– А потом стало слишком странно, – пояснила Стейси. Она потянулась, чтобы поправить съехавший хвостик, но лишь распустила его окончательно. В мерцании черно-белого телеэкрана девушка неожиданно стала похожа на привидение; волны темных волос облепили ее лицо. – Он привел меня в комнату с приглушенным светом, где стояло что-то вроде каталки, и заставил меня на нее лечь. – Ой-ой, кажется, я понял, за что были те пятнадцать долларов, – вклинился Дейв. Стейси и Терри бросили на него мрачные взгляды, а Эндрю рассмеялся. Ну, парни, как всегда, считают свои шутки уморительными. Терри закатила глаза. – Продолжай, – сказала она Стейси. – Что там произошло? – Он проверил мое состояние: пульс, температуру, послушал сердце… У него был такой большой блокнот, куда он все записывал. А потом… – Стейси покачала головой. – Сейчас вы подумаете, что я чокнутая. Но он сделал мне укол и дал какую-то таблетку, которую надо было рассосать под языком. А после этого начал задавать всякие странные вопросы… – Какие? – тут же спросила Терри. Она слушала очень внимательно и никак не могла понять, с какой стати кто-то заплатил Стейси пятнадцать долларов за такую ерунду, да еще и в лаборатории. – Я не помню вопросов. Просто помню, что отвечала на них, но все как будто в тумане. Не знаю, что он такое мне дал. Я будто попробовала огромную дозу ЛСД. И после этого… мне стало нехорошо. – Это было в пятницу? – спросила Терри. – Почему ты все это время молчала? Стейси повернула голову к телевизору и посмотрела на Уолтера Кронкайта, а затем перевела взгляд обратно на Терри. – Наверное, мне нужна была пара дней, чтобы во всем разобраться, – она пожала плечами. – Но я решила туда не возвращаться. – Подождите-ка, – Эндрю придвинулся ближе и положил подбородок на плечо Терри. – Они, значит, хотели, чтобы ты пришла снова? – Пятнадцать баксов за сеанс, – сказала она. – И все равно оно того не стоит. – Для чего все это нужно? – спросила Терри. – Они не сказали. А теперь я уже и не узнаю. Эндрю снова заговорил, и в его голосе сквозило недоверие: – Тогда это сделаю я. Я не против и кислоту принять за такие деньги. Да мы столько в месяц за квартиру платим! Звучит легко. Стейси скривилась. – За твою квартиру платят родители, да и в лабораторию только женщин ищут. – А я говорил, за что там пятнадцать долларов дают, – снова вмешался Дейв. Стейси взяла подушку и кинула в него; тот уклонился. – Я пойду, – сказала Терри. – О нет, – проговорил Эндрю, – Девушка, Способная Изменить Мир, заступает на пост. – Мне просто любопытно, – ответила Терри и скорчила ему рожицу. – И вообще, не в том дело. Ей никогда не забыть подпись под своей фотографией в школьном ежегоднике… да и то, как она всегда задавала миллион вопросов обо всем на свете. Отец учил ее всегда обращать внимание на происходящее вокруг, и она не желала упустить возможность совершить в жизни что-то важное. Ей и так было обидно, что она живет настолько далеко от Сан-Франциско или Беркли, где постоянно что-то происходило и встречались разные пласты культуры… Там, где борьба с военной политикой правительства была обыденностью, а не поводом для косых взглядов, даже от тех, кто в разговоре с глазу на глаз соглашались с тобой. Что же делать, если все заданные ею вопросы не принесли ответов? А может, в этот раз все будет иначе. И еще она получит пятнадцать долларов. Хорошие деньги – Бекки даже не подумает ее отговаривать. – А? – моргнув, переспросила Стейси. – Я пойду вместо тебя, – твердо сказала Терри, – и приму участие в эксперименте. Если ты и правда не собираешься возвращаться. – Правда не собираюсь, – подтвердила Стейси и пожала плечами. – Но если у тебя даже от травки паранойя… – Да плевать. Деньги нам пригодятся. За ними я и иду. Ну и что, что она сейчас лжет? Бекки кивнула ей с одобрением. Терри даже не сомневалась, что так и будет. Тут раздался вопль Дейва: – Всем молчать! Выключите музыку! Что-то происходит! Музыка умолкла, и Эндрю прошептал Терри на ухо: – Ты уверена, что хочешь встретиться с тем мужиком, с лабораторной крысой? Я знаю, тебе нравится иметь ответы на все вопросы, но… – Ты просто ревнуешь, потому что не можешь тоже пойти, – ответила она и поднесла банку к губам, чтобы снова пригубить терпкого пива с характерным землисто-бензиновым привкусом. – Ты права, милая, ты права… Кто-то подкрутил звук телевизора погромче, и теперь все наблюдали, как Нил Армстронг появляется из космического корабля и очень осторожно спускается по трапу. Дейв обернулся и произнес: – Мы придумали, как послать человека на Луну, но до сих пор не можем сообразить, как вывести солдат из Вьетнама. – Дело говоришь, – ответил ему Эндрю. По комнате пронесся гул одобрения, и Дейв шикнул на всех, хотя сам же и заговорил первым. В телетрансляции тем временем повисла пауза, а затем Армстронг произнес: «Хорошо, сейчас я сойду с посадочного модуля». Все в комнате перестали дышать. Стало очень тихо, почти как в космосе; полное отсутствие звука. Но в этом беззвучии ощущалась нервная надежда. И наконец он это сделал. Космонавт в костюме со шлемом, который защищал его от атмосферы другого мира со странными бактериями, ступил на лунную поверхность, бесплодную и прекрасную. Армстронг заговорил вновь: – Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для человечества. Дейв запрыгал на месте от радости, и вся комната наполнилась ликованием. Эндрю подхватил Терри и закружил, в ту минуту их ослепило ощущение праздника и чуда. Уолтер Кронкайт почти плакал. И Терри тоже: у нее щипало в глазах. Потом все успокоились и смотрели, как космонавты устанавливают американский флаг. Вот они скользящим шагом движутся по поверхности небесного тела, которое виднеется из окна, и перенесла их туда потрясающая машина, построенная человеческими руками. Они пересекли небо. Они живы и ходят по Луне. Какое же это чудо – стать свидетелем такого события! Разве существует теперь хоть что-то невозможное? Терри взяла себе еще пива и представила встречу с лабораторной крысой, про которую говорила Стейси. 2. В психологическом корпусе Терри не бывала ни разу за время учебы. Она не сразу его нашла: трехэтажное здание скрывалось в дальнем конце университетского городка. Оно стояло в тени многочисленных деревьев, а их ветви отражались в окнах. Зеленые кроны качались под серым небом, предвещающим дождь. Перед зданием прямо на тротуаре были припаркованы три автомобиля: сияющий новенький «Мерседес-Бенц» и два больших черных фургона. И это при том, что автостоянка рядом практически пустовала: летом в кампусе всегда было мало студентов. «Фургон маньяка, – вдруг подумала Терри. – Какая ирония. Ну, хоть что-то примечательное». Теперь, при свете дня, вероятность того, что в этой глуши действительно проводятся важные эксперименты, казалась… сомнительной. И все же Терри пришла. Когда она спросила у Стейси, что от нее потребуется, та ответила, что надо просто подняться в аудиторию наверху. А на прощание «утешила»: – Ты копаешь себе могилу с этим электропрохладительным кислотным тестом[3]. Терри потянула на себя стеклянную входную дверь. В вестибюле ее встретила женщина в белом лабораторном халате и с планшетом для бумаг в руке. Ее каштановые кудри обрамляли высокий лоб, а по лицу сразу было заметно, что шутить она не любит. – В это здание сегодня вход воспрещен, – сообщила женщина. – Открыто только для тех, кто есть в списке. Интересно, это доктор или аспирантка? Терри никогда не встречала женщин с докторской степенью, но знала, что они существуют. – В списке? – переспросила она. Тут входная дверь снова открылась, и кто-то вбежал с улицы, едва не сбив Терри с ног. Она выпрямилась, обернулась и увидела девушку в рабочем комбинезоне, который был весь в жирных пятнах. Та с усмешкой глядела на нее, будто оценивая. – Извини, – сказала девушка, пожимая плечами. – Я думала, что опоздала. – Да ничего, – ответила Терри и не смогла сдержать улыбку. Трудно было представить двух настолько разных людей. Сама Терри была одета в аккуратные юбку с блузкой; волосы она вчера вечером заплела во множество косичек, так что сейчас они мягкими волнами ниспадали на плечи. У девушки в рабочем комбинезоне грязь была не только на одежде, но и под ногтями, ее волосы выглядели так, будто она сегодня причесалась впервые за долгое время, картину дополняла россыпь веснушек на щеках. Типичная пацанка. Всего несколько лет назад ее бы не впустили на территорию университета в брюках. – Назовите имена, – сказала женщина с планшетом. – Мне необходимо проверить, что вас ждут. – Элис Джонсон, – откликнулась девушка, ловко протискиваясь мимо Терри. – Я тут не учусь, я из города.