Вернувшись в класс, где должен был проходить урок, Доминика увидела поникших друзей и учеников, молча кивнула им и прошла к учительскому столу. За ней последовал Прасет и, бесшумно, словно в честь траура, разместившись на углу стола, тихо спросил, не давя, не возмущаясь, не злясь: — Расскажешь, почему не позвала старших? Даже если в итоге Анья не решилась довести дело до ожидаемого итога и мирно ушла на покой, ты могла действительно серьёзно пострадать и подвергнуть тому же тех, кого просила о помощи. Понимала ведь, что она агрессивно настроена, так чего сглупила? — Я поступила опрометчиво, я это осознаю, — в покаянии склонив голову, глухо пробормотала Галицкая и ощутила на напряжённой, покоящейся на столешнице руке тепло чужой ладони. — Но я действовала так, потому что не могла положиться на учителей или старшеклассников. Пусть они и взрослее меня, я всё ещё не могу сказать, что они сильнее, я не знаю, каковы уровень и навыки их развития в Магии, из-за чего не понимала: могли ли они хоть в чём-то быть полезны или усугубили бы ситуацию, раззадорив Ананью. Каюсь, следовало поступить иначе, но в итоге я же смогла с ней справиться и даже вернула себе самообладание настолько, что провела обряд и отправила душу на второе Небо. — Ты права, в этом ты молодец. Спасибо, что помогла нам, хотя не была обязана, и что... помогла ей. Это Корну было нужно. Ты большая умница, сау ба, — рука Сета сжала напряжённую кисть подруги крепче, чувствуя отдачу в виде лёгких поглаживаний его большого пальца. — Верно, — согласился Тиннакорн, что стоял лицом к партам со спрятанными в карманах чёрных брюк руками. — Спасибо, котик, я в долгу перед тобой. — Не неси чепуху, милашка, — вздохнула Ника с улыбкой, продолжая смотреть в стол. Юрко перевернула свою руку под увесистой ладонью Пхантхэ и, точно делала что-то обыденное, на что нет особой нужды обращать внимания, просунула свои пальцы между его, сцепляя их руки в замок. Чужое дыхание под ухом стало свистящим, тяжёлым. — Вы не обязаны хвалить меня за это или слишком благодарить. Это мой долг, как темника. И... как вашей подруги. — Так. Стоп. Сау, подними-ка голову, — неожиданно с подозрением протянул Тхэ, чуть наклонившись к девушке. — Зачем? — Исподлобья перепуганно глянув на парня, натурально удивилась та. — Затем, — отрезал темник. — Голову подними, на личико твоё взглянуть хочу. С тяжёлым вздохом иностранка выполнил требование и взору мага предстали три глубокие и одна тонкая ранки в районе очерченной скулы. Наследник закатил глаза, примерно такое и предполагая, а после немого выказывания своего недовольства взял нежный подбородок в руку, не занятую цепким замком с ней же, осмотрел щёку и провёл по ранкам подушечками пальцев, изучив степень тяжести полученного на поле брани ранения. По счёт заражения можно было твёрдо сказать, что его нет — Дома успела использовать собственную кровь, чтобы вытолкнуть наружу все возбудители инфекций, которые к этому заражению могли привести. Но если выражаться об объёме потерянной крови, то выразиться можно было разве что бранью, хотя Маиботхад смог сдержать себя и вместо ругани выдохнул: — Дурочка, ну могла же позаботиться о регенерации, пока с Аньей разговаривала по душам! Опять же сляжешь на койку, а посетителям на гостинцы тратиться! — А, то есть тебя это беспокоит? — Посмеялась магичка, всё ещё удерживаемая за подбородок и руку. Лицо Прасета выражало недовольство, но во взгляде читалось чистое тепло и веселье от шуточного возмущения, что позабавило даже Корна с Бунси и Вэньхуа. Девушка взглянула на последнего, услышав его смешок: — Кстати, Вэнь, а очки твои где? — Я когда от иллюзорной боли на колени упал, они слетели и доломались. — Обидно... А ты очень плохо без них видишь? Может, денег на новые дать? Как-никак, это по моей вине они сломались. — Нет-нет, Пи’, не надо, они старые были. Я просто не мог сам их выкинуть — жалко потраченные средства, аж сердце страхом трепетало. А сейчас со спокойствием на душе выбросил их в мусорку и куплю новые. Зрение, можете не переживать, у меня не очень плохое — минус два на оба глаза. — В таком случае спасибо всем, кто согласился помогать, за послушное выполнение просьбы. Я осознаю причину, по которой все изначально опешили. Это нормально для существ, к которым запыхавшаяся сумасшедшая русская забежала в класс и попросила о содействии в чём-то малопонятном. Отдельное спасибо Бунси, ты мастерски работала на поле и неплохо подсобила мне. Всем вам по боевой Магии поставлю по две четвёрки. Девятый класс, не расстраиваемся, для вас у меня тоже есть хорошая новость! Домашней работы, какую я собиралась дать, не будет, а на следующем практическом уроке мы с вами пойдём в кино, потому что тему мы пройти не успели. — Слишком ты их балуешь, — хмыкнул Прасет, глянув на вошедшую в роль учительницы приятельницу, что почему-то продолжала сжимать его руку в своей. — Ох, Сет, не болтал бы ты лучше без дела, — усмехнулся Корн, слова которого все поддержали дружными «Да!» и «Правильно!». Тот улыбнулся во весь рот и тихо наказал детям: — Цыц! Пи’Сыа может и забрать свои слова, если её на это надоумит её прекрасный мозг с жаждой издеваться над бедными существами. — Ко-о-орн! Наглеешь! — Протянула Доминика с негодованием и, блеснув глазами на друга, ринулась в его сторону, всё же расцепляя замок рук с Сетом. Тинн сориентировался быстро и уже через секунду побежал по рядам, громко хохоча. Ника тоже позволила себе бестактный смех, при всех ведя себя по-ребячески впервые за долгое многие годы, чем насмешила и учеников. Когда полупровидец после третьего круга вокруг парт пробежал мимо Пхантхэ, тот начал поджидать подругу и сжал её в объятьях, останавливая. Девушка уже раззадорилась, а потому, попавшись в руки другу, попытки бежать не прекратила, на что темник, смеясь, воскликнул: — Стой-стой, сау ба, детей снизу побелкой засыплешь! — Какой ты скучный, Маиботхад! — Я — скучный?! — Челюсть парня почти достала пола. — Ну, держись, сау! Темник придвинул Дому к учительскому столу и, развернув лицом к себе, начал щекотать её, наслаждаясь мучительными ёрзаниями, верчениями и сыплющимися на него проклятиями. Галицкая мышкой пищала от такой неприятной реакции организма на резво бегающие по телу длинные пальцы, которые, помимо щекотки, пробуждали и мурашки, что пробегали по коже вслед за касаниями. Корн наблюдал за ними с улыбкой брата, увидевшего, что любимая сестрёнка пристроена и беспокоиться за неё больше не нужно. Пока пара продолжала беситься, он привлёк внимание остальных и помахал рукой, предлагая тем уйти. Все послушно покивали, собрали свои рюкзаки, и на цыпочках вышли наружу, тихо закрыв за собой дверь. Ещё какое-то время маги дурачились, но, почувствовав что-то странное, резко остановились и огляделись по сторонам. — Куда?.. — Удивился Тхэ, выставив руки по оба бока от иностранки. — Где? — Поддержала его девушка, глупо похлопав глазами. Руки её покоились на плечах друга, что, всё же, никого не смущало. — Ну и ладно, — совсем не обиженный таким поступком ребят, махнул на них парень и посмотрел на магичку в его плену. — А тебе надо раны заживить. Давай, пока я не забыл, присядь на парту, я быстрее твоей собственной регенерации буду. Та пожала плечами и выполнила просьбу. Таец уместился между женских ног и, повернув голову россиянки в удобном для себя положении, подбородком к её правому плечу, начал разминать пальцы обеих рук, после чего быстро прошёлся ими по своим ладоням. Достаточно разогрев руки, маг Тьмы аккуратно приложил кончики пальцев прямо на ранки с запёкшейся кровью и стал проглаживать их от уха к губам ровно по ярким линиям. Вся процедура заняла около пяти минут и сын директора обрадовал девочку отличным результатом без шрамов и остатков крови на коже. — Спасибо, — поблагодарила того Доминика и пробежала пальцами по щеке. — Действительно, ни одного шрамика. — Не за что, сау ба, — прошептал в ответ темник и прошёлся ладонью вслед за рукой темнички, убеждаясь в качестве проделанной работы. Он смотрел легко, с мягкой улыбкой, её же губы оставались прямы, хотя взгляд был трепетным. В груди сердце так сильно билось о рёбра, что, думалось, если и не разорвётся на части, то кости точно поломает. Парень дышал тяжело, чувствуя, как всё тело дрожит и слабеет от недавней забавы, а ноги еле находят силы стоять ровно. Сдвинуться с места казалось немыслимым, невозможным, но Дома всё же смогла осторожно положить ладонь на напрягшуюся щёку Прасета, телом почти не управляя, тот же неконтролируемо сжал пальцы на её талии, оттягивая одежду. — Прасет-а, спасибо тебе. Большой палец нежной женской руки поглаживал приятную мужскую щёку чуть ниже скулы. Она немного потянула кожу вверх, заставиляя мага улыбнуться, показать ей милые ямочки, украшающие лицо парня лучше, чем любой шрам, какой видеть на его лице и не хотелось. Ей понравилась эта зависимость: смотреть на улыбающегося Сета, когда он настоящий, без маски хладнокровия и деловитости вызывало внутреннее счастье. — За что, сау ба-а? Он был сражён наповал дерзостью со стойкостью, нежностью с уязвимостью, что так красиво сочетались в лице девушке, в её характере. Она могла хмуриться, могла злиться, могла издеваться, но глаза при этом продолжали светиться теплотой и лаской. Это поражало. — За то, что ты, дурак, позволил мне узнать, каково это — доверяться кому-то так сильно за такое короткое время. Сет не устоял. Прижал Нику к себе, увлекая в крепкие, но оттого не менее нежные объятия, зарывшись носом в её волосы. Темничка ответила не менее чувственно, уткнувшись покрасневшим лицом в широкую грудь. Они не цеплялись друг за друга, как за спасательный круг, не делали драматических лиц. Они просто давали понять друг другу, что рядом, отдавали тепло и эмоции тактильным путом. Руки девушки сцепились на шее Пхантхэ, и мозг без спроса подметил, что она достаточно крепка для того, чтобы хоть разок на ней прокатиться, вновь почувствовав себя маленькой. Тхэ тонул в аромате её волос, в сладком запахе мёда с облепихой, что хотелось украсть хотя бы на два мытья. Эти объятья были сильнее любого поцелуя, эти мысли заменили им реку из таких неубедительных слов любви, передали чувства в той мере, в какой они бурлили внутри, без преуменьшений. Не только ямочки. Не только дерзость и нежность. В дверь постучали. Пара отстранилась друг от друга так стремительно, что маг оказался в шаге от падения на пол, а темничка в сантиметре от столешницы, на какую повалилась после внезапного звука. Этот момент был слишком личным. Не для лишних глаз. После разрешения войти в кабинет пулей влетел Пхат. В глазах его бушевала ярость, бледное лицо выражало высшую степень страха. Оглядев сначала младшего, а потом свою подругу, он злостно прошипел: — Ника, какого домика?! Названная девочка в ответ промолчала, ожидая подробностей. Наследник же просто не хотел говорить с кем-либо, особенно с этим недоразумением. — Смолчаться решила? Неправильный выбор сделала! Я жду объяснений: почему ты, дура зелёная, пошла в бой с духом мести?! — За словами следи! — Наплевав на своё нежелание говорить, пробасил Маиботхад, сделав шаг в сторону полуангела. — Ты-то как раз лучше молчи! Я-то думал — умный маг. Считал, поймёшь, что нельзя подпускать чёртовых школьников до битвы с настоящей нечистью! — Пхат! — Вскричала Ника, спрыгнув со стола. — Сколько раз мне говорить, чтобы до тебя дошло? «Дуру зелёную» заставили бы переехать в другую страну подавать другим пример?! «Зелёную дуру» прознали бы во всём мире, как девочку, опередившую в магических достижениях собственную мать — знаменитейшую женщину Земли, заслужившую свой почёт за счёт умения управлять высшим уровнем Магии в раннем возрасте?! Для чего тогда ты сам эту «зелёную дуру» расхваливал перед всеми? Врал в лицо и мне и им, чтобы задобрить меня? — Ника, я переживал за твоё здоровье!.. — Урод моральный, как тебе совесть позволила после сказанных только что слов, убивших во мне любые задатки уважения к твоей персоне и растоптавших какие-либо дружеские чувства Ники к тебе, пытаться за них оправдаться?! Надо думать мозгами, которых, я начинаю думать, у тебя не водится, перед тем, как оскорблять кого-либо и прокусить себе язык после брошенных с дуру слов. Свали, пока я не сорвался. — Я хочу обсудить это с ней, — процедил сквозь зубы полусветляк. — Не лезь не в своё дело, щенок. И вновь Сет не сдержался. Сорвавшись с места, он схватил Хата за грудки одной рукой, кулак другой резко впечатав в его щёку. Дома отговаривать друга не стала. У неё и самой руки чесались, но пачкаться не хотелось — слишком много чести. — А теперь свалил к чертям, пока лицом в стену не швырнул, — прорычал Тхэ, откидывая ослабшего мага в сторону, точно мешок с мусором. Теперь полуангел ушёл без препирательств, молча, с грохотом захлопнув дверь. В гулкой тишине послышались резкие вздохи, скрывающие за собой всхлипы обиды: такой момент приятный был, надо же было его испортить! Пхантхэ вновь обнял подругу, пока та наигранные слёзы незаметно сменила тихим смехом и, уложив подбородок ей на плечо, запричитал, что этого «гада» заставит за свои слова ответить, притом в жестокой форме и, как от директора, и от самого парня. Он гладил магичку по голове, прижимал к груди в попытке успокоить, а сам мысленно желал Пхату худшей смерти, серьёзно настроившись на разрушение его жизни, как мага. — Он понесёт учесть за всё, что выплюнул сейчас. Веришь мне? — Верю, — искренне ответила та, продолжая хихикать и расцветать в широкой улыбке. — Пойдём тогда домой витамины пить, тебе как раз по времени, — маг отпустил Доминику и, лишь взглянув в её смеющееся лицо понял, что та и не плакала вовсе, отчего в удивлении распахнул рот. — Ах ты сау! Да ты же и не плакала вовсе! — Пошли-пошли, Сет, мне и правда пора пить лекарства, — с усмешкой в голосе поторопила парня, направившись в сторону двери с лисьей улыбкой. Глава 22 Доминика возвращалась к себе одна, окружённая, к собственному удивлению, довольно приятным гулом общавшихся после учёбы детей и подростков. Обессиленная, с гадким осадком на сердце из-за случившегося днём и стойким, осушающим глаза желанием спать. Но притом в глубине души она порхала от тёплых чувств, что подарил ей Прасет своими нежными объятьями, к которым, кажется, она слишком быстро привязалась. Хотелось больше. Сам Сет после того, как проводил подругу в медпункт, ушёл по делам — пробурчал что-то о том, что вроде как директор вернулся в школу и, узнав о произошедшей недавно ситуации, решил устроить сыну допрос. По-хорошему было бы вызвать на ковёр и Нику, но парень заверил, что сам с этим разберётся и по-мужски примет весь удар на себя, а ей настоятельно порекомендовал отдохнуть после тяжёлого дня. Зайдя в свою квартиру, Дома подметила, что её соседки, сидя за кухонным столом, старательно игнорировали помятый вид подруги, с явной грустью сдерживали в себе все вопросы, что могли прийти им в головы, дабы лишний раз не напрягать уставшую девушку, и только смотрели сочувствующе, но говорить им об этом стала. Как в тумане она лениво поплелась в горячий душ, переоделась в домашнее, перекусила чем-то из холодильника, выпила необходимые лекарства и уснула, едва закрыв глаза, утыкаясь щекой в подушку. Среда, хоть и была весьма загруженной, всё же прошла относительно спокойно, если сравнивать с любым другим днём — чего делать, к слову, не хотелось. Магичку даже к Советчику не вызвали на своеобразное дознание, но позже выяснилось, что его не случилось из-за очередных срочных дел Тхирасака вне рабочего места, а после них беседа возможно и намечалась. С Пхантхэ из-за непрекращающегося потока неотложных дел они почти не общались, только изредка посылали друг другу взгляды при встрече в коридоре и кроткие кивки приветствия, в остальное время посвящая себя проблемам школы. Оба были заняты, у обоих возникали свои заботы — Тхэ на день занял должность отца, мол, должен привыкать к будущей жизни, иностранка же сверхурочно помогала документоведам и методистам с навалившейся текучкой, хотя желание увидеться подбивало сбежать с работы пораньше.