Утренняя оперативка была отменена. Гуров посмотрел на часы, потом на широкую спину Крячко возле сейфа и предложил: – А давай-ка еще по чашечке кофе? – Давай, – согласился Станислав. – Эта погода сегодня навевает тоску и клонит в сон. Прошел бы уж приличный дождь, вымыл бы улицы, а потом снова солнце и голубое небо. А то ни туда ни сюда. Хмурится, давит на психику. – Вот не знал, что у тебя психика такая нежная, – засмеялся Лев и пошел к столику в углу их кабинета готовить кофе. – Столько лет с тобой работаю бок о бок и всегда думал, что ты – кремень, скала. – Тсс… – Крячко обернулся и опасливо посмотрел по сторонам. – Ты только никому не говори! А то еще узнают, что у меня нежная трепетная душа, что я по ночам стихи пишу, а поутру нюхаю цветы на лоджии. Зазвонивший на столе внутренний телефон заставил замолчать обоих. Как-то вдруг стало понятно, что шуткам придется подождать. А возможно, и кофе тоже. Крячко поднял трубку, послушал и, отключившись, развел руками: – Все. Попили. Орлов вызывает. – Ну, пошли, – пожал плечами Лев и поставил на стол банку с кофе. – Он тебя одного вызывает. Когда Гуров вошел в кабинет начальника, генерал Орлов поднялся из-за стола и, протянув ему руку, произнес: – Хочу компенсировать тебе сорвавшийся отпуск. – Неужели премию выпишешь? – удивился Лев. – Почти, – загадочно усмехнулся генерал. – Командировочные. Но на море, правда, Черное, но все же. Нужно слетать в Сочи на несколько дней. Глядишь, выгадаешь пару часиков искупаться и на пляже поваляться. – Сочи? Что там стряслось? – По сути, событие мелкое, правда, погиб человек. Но есть нюансы. Вчера на участке трассы Туапсе – Майкоп в районе поселка Кирпичное в пропасти нашли «КамАЗ» с фургоном. Ущелье там не глубокое, но склоны очень крутые и обильно поросшие древесной растительностью. Короче, машина свалилась вниз с высоты метров восемьдесят. Все всмятку, водитель погиб. – Дело районного отдела полиции, – покачал головой Гуров. – Почему оно заинтересовало Главк? – Потому что машина вечером не пришла в пункт назначения и где-то моталась два дня. А от Сочи до места аварии всего 160 километров, и ехать туда всего три с небольшим часа, даже по их серпантинам. А еще потому, что машина перевозила архивные сейфы с судебными делами. Заказчиком выступал сочинский суд. – Дела пропали? – Спасателям с большим трудом удалось спуститься в ущелье. К сожалению, водитель был мертв. Вскрывать фургон я пока запретил до прибытия нашего представителя. То есть тебя. – Значит, ты хочешь, чтобы я распутал это дело? Порылся там как следует? – Нет, – махнул рукой Орлов. – Кому распутывать, и так найдется. Тут дело в другом, Лева. Мне нужно, чтобы первым оценил ситуацию и положение дел человек, которому я верю, как себе самому. Ты мне там нужен со своим экспертным мнением. За очень короткий срок ты должен на месте принять решение о необходимости создания оперативно-следственной группы МВД, не ниже. В группу мы включим специалистов из нашего ведомства, Генпрокуратуры, Центрального аппарата Следственного комитета и Экспертно-криминалистического Центра МВД. – Ого! – воскликнул Гуров. – У тебя что, есть серьезные подозрения? – Есть! – кивнул генерал. – У меня есть информация от местного дознания. Возможно, что это не несчастный случай, не просто авария на дороге. Это попытка скрыть нарушения в рамках судебных разбирательств по некоторым делам. В том числе по коррупционным делам, связанным со строительством олимпийских объектов в Сочи. – Резон, конечно, в твоем предположении есть, – согласился Гуров. – Но для чего такие сложности, зачем привлекать внимание к пропаже машины, которая неизвестно где была двое суток. Не проще было угнать ее и точно так же сжечь под видом того же ДТП? Но сразу. Почему через два дня? – Вот поэтому я и посылаю тебя, Лева. Ты мне и ответишь на эти вопросы. Черт ее знает, какова цель. Может быть, кому-то дали несоизмеримо малый срок, а он виновен в миллиардных хищениях. Может быть, кого-то освободили незаконно от уголовного преследования, может, просто посадили невиновного, а настоящий виновник отдыхает на курорте. Мы этого не знаем, но все это возможно. Главное, что есть шанс схватить за нечистую руку тех, кто занимался подтасовками. А учитывая объемы, которыми там ворочали… будь поосторожнее. И захвати оружие. Мало ли. – Не переживай, Петр, – улыбнулся Гуров. – Не в первый раз. Ты же знаешь, что я человек осторожный. – Знаю. Ты глубоко там не лезь. Мне нужно твое мнение, а потом начнет работать группа, все будет официально и на высоком уровне. Тогда и копнем как можно глубже. А пока ты будешь там один, и ты будешь уязвим. Ехать надо срочно и без подготовки. Нет времени знакомиться с компроматами на местных руководителей, с криминальным миром. Все на месте. – Когда вылетать? – деловито спросил Лев. – Самолет через три часа. Билет тебе заказан. Через два часа Гуров был в Домодедово. А еще через час лайнер поднял его в небо и понес в сторону Кавказского побережья. Ну, вот, думал Лев, прикрыв глаза, такова моя работа. Еще утром мы с Машей грустили, что в этом году не получится отдохнуть на курорте. Еще три часа назад я даже и подумать не мог, что полечу в Сочи. И вот я уже в воздухе. Какие плюсы и минусы я имею? Мне предстоит серьезное и важное дело. Учитывая напутствие Петра и обстоятельства, с которыми он меня познакомил, поработать придется там с напряжением всех своих сил. Ну, это обычное дело. Зато будет возможность подышать морским воздухом и подставить лицо южному солнцу. Правда, у меня с собой минимум вещей и нет даже плавок, чтобы искупаться и позагорать, но это не смертельно. Особенно если учесть, что жить я буду на всем готовом, включая туалетные и постельные принадлежности. И питание тоже. А вот что касается моря… Сейчас в курортном городе купить все, что тебе нужно для пляжа, можно чуть ли не на каждом углу, особенно в районе пляжной зоны. Вопрос, будет ли у меня возможность искупаться, а следовательно, есть ли необходимость покупать плавки… В суете посадки Гуров не успел рассмотреть пассажиров бизнес-класса и только сейчас обратил внимание, что на соседнем кресле сидит женщина лет тридцати. Она с наслаждением вытянула ноги, и Лев догадался, что ей невыносимо хочется сбросить туфли на высоких каблуках. Но настоящая леди не может позволить себе при постороннем мужчине остаться босиком. – Поверьте мне, – тихо сказал он, чуть наклонив голову к плечу соседки. – Я столько лет летаю в командировки по всей стране, и мне ли не знать, что порой снять обувь – желание сильнее голода, жажды и всего остального, о чем, бывает, мечтает человек. Если хотите, я отвернусь. Женщина с интересом посмотрела на него. На ее холодном холеном лице появились живые эмоции. Мягко очерченные красивые губы чуть тронула улыбка. – А вы наблюдательны, – сказала она, скользнув взглядом по дорогому костюму Гурова и его ботинкам. – И вы правы. К черту условности, когда ты весь день на ногах, а лететь еще два с лишним часа. Лев тактично отвел взгляд, но по движениям соседки понял, что она сняла туфли. – Спасибо вам, – блаженно откинулась на спинку кресла женщина. – Давайте тогда уж знакомиться, мой спаситель. Меня зовут Регина. – Лев Иванович, – склонил голову Гуров. – Летите отдыхать? Море, солнце, процедуры? – Да, надо иногда давать отдых не только телу, но и голове, своему внутреннему «я». В этой круговерти современной жизни главное вовремя уловить, когда вот-вот наступит надлом. И тогда надо остановиться. Хоть на минуту, хоть на день. Видите, даже не успела заехать домой и переодеться во что-то более удобное. – Да, вы правы, – согласно кивнул Лев. Он слушал женщину и по привычке пытался понять, кто она. Бизнес-леди? Точно нет. Если у человека мелкий бизнес, то заявление слишком громкое о немыслимых нагрузках и бешеном темпе жизни. Серьезный бизнес, и она действительно вымоталась? Ну, уж нет, эту среду Гуров тоже знал хорошо. Если у человека серьезный бизнес, если он просто занимает высокую должность в качестве топ-менеджера, то и в отпуске у него много дел по работе. Не бывает при таком статусе у человека свободного от своей работы времени. Чем выше должность, чем серьезнее бизнес, тем больше времени приходится уделять новым проектам, развитию, иначе все встанет и погибнет. Только динамика, только движение вперед. И много времени занимает одна из важнейших функций руководителя – функция контроля. Гуров вспомнил, что заметил эту даму еще в VIP-зоне терминала. Она просто сидела и смотрела в сторону большого окна. Потом листала какой-то глянцевый журнал. А многие пассажиры бизнес-класса даже там не расставались с телефонами, кто-то открыл ноутбук. Информация, переписка, принятие управленческих решений. Нет, эта Регина не занимается бизнесом. Может быть, она высокопоставленный сотрудник муниципальной администрации? Нет, слишком ее рассуждения о надломе искусственные, надуманные какие-то. Хотя нельзя отрицать, что разные люди по-разному реагируют на те или иные трудности. Может, и надлом, может, она умеет абстрагироваться от своей работы полностью на какое-то время. И спокойно отключает телефон. Чаще всего у таких людей и бизнес идет плохо, потому что нельзя отпускать ситуацию ни на минуту. А может, у нее муж бизнесмен? Наслушалась от него и пытается рисоваться перед незнакомцем, вот я, мол, какая крутая. Это было одно из любимых занятий Гурова в ситуации, когда он не мог заниматься своей работой и вынужденно бездельничал. Он любил изучать людей, пытался определить статус человека рядом с собой, образ его жизни, даже образ мыслей. Мало кто, чья деятельность не связана с работой с людьми, задумывается, что внутренний мир человека накладывает неизгладимый отпечаток на его внешность. Причем не только на манеру одеваться, а на черты лица, на его выражение. – Вы не смотрели прогноз погоды в Сочи на ближайшую неделю? – спросил Лев. – Что нас там ждет? – Смотрела, – важно кивнула головой Регина. – Жаркая погода. Безветренная и без осадков. Даже кратковременных. Так что – пляж, пляж и только пляж. Ну, и прохладительные напитки вечером. – Я человек не завистливый, – засмеялся Лев, – но вам завидую. Вы так аппетитно рассказываете и предвкушаете. – А вам что мешает провести так время? – удивленно посмотрела на него Регина. – Дела? Деловая командировка? Чем вы занимаетесь, Лев Иванович? – Я занимаюсь скучными делами, – притворно вздохнул Гуров. – Меня ждет ворох документации, кондиционированный воздух, много горячего кофе, чтобы не уснуть, и в лучшем случае прекрасный вид из окна. Который будет меня расстраивать, поэтому смотреть я в него буду редко. – Вы какой-нибудь проверяющий? – Вот именно, – кивнул Лев. – Аудитор с широкими полномочиями. И с ограниченными временными ресурсами. Они еще немного поговорили на эту тему, и он, к своему большому удивлению, обнаружил, что Регина представления не имеет о том, кто такой аудитор, и решил сменить тему разговора на более пространную, заговорив о том, как изменилась его жизнь, когда профессиональный рост позволил летать в бизнес-классе. – Я познакомился с большим количеством интересных людей. И знаменитыми музыкантами, и политиками, и актерами. Вы не поверите, но я знаком даже с Радиславом Гандапасом. – Да? – мило улыбнулась Регина и тут же поинтересовалась: – А кто это? Да, мысленно покачал головой Гуров, эта дамочка точно не бизнесмен. Не знать самого знаменитого бизнес-тренера в стране? Скорее всего, она точно или жена, или любовница состоятельного человека и о ведении бизнеса знает только понаслышке. Женщина из общества, но сама в этом обществе ничего из себя серьезного не представляет. Интерес к беседе начал постепенно улетучиваться. Но и время полета уже заканчивалось. Впереди ждали весьма напряженные будни, жара, много документов, допросов. И много размышлений. Глава 2 Секретарша вежливо открыла дверь, пропуская Гурова в кабинет. Заместитель директора Кравчук тяжело и как-то уныло поднялся из-за стола и сделал несколько шагов навстречу, протягивая руку. – Проходите, прошу вас, – показал он на приставной стол и кресло. Сам уселся напротив, сложив перед собой большие руки. Гуров посмотрел на руки, на густые непослушные волосы мужчины и подумал, что он, наверное, сам когда-то был шофером, прекрасно знает эту деятельность, поэтому в компании и отвечает за техническую сторону, гараж, исправность и график выездов. Ему и водителей проще понять, если когда-то крутил баранку. – Благодарю вас, Александр Александрович. – Гуров сел и, расстегнув папку, достал бланк. – Разговор коротким и быстрым не будет, я вас по телефону предупредил. Во многом предстоит разобраться. – Да я не против, товарищ полковник, – озабоченно потер руки Кравчук. – Я же только «за». Меня беспокоит только одно. Чтобы расследование было объективным, а не поспешным. Знаете, ведь как бывает. Только без обид и без личностей. Приезжают, а в голове уже все сложилось, уже виновных назначили, а сами еще и вопроса не задали. Простите уж, я вас, конечно, не имел в виду. – Во-первых, зовите меня Львом Ивановичем, – предложил Гуров. – А во-вторых, мы с вами нежничать не будем. У вас человек погиб, подчиненный, тут уж не до нежностей. Я буду задавать вопросы, а вам придется отвечать на них. Если вам что-то не понравится, возражайте, но только аргументированно. Можете даже жаловаться, если это будет не во вред нашему делу. – Да, – нахмурился Кравчук, – Пашка, Пашка… Как его угораздило? – Ну, вопрос, можно сказать, риторический. Давайте-ка лучше пока ограничимся другим кругом вопросов: что за человек был Павел Захарченко, почему он не вернулся в гараж, где ездил двое суток. Тогда, возможно, мы сможем понять, говоря вашими словами, «как его угораздило». – Спрашиваете, каким был Павел? Хороший парень, – поспешно выпалил Кравчук, но тут же замолчал под взглядом московского полковника. – Знаете, Александр Александрович, хороший парень— это не профессия, не панацея от несчастного случая и не индульгенция на будущие грехи. Это просто означает, что когда-то, с кем-то и при каких-то обстоятельствах этот человек повел себя в соответствии с представлениями того или иного человека, окрестившего его хорошим парнем. Заумно? – засмеялся Гуров. – Я просто хотел вам показать, что все это – лишь субъективные понятия и нет абсолютного добра и абсолютного зла. Все относительно в этом мире. Мне нужна характеристика Захарченко. Вы писали когда-нибудь характеристики на своих сотрудников по запросам со стороны? Вот и попробуйте мне устно описать вашего погибшего водителя. – Хорошо, – с серьезным видом кивнул Кравчук, – я вас понял. Объективно так объективно. Люди у меня все разные. Как и в любом коллективе. Есть лодыри, есть хитрож… ну, такие, которые норовят поменьше поработать и побольше получить. Есть просто обычные скучные, ничем не выделяющиеся люди, а есть старательные ребята, которые все выполняют, за машиной следят. Нравится им именно работа водителя, вот в чем дело. И Захарченко был из таких. Любил он свою работу, технику любил. И она его, как у нас говорят. Можете посчитать это шоферскими байками, но если машина своего водителя невзлюбит, то работать она ему не даст. Поэтому водители и не любят пересаживаться в чужую машину, даже временно. Может не принять, намаешься только.