо как все получилось. – Еще как глупо. Блестящий офицер, которому пророчили карьеру в первом гвардейском космофлоте, убивает одного из своих будущих сослуживцев. Пусть и в целях самообороны. – Если потребуется дать показания, я заявлю, что ничего не помню. – Другого я и не ожидал услышать. О вашей способности принять единственное верное решение уже можно легенды слагать. Вот откуда вам было знать, что такое киборг-телохранитель влиятельного рода? – Ну, так сложно вспомнить. Скорее, я был поверхностно знаком с теорией написания алгоритмов для таких боевых машин с биологическими мозгами. Расскажите детали? – Расскажу. Это конструкция из живого человеческого мозга и искусственного тела из металла, пластика и электронной начинки. Вес двести килограммов. Он не умеет управлять боевыми звездолетами и вряд ли отличит тактический шлем космического десантника от современной кастрюли. Ведь оба искомых предмета круглые и со множеством кнопочек. Но вот убивать голыми руками он обучен в совершенстве. И что характерно – никакого оружия. Не умеет, не учили. Справиться с такой махиной способно только отделение космопехов или слаженная тройка гвардейцев. Один на один человеку, пусть даже самому тренированному не выиграть. Прецедентов не было. Ну, разве что облачиться в боевой экзоскелет, с силовым щитом. Я сбился со счета, регистрируя желающих задать вам единственный вопрос: «Как?» – Ответ вы уже знаете. Скажите лучше, что было после. Покойный сын графа выстрелил в меня четыре раза, и это был не парализатор. – Он стрелял из личного оружия. Штурмовой пистолет «Пиранья». – Почему же я жив? – Не знаете? – Нет. – Верю. Детектор лжи подтверждает ваши слова. – И все-таки? – Встанете на ноги, я ознакомлю вас с отчетом экспертов. Если одним словом – то повезло. – А что там вы говорили про желающих спросить меня: «Как?» – Эксперты разобрали ваш бой с киборгом по миллисекундам. Отдаю должное вашей выдержке и интуиции. – С машиной у меня был один шанс. И я им воспользовался… – Эффектно воспользовались. Заколоть кортиком боевого киборга. Зарезать, как свинью на скотобойне. – А если без метафор? – Все возможные обвинения с вас сняты. Граф Резмилов, несмотря на потерю наследника и предстоящую опалу, официально заявил, что у него нет к вам претензий. Ваше дело находится на личном контроль начальника службы организационно-кадровой работы военно-космических сил империи. Думаю, на следующей неделе вы узнаете о принятом решении… Андрей непроизвольно скривился, услышав про контроль. Уж он был отлично осведомлен, что скрывается за такими громкими словами. Просветили. – Представим – уважаемый и очень ответственный генерал ставит магическую «К» на документ, а возможно, даже обведет эту букву для солидности. Ну и что? Таких «К» он может ставить на каждый второй документ, проходящий через него. Затем документ попадает его заместителю. Да, он срочный, контрольный, особый, а что толку-то. Заместитель отпишет начальнику отдела или управления и так далее. Через три-четыре таких перенаправления документ придет к рядовому исполнителю. И начнет свой путь наверх – на утверждение. Зато обыватель счастлив – документ на личном контроле. – Зря вы так. – Следователь зашевелился, видимо, собираясь встать. – Поживем, увидим. – Выздоравливайте… * * * Спустя три часа этот же старший следователь, поменявший свой цивильный костюм на вычурный фирменный пиджак Имперской службы безопасности, скромно сидел на краешке стула в приемной министра императорского двора и уделов. Секретарь министра – пожилой степенный мужчина, дождавшись одному ему понятной команды, распорядился: «Проходите. Вас ждут». В кабинет министра Нуракопов вошел без тени какой-либо робости. Не в первый раз. За столом сидели четверо. Сам министр, главный военный прокурор, заместитель директора Имперской службы безопасности и заместитель руководителя службы организационно-кадровой работы военно-космических сил империи. – Всегда, когда вижу вас, Рубен Анатольевич, то понимаю, что сейчас мы услышим весьма интересную историю. – Министр императорского двора и уделов, бодрый старичок с железной хваткой и обладатель чрезвычайно рационального холодного разума, в нетерпении потер свои ладони. – Мое расследование мало похоже на занимательную сказку. Скажу сразу, в ходе следственных действий выяснилось, что была нарушена обратная связь: информация о Саломатине, поступающая наверх, была сознательно искажена. – Однако, – не выдержал главный военный прокурор. Но договорить он свою мысль не успел. – Продолжайте, Рубен Анатольевич. – Спасибо. Я начал разбираться в этой запутанной истории с самого начала. Мной были опрошены двадцать два однокурсника Саломатина по космической академии, тринадцать преподавателей, в том числе все его кураторы. Результаты бесед сильно отличаются от итоговой характеристики, полученной мной в канцелярии проректора по кадровым вопросам космической академии. Если брать характеристику, то да – высокие показатели, бла-бла, но ничего выдающегося. Чуть выше среднего по общепринятым меркам выпускник, заработавший свои оценки зубрежкой и умением контактировать с преподавателями. Возможно, ряд оценок завышен, дабы поднять престиж учебного заведения. Это уже фраза из профильной оценки куратора СБ империи. А теперь оценки его одногрупников и однокурсников: лучший курсант академии, пилот от бога, надежный товарищ, очень одаренный физически. Преподаватели были еще категоричней. Алмаз неограненный, показывал способности практически по всем дисциплинам. Значительно преуспел в высшей математике, физике высоких полей, исторической философии, правоведении… Есть отдельное мнение двух преподавателей по физической культуре и последнего куратора, он, кстати, возглавляет факультет боевых единоборств в академии. Физические способности Саломатина при узкой специализации могли помочь достичь ему серьезных успехов в профессиональном спорте. Куратор же показал, что особенно заметны успехи, связанные с физикой стали после прохождения специальной программы «ZX-15». Что самое любопытное – ни в архивах, ни в общей базе данная программа не упоминается. Только устные свидетельства преподавателей. Список якобы участвующих в ней к рапорту прилагается. Дальше больше – распределение. Это какая-то мистика. Но концов я так и не нашел. Все участвовавшие в принятии решения либо умерли, либо уволены и не доступны для экспресс-допроса. Распределение было состряпано таким хитрым образом, чтобы, несомненно, обидеть молодого выпускника. Пасьянс стал складываться, и тут вмешался слепой случай. Тарту… Вместо того чтобы погибнуть и стать минутным героем новостей, Саломатин получает протекцию нового неизвестного игрока. В моем отчете есть данные, кто и как его лечил после Тарту. Так что ваши опасения напрасны. Это не шпион и не агент глубокого залегания. Это очень перспективный юноша, на которого охотятся те, кому это положено. Корпорации и влиятельные теневые кланы. Все факты и материалы в этом отчете… – И следователь положил на стол свое творение. – Спасибо, Рубен Анатольевич. Подождите в приемной. – Министр даже не посмотрел на стопку бумаг. Требовалось принять взвешенное решение. Это при том, что на горизонте замаячила выволочка от императора за упущенного самородка. А когда происходят такие вещи, никогда не знаешь, чем все кончится. Всегда лучше, если нет источника проблемы. – Итак, что будем делать с Саломатиным? – Это хороший парень. Надежный, верный империи и императору… – Согласен. Крепкий парень. Уже не раз битый. Настоящий офицер. – За него можно не беспокоиться. Ну а ты что думаешь? – обратился главный военный прокурор к министру. – Послушайте, а зачем нам рисковать? Вот мое мнение… Шестерни огромной бюрократической машины провернулись. Да, молодой перспективный старший лейтенант нравился многим – но он был не одним из них. Круг избранных решил не рисковать. Так в очередной раз судьба Андрея Саломатина сделала крутой поворот. * * * – Документы! – Пропитый унтер-офицер, даже не думая таиться, сделал полный глоток из початой бутылки вина и кинул протянутые документы в сканер. – Саламатин, – прочитал он по слогам. – Ишь ты, личное дело засекречено, да еще под первой категорией. Политический? – Нет, – угрюмо отозвался Саломатин, начиная понимать, куда его так изящно запульнули. Граница с Исламским Халифатом. На всю огромную пограничную территорию крохотный третий флот империи, получивший заслуженную славу сборища отбросов и неудачников. Победоносная война с когами гремела на ровно противоположном конце империи. А ему переправили одну букву в фамилии, закрыли особым кодом доступ к личному делу и отправили служить подальше с глаз в особый линейный крейсерский отряд третьего космофлота. – А че тогда сюда сослали? – Унтер вновь приложился к бутылке и смачно откусил от целой головки сыра приличный кусок, не утруждая себя его нарезкой. – В морду любопытному кулак сунул. – Шуткуешь? Это хорошо. Твой транспорт только завтра из отряда прибудет. Есть время оттянуться по полной. Хочешь бесплатный совет? – Перебьюсь. – Саломатин забрал свое удостоверение и демонстративно отвернулся, ожидая, пока принтер распечатает сопроводительные бумаги. – Дело твое, только здесь сильно гордых не любят. Держи, летун, свое предписание. Андрей не ответил. Пробежав взглядом по свежеотпечатанному пластику, он уступил место очередному прибывшему и, подобрав свой рюкзак, вышел из душного помещения первичного распределительного пункта. Доставили их сюда огромным военно-транспортным звездолетом. Разом около двух тысяч человек. Выгрузили тоже всех разом. Разношерстая толпа набилась в приемный шлюз, как сельди в бочку. Единственным преимуществом для Андрея стало звание. Офицерам была организована отдельная очередь, двигавшаяся в разы быстрее, чем очередь для рядового и сержантского состава. За распределительным пунктом располагалась миниатюрная площадь с пятью туннелями, уводящими в глубь базы. Андрей задумался, куда же ему идти, но тут его очень осторожно окликнули: – Господин старший лейтенант, разрешите обратиться?