Я чувствую его горячее тело, движение бёдер в районе таза и паховую твёрдость. – Ещё… мой дикий ангел, смелее. Не знаю, как это работает, но мои глаза, кажется, стали терять фокус и его взгляд стал расплывчатым. Не поняла, когда я перешла грань, о которой даже не мыслила и стала увлечённо посасывать его палец. – Покажи мне свой язычок, – Адам бормотал, освободив свой палец, и уже облизывал кончиком языка мои губы по контуру. – Дикая… и такая страстная… Почувствовала, как моё тело расслабленно облокотилось на него. Он захватил мой язык, после того как, я вытащила его наружу. С такой страстью стал вылизывать, размашисто… медленно, и просто еле касаться кончиком, чертя тонкие полоски по моему языку. В итоге взял его полностью в свой рот, и так до тех пор, пока я не застонала… это что-то непонятное, но мне приятно и сердце бьётся уже не от страха, а от страсти… Адам оторвался от меня и от моих волос. – Обопрись о стенку, – я щекой прильнула к стеклу. – Хорошо… прогнись поглубже в пояснице, ножки раздвинь, – он поглаживал моё тело мне нравилось, но и ему тоже я это чувствую, он наслаждался, прикасаясь ко мне. – Хорошо-хорошо, – как только его пальцы дотронулись до моих нижних губ, я вся съёжилась. – Тихо-тихо… я только потрогаю тебя, если будет больно, выберем другой путь. Существует много других возможностей, доставить друг другу удовольствие, – я молча слушаю что он говорит, не соглашаюсь и не протестую… иду туда, куда велит мне муж. – Ещё немного расставь ножки… да вот так, так и стой… не бойся, только поглажу тебя… – пальцы прошлись по поверхности моих нижних губок и только потом, раздвинув их, провёл ими по скользкой промежности. – Какая ты… какая… сочная… – мой организм помнит, что он меня ласкал своими пальцами и хочет повторения, очень хочет, я только этого и жду, но никогда не скажу вслух… мне стыдно в этом признаваться… Пальцы Адама стали кружить у входа в моё лоно, там мне было больно, мой организм это тоже очень чётко запомнил. Адам стоял сзади и, прикусывая мою скулу, тихо говорил: – Мы только попробуем… – осторожным движением он стал вводить свой палец внутрь меня, я дёрнулась от первого сигнала боли. – Ай! – он незамедлительно вытащил палец. – Не будем сегодня… Прислонил раскрытую ладонь к моей промежности, и снова палец проник между нижних губок, поглаживающими движениями изучал моё тело, добравшись до пульсирующего комочка, массирующими движениями стал стимулировал его. Мои губы пересохли, хотя здесь достаточно влажно, я боюсь выдать себя случайным стоном. В какой-то момент он отстранился, я почувствовала его член между своих ног. – Адам… – Помнишь, я говорил о других способах? – прочитав мои мысли, перебил он. – Да… – Мне надо, чтобы ты оттопырила попу. – Ты не обманываешь меня? – мой голос в какой-то момент дрогнул. – Нет. Мне уже тяжело сдерживаться, – я оттопырила попу и почувствовала твёрдый и горячий предмет продолговатой формы, между своих ног. Адам стал имитировать им половой акт, двигаясь во мне и касаясь моего… моего клитора, прикрыла глаза от нарастающего наслаждения. – Тебе нравится… скажи мне? Ты совсем притихла… нравится? «Нет-нет, пожалуйста, не заставляй меня говорить…». Адам делает резкий выпад и ударяет по клитору головкой члена, у меня вырывается протяжный стон. – Ну вот, теперь вижу, что нравится, -довольно произнёс он. Его движения стали резкими, он двигался без остановки. Хочу кричать: «ещё-ещё…». Я обезумела! Адам словно читал мои мысли, оторвал моё распластанное тело от стеклянной стенки, обнял за плечи согнутой рукой в локте, прижав к себе, а другой рукой прижался к моей промежности и ускорился. Рыча мне в район шеи, покусывая, но я не чувствую боли, даже если она есть, её перекрывают другие ощущения. «Ещё немного… только не останавливайся», – хочется говорить и говорить: «ещё… ещё… ещё немного…». В один момент, моё тело сковал оргазм, вырывая крики из горла. Адам, секунд через десять, сжал меня сильнее, скрипя зубами от напряжения, а его семя потекло между моих бёдер… Глава 25. Альмаса Глава 25. Альмаса – Тебе понравилось? – задаёт мне вопрос Адам, хотя наверняка знает на него ответ. Но он обязательно должен услышать мои слова от меня лично и вслух, чтобы удовлетворить своё эго! Ну кто задаёт такие вопросы? – Что понравилось? – решила свалять я «дурочку», но его иронично приподнятые брови и такая же ухмылка говорила: «Кого ты собираешься водить за нос». А дальше мой язык стал издавать нечленораздельные звуки, мне стало очень жарко, чем было на самом деле в душевой. – А-а-а… нет… то есть, да! – замолчала и поджала губы, от того, что язык стал заплетаться, пришлось отвернуться к стеклу. Стою в объятиях, опутанная его руками, как щупальцами спрута! – Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь… ну ты ведь… – снова замолчала и резко обернулась к нему. – А что насчёт тебя? Тебе ведь тоже понравилось… – Я и не собираюсь скрывать свои чувства от жены, это глупо. Да, мне понравилось, так и должно быть… и будет ещё не раз. В супружеских отношениях это считается нормой. Смотрю на него и понимаю, что заслушалась… он обладает каким-то гипнотизирующим действием, которое я уже подмечала ранее. Когда Адам разжал свои объятия, почувствовала некое сожаление. Не успела подумать, откуда родилось такое чувство во мне, как он сказал: – Мойся и выходи, позавтракаем, после уезжаем. Надень абайю понарядней. – Что… куда? – За трапезой расскажу. – Но… я хотела позвонить родителям. Ты забыл? – Я никогда ничего не забываю, а что касается тебя – в особенности, мой дикий ангел. Звони и спускайся к завтраку, – пока я зачаровано его слушала с приоткрытым ртом, он провёл своим большим пальцем по нижней губе, а потом развернулся и вышел из душа. А я смотрела на него через приоткрытые створки дверей. Подглядывала как в замочную скважину, от напряжённого взгляда зрачки увеличились, я провела языком по губе, где только что был его палец. Зачем? Что я хотела, может, избавиться от чувства ощущения его пальца на своих устах. Продолжаю рассматривать его сильную фигуру: спина как у атлета, блестит от стекающих капель и выглядит более в выгодном свете, если его запечатлеть на холсте. «К чему это я?» – спрашиваю себя, проследив за мелкой стекающей капелькой между его лопаток к сильной пояснице. Он взял полотенце, стал обтираться, но пока не прикрывал ягодицы, и я могла вдоволь их оценить. Эм… нет-нет, просто посмотреть, никто его здесь не оценивает! Такие выпуклые ягодицы и с ямочками по бокам. Мне было интересно… – Я всё вижу, Альмаса. Мне задержаться, чтобы ты рассмотрела меня получше? Я дёрнулась от его голоса, прозвучал, как гром среди ясного неба, меня даже качнуло назад. Хлопнула дверью и подошла к крану, ударила по нему, отключив воду. Я уже настолько вымытая, если провести пальцем по телу, то оно заскрипит от чистоты. – Никто на тебя не смотрит… «видит» он… – И твой бубнёж, я тоже слышу, жена, – последнее слово было произнесено таким тоном, что я закрыла рот от греха. Замерла, дождавшись, пока он покинул мою ванную, и только тогда отжав волосы, покинула душевой бокс, быстро провела все манипуляции. Завернувшись в полотенце, придерживая его руками, побежала к гардеробной, пробегала комнату, в которую войти, даже мысли не возникало, мельком зацепила её поворотом головы. После чего остановилась и снова посмотрела на большую прямоугольную дверь молочного оттенка, выполненную в современном восточном стиле, с бледно-песочными вставками, теснённые по краям. Я знаю, что у меня не так много времени, но как только дверь попала в поле моего зрения, сразу вспомнились слова Адама: «Решение за этой дверью», – захотелось войти… «Я только мельком», – сказала себе. Взялась за широкую ручку в стиль двери, открыла её. Заглядываю… и по мере открывающейся двери открывался и интерьер комнаты. Проходила вглубь неё неуверенными шагами. Окидывала всё вокруг, медленным и восхищённым взглядом: здесь были принадлежности для написания картин, специальные корзины, заполненные тубусами, предположительно с ватманом. Множество холстов, натянутые на подрамники, этажерки с всевозможными красками, акрил, масло, кисти, мягкие салфетки для кистей. Так сразу не уловить все детали, но было всё, что нужно. Выкупили разом весь магазин? Похоже на то. Это он для меня сделал? Сердце учащённо забилось… Ой… приятно до слёз. Два мольберта. Осторожными шагами продвигаюсь дальше, словно я могла кого-то спугнуть. Остановившись, подняла голову и посмотрела на стену, не поверила своим глазам. Разомкнула руки и полотенце упало к моим ногам, обнажив тело, только волосы частично прикрывали грудь и спину. На стене была огромная картина с моим изображением, я стою во дворе в саду у мольберта с кистью в зубах, чуть прищурившись, смотрю вдаль задумчивым взглядом. Мне здесь лет пятнадцать. Как это попало сюда, и кто меня запечатлел? – Ну, такую картину я увидеть и не мечтал, – я так резко обернулась. Что мои волосы в буквальном смысле создали веер и снова легли покрывалом, частично прикрывая обнажённые места. Оторопело смотрю на него, не знаю, что сказать, прикрыться я не спешила. Адам оторвался от проёма и пошёл на меня. – Что ты здесь делаешь? – это было точно не спасибо, которое я собиралась ему сказать. – Вернулся за смартфоном, который оставил в ванной, – Адам опустил взгляд на мою грудь. – Это тебя так комната возбудила? – Да… спасибо большое. Что… в каком смысле? – не сразу поняла, что он имел в виду. – Хм… – усмехнулся он, – ни в каком. Тебе нравится? – Очень… я даже не ожидала такого подарка от тебя. – Жаль, что нам надо выезжать через час, а то попросил бы тебя написать натюрморт в таком виде. Даже в своих бурных фантазиях не мечтал о таких сексуальных играх, – его глаза потемнели, Адам провёл по моей груди указательным пальцем в сгибе, до соска и ущипнул за него. Меня как током пронзило и всё, что я смогла, только пару раз моргнуть. – Ты бы наклонялась за кистью, которую роняла… не раз. А я бы говорил тебе, какая ты неуклюжая… ещё может пару грязных мазков, оставила бы у себя на груди, – и всё это он говорил, мучая мой сосок. Вроде ничего вульгарного в этих словах, но с его уст звучит, так пошло. Хочется сказать «замолчи…», а я не могу и рта раскрыть. – Скажи, Альмаса, ты бы сделала всё то, что я сказал, ради меня? – Пожалуйста, Адам… не надо так. – «Пожалуйста, Адам», – это то самое слово, которое я хотел бы почаще слышать в нашей постели, он наклонился, поднял полотенце, наконец, оставил в покое мой сосок. Укрыл меня со словами: – Позвони родителям, и одевайся, я жду тебя за завтраком. – Повернулся, поправляя пах, направился к выходу, а я смотрела ему вслед, задыхаясь от возбуждения. И как у него так легко получается, не понимаю. Я осталась на месте, держа полотенце на груди. Иногда мне кажется, что в его действиях есть умысел. Снова посмотрела на картину. А я ведь собиралась спросить, кто написал эту картину, повернула голову, а на противоположной стене висела ещё одна и более завораживающая: одиннадцатилетняя я, вместе с Тами, как всегда лежавшей около моих ног. Воспоминания захлестнули, как же я любила свою тигрицу... Странно ещё то, ведь я помню день, когда мы с Адамом впервые встретились: мои растрёпанные волосы развивал лёгкий ветерок, я стояла напротив принца, демонстрируя свою с прямую осанку и приподнятый подбородок, гордо заявляя о том, что я тоже принцесса. Самое интересное, пока не увидела эту картину, не вспомнила о нашей первой встрече. Память вообще интересная штука, если нам не нужно, мы и не вспомним, пока что-то не напомнит об этом. Это может быть любой предмет, картина, например, как в моём случае и всё сразу всплывает наружу. Чем дольше я смотрю на своё изображение, тем чётче воспоминания… Села в гардеробной на пол, как есть в полотенце, взяла свой смартфон, он оказался на зарядке кто-то его подсоединил, может, Надима… нет, наверное, служанка, что следит за порядком в моих комнатах. Включила смартфон, и мне высветилось несметное количество пропущенных от мамы. Пошли долгожданные гудки, и мягкий голос мамы прервал их: – Альмаса… девочка моя!