Она сама села за руль, и всю дорогу Каспер горланил песни. XX Херрготт Рад прищелкнул большим пальцем за правым ухом так, что шляпа подскочила и съехала на левую бровь. – Сегодня пойдем и подстрелим фазана. Потом съедим его. Таких кулинаров, как я, поискать надо. В этом одно из преимуществ холостяцкой жизни – поневоле научишься готовить. Мартин Бек буркнул что-то неразборчивое. Сам он абсолютно не годился в кулинары. Может быть, потому что поздно стал холостяком. – А где стрелять будем? Ты владеешь лесными угодьями? – А друзья на что, – сказал Рад. – Считай, что нас пригласили на охоту. Сапоги возьмешь мои. Ружье тоже, у меня их два. Он усмехнулся, перебирая лежащие на столе бумаги. – Конечно, если ты предпочитаешь отвести душу разговором с Фольке, то… Мартин Бек поежился. Допрос Фольке Бенгтссона окончательно зашел в тупик. Нечто вроде шахматной партии, когда у противников осталось, кроме королей, по одному коню. – Одна сегодняшняя новость касается осмотра места происшествия, – сообщил Рад. – Точнее, ветоши, которую лично я обнаружил поблизости от трупа, когда мы там работали. По правде говоря, я успел про нее забыть. Он расхохотался. – Ну и что с ней? – спросил Мартин Бек. – Подверглась криминалистической экспертизе. Вот заключение. Хлопчатобумажное волокно, частицы гравия, грязь, глина, жир, смазочное масло, никелевая стружка. Гравий, грязь, глина по составу точно соответствуют пробам грунта, которые мы взяли в яме, где лежала Сигбрит. А там, где я подобрал ветошь, состав уже другой. Значит, можно предположить, что убийца вытирал ветошью свои сапоги. Скорее всего сапоги, в другой обуви там было не пройти. – Никелевая стружка, – сказал Мартин Бек. – Не совсем обычная вещь. – По-моему, тоже. Во всяком случае, ничто из этого не может быть обращено против Фольке Бенгтссона. «И все-таки он будет осужден, – подумал Мартин Бек. – Если только…» – Ну все, теперь поехали на охоту, – заключил Рад. Мартин Бек еще никогда не ходил на охоту, и все было для него необычно. В сапогах Рада, джинсах, теплой куртке и вязаной шапочке он шагал по кочкам рядом с Херрготтом и Тимми на поводке. Дробовик он нес на левой руке, зажав приклад под мышкой так, как это делали охотники в кинофильмах. – Тебе стрелять первым, – сказал Рад. – Как-никак гость. Потом я. Мягкие кочки пружинили под ногами, высокая трава серебрилась инеем после холодной ночи. Какие-то упрямые цветки бросали вызов наступающей зиме; местами попадались выстроенные кольцом синеватые грибы. – Рядовка, – объяснил Рад. – Вполне съедобные. На обратном пути можно собрать для гарнира. Шляпки грибов подмерзли, а вообще-то день был на редкость хороший для этого времени года. Мартин Бек помалкивал – он слышал, что охотникам положено соблюдать тишину в лесу. И он старался совсем не думать об удушенных разведенных женах, об отсидевших срок сексуальных маньяках, о ключах, которые никуда не подходят, и о ветоши с никелевой стружкой. Воздух был чистый, прозрачный, небо высокое, голубое, с редкими клочьями облаков. Вдруг перед Мартином Беком вверх взметнулась птица. Застигнутый врасплох, он вздрогнул, выстрелил, а птица стрелой унеслась прочь. – Господи, – усмехнулся Рад. – Не хотел бы я стрелять в одной команде с тобой. Спасибо, не попал в Тимми или в меня. Мартин Бек тоже посмеялся. И ведь он с самого начала предупредил, что его охотничий опыт равен нулю. Следующего фазана они подняли минут через сорок, и Рад подстрелил его с этакой элегантной небрежностью, словно походя. На обратном пути Мартин Бек занялся собиранием грибов. – С грибами оно проще, – заметил Рад. – Они на месте стоят. Когда они вернулись к томатной машине Рада, Мартин Бек сказал: – Никелевые стружки… Откуда? – С какого-нибудь завода, где изготовляют специальные детали. Да мало ли откуда! – Это может оказаться важным. – Возможно, – согласился Рад. Похоже было, что сейчас у него только обед на уме. И обед удался на славу. Мартину Беку давно не доводилось так вкусно поесть. Хотя Рея Нильсен и часто и охотно готовила вкусную еду. Оказалось, что у Рада в холодильнике хранится всякая всячина. Например, сморчки, которые он сам собрал. И бесподобная смесь из черники, ежевики и дикой малины. Получился отличный десерт, тем более что к ягодам были поданы сбитые сливки «собственного производства», как выразился Рад. Только они вытерли рты, как зазвонил телефон. – Рад?.. Нет, правда?.. Ну, молодец, честное слово, молодец! Рассказывай… Как? По почте? Я передам. Завтра постараемся выбраться… Если и дальше так пойдет, жди повышения, возьму тебя в Андерслёв… Не хочешь? Ну и дурень… Ясно, привет. Рад положил трубку и хитро посмотрел на Мартина Бека. – Кто это? – Один парень из Треллеборга. Он нашел квартиру, к которой подходит ключ из сумки Сигбрит. Мартин Бек был поражен и не скрывал этого. – Черт возьми, это как же он ухитрился? – У нас в деревне говорят: чем крестьянин глупее, тем свекла крупнее. Может, и к этому случаю подходит? Ан нет, не подходит! Рад продолжал говорить, убирая со стола. – А дело в том, что несколько ребят в Треллеборге решили во что бы то ни стало найти эту проклятую дверь, если только она и впрямь в городе находится. Сделали кучу аналогичных ключей и потратили уйму сверхурочных часов. Он сделал вынужденную передышку – его одолел смех. Мартин Бек уже опомнился и стал помогать с посудой. – Ну и еще один фактор, смею сказать, немаловажный. Есть в Треллеборге неплохие ребята. Ведь шеф может позволить себе основательно подойти к подбору кадров и не обязан всякую шваль принимать на работу, как в Мальмё там или в Стокгольме. Так вот, ребята решили доказать шишкам из Стокгольма, и тебе в первую очередь, что мы тут, в южной провинции, тоже не лыком шиты. Вот и искали, пока не нашли нужную дверь. Как раз сегодня. А не нашли бы сегодня, так продолжали бы поиски, пока не смогли бы поклясться, что во всем Треллеборге нет замка к этому ключу. – Какие-нибудь подробности? – Как же, есть и подробности. Адрес, например. Еще кое-что. Они ничего не трогали, только взглянули. Маленькая однокомнатная квартира, скромная обстановка. Сигбрит снимала ее на свою девичью фамилию – Ёнссон. Плата вносилась наличными по почте, в белом конверте, первого числа каждого месяца, на протяжении трех с половиной лет, адрес писался на машинке. И за этот месяц уплачено, хотя Сигбрит уже погибла и никак не могла этого сделать. Значит, кто-то другой заплатил. – Кай. – Возможно. На обороте конверта каждый раз написано два слова и одна буква: «Квартплата С. Ёнссон». – Что ж, завтра надо поехать посмотреть. – С удовольствием. Дверь опечатана. – Кай, – повторил Мартин Бек, словно про себя. – Вряд ли Фольке Бенгтссон. – Почему? – Он слишком скупой. – Квартплата не такая уж высокая. Владелец говорит, что всегда платили точно, не больше и не меньше. Мартин Бек покачал головой. – Нет, не Бенгтссон. Не его поступок. – Не его? – сказал Рад. – Фольке – человек с твердыми привычками. – Весь вопрос в его отношении к женщинам. Он иначе смотрит на так называемый противоположный пол. – Противоположный пол, – повторил Рад. – Недурное определение. Я рассказывал тебе про мадам из Аббекоса? Про это хищное растение? Мартин Бек кивнул.