– Вот за это самое – за помощь друзей, – ответил Лев. – За друзей, которые всегда появляются вовремя! – и первым выпил. – Скажите, Лев Иванович, а вам удалось выяснить, как Мельников смог заставить Конягина и Угрюмова писать эти странные записки? – спросил Соболев. – Выяснил и это. Он их пытал. Точнее, одного пытал, а другому угрожал пытками. Причем он заранее старался узнать «слабые места» своих жертв, чего они больше всего боятся. Так, он узнал, что Угрюмов терпеть не может насекомых. И когда убийца привез журналиста на пасеку, провел мимо ульев, а затем пригрозил засунуть ему голову в один из ульев, Угрюмов выполнил все его требования. А Конягина он пытал электрическим током – вот на теле и не осталось никаких следов. Прокурор, оказывается, не терпел боли от электротока. Стас разлил по стопкам остатки водки, вынул из холодильника и поставил на стол остатки закуски, после чего спросил: – Так что, завтра с утра едем в СИЗО? Будем проводить допрос нашего дорогого артиста? Формировать на него и его сообщников уголовные дела? Однако Гуров решительно покачал головой: – Нет, еще раз встречаться с господином Мельниковым я не собираюсь. Хватит, пообщался вдоволь. Я бы вообще уехал прямо завтра. А что? Главное мы сделали, убийца пойман, сообщники установлены и задержаны. А оформить уголовное дело, я полагаю, наши друзья и без нас смогут. Однако на пару дней все же придется задержаться. Надо посмотреть, как пойдут у майора допросы обвиняемых. Может быть, кое-что нужно будет подсказать. – Да, я тоже так полагаю, – согласился Крячко. – К тому же, думаю, у тебя уже не хватит сил, чтобы еще встречаться с артистом Мельниковым. – Значит, так, майор, – сказал Гуров. – Завтра я составлю отчет обо всех обстоятельствах моего похищения и освобождения, о беседе с господином Мельниковым и представлю его тебе. А потом пару дней буду на связи. – А я уже завтра пойду брать билеты на московский поезд, – улыбнулся Стас. – Билеты лучше покупать заранее.