Вскоре вся группа оказалась перед дверью камеры, где находился задержанный. Охранник поспешил приоткрыть дверной глазок, как только Борис показал ему свое удостоверение личности. Но сквозь это узкое отверстие Александра Бермана видно не было. «Он выбрал самый глухой угол камеры», — подумал Горан. В то время как охранник открывал тяжелые замки, лейтенант пытался успокоить всех присутствующих, и в первую очередь себя самого, в очередной раз утверждая, что действовал в соответствии с установленным порядком. С Бермана сняли часы, ремень, галстук и даже шнурки с ботинок. На нем не осталось ничего, чем бы он мог себе навредить. Но уверенность полицейского исчезла, едва распахнулась железная дверь. Мужчина лежал в углу камеры, в темном углу, спиной прислонясь к стене, с руками на животе, с широко раскинутыми на полу ногами. Рот в крови. Вокруг тела — черная лужа. Для самоубийства он воспользовался наименее традиционным способом. Александр Берман умер от потери крови, зубами разодрав свою плоть на запястьях рук. 7 Ее непременно вернут родителям. С этим не высказанным вслух обещанием тело девочки отправили на экспертизу. Ее похоронят с должными почестями. После самоубийства Бермана было довольно сложно сдержать это обещание, но они попытаются. Поэтому труп находился сейчас здесь, в Институте судебной медицины. Доктор Чанг установил шток микрофона, свисавшего с потолка, таким образом, что тот располагался перпендикулярно стальному столу морга. Затем включил магнитофон. Первым делом он вооружился скальпелем и стремительно провел им по пластиковому мешку, оставляя после себя очень ровный след. Отложив в сторону хирургический инструмент, он аккуратно ухватился пальцами за образовавшиеся кромки. Единственным осветительным прибором в помещении была лампа над столом, которая распространяла ослепительный свет. А вокруг — темная бездна. И в противовес этой бездне в зале находились еще Горан и Мила. Никто другой из оперативной группы не счел необходимым участвовать в этой церемонии. На судмедэксперте и присутствующих были надеты стерильные рубашки, перчатки и маски во избежание контакта с обследуемым телом. Воспользовавшись соляным раствором, Чанг стал медленно раздвигать края пакета, отделяя прилипший пластик от находившегося под ним тела. Понемногу, не торопясь. И постепенно стало появляться тело. Мила вдруг увидела зеленую вельветовую юбку, белую рубашку и шерстяной жилет. Затем показался фланелевый блейзер. По мере того как Чанг двигался дальше, возникали все новые детали. Вот он добрался до секции грудной клетки, где отсутствовала рука. Пиджак с этой стороны был абсолютно чист, без единой капли крови. Рукав просто был срезан на уровне левого предплечья, откуда и торчал обрубок. — Во время убийства она была в другой одежде. Он переодел труп позже, — констатировал патологоанатом. Это «позже» исчезло в отзвуках комнаты, поглощенное бездной окружавшего его мрака, словно камень, отскакивавший от стен бездонного колодца. Чанг высвободил правую руку. На запястье висел браслет с подвеской в форме ключа. Дойдя до уровня шеи, судмедэксперт ненадолго остановился, чтобы маленьким полотенцем стереть со лба пот. Только теперь Мила обратила внимание на то, что патологоанатом сильно вспотел. Он добрался наконец до самой нежной части тела. Риск заключался в том, что вместе с пластиком мог отделиться и верхний слой кожи лица. Мила и раньше присутствовала при вскрытии трупов. Обычно патологоанатомы особенно не церемонились с исследуемыми телами. Разрезали и сшивали, не слишком заботясь об их внешнем виде. Но в этот момент девушка-полицейский поняла, что Чанг, напротив, хотел, чтобы родители, пришедшие в последний раз проститься с дочерью, увидели ее в максимально приемлемом состоянии. Отсюда такая его педантичность. Мила прониклась к этому человеку особым уважением. По истечении нескольких бесконечно долгих минут врач смог полностью удалить черный пакет с лица девочки. Мила посмотрела и тут же вспомнила ее. Дебби Гордон. Двенадцать лет. Первый пропавший ребенок. Вытаращенные глаза. Разинутый рот. Словно в отчаянной попытке что-то произнести. На голове у девочки заколка с белой лилией. Он расчесал ей волосы. «Какой абсурд», — неожиданно подумала Мила. Ему намного проще испытывать сочувствие к трупу, чем к еще живой девочке! Но затем она решила, что причина такого бережного отношения преступника к жертве крылась совсем в другом. «Он сделал это для нас». Это открытие взбесило Милу. Но она поняла, что в данный момент это были не ее эмоции. Они принадлежали другим людям. И вскоре ей предстоит пойти к ним, преодолеть эту непроглядную темень и сообщить родителям, и так уже совсем раздавленным, что их жизням на самом деле пришел конец. Доктор Чанг взглянул на Горана. Пришло время установить, с каким типом преступления они имеют дело. Был ли общим в действиях преступника особый ужасный умысел. Другими словами, имел ли место акт насилия. Все присутствующие в зале были, с одной стороны, раздираемы надеждой на то, что этого не произошло, а с другой стороны, желанием сохранить признаки этого энного по счету злодеяния, ибо в этом случае значительно возрастает вероятность того, что преступник оставил свои органические следы, позволяющие установить его личность. Для подтверждения факта изнасилования существовала вполне определенная процедура. И Чанг, не имея оснований для отхода от существующей практики, начал с анамнеза. Он заключался в попытке установить обстоятельства и способы агрессии. Но так как возможность получить информацию от пострадавшей отсутствовала, восстановить хронологию событий было крайне трудно. Следующий этап — предметный анализ. Оценка физического состояния в сопровождении документальной фотосъемки начиналась с описания общего вида и заканчивалась детальным анализом внешних повреждений, указывающих на то, что жертва сопротивлялась либо боролась. Обычно прежде всего осматривали одежду. Затем следовал поиск возможных пятен, волокон, волос, обрывков ткани. Только после этого приступали к подногтевому выскабливанию, заключавшемуся в сборе из-под ногтей жертвы неким подобием зубочистки вероятных остатков кожи убийцы, а в случае, если речь шла о самообороне, — частичек почвы или волокон с целью определения места убийства. Но и в этом случае результат оказался отрицательным. Внешнее состояние трупа, за исключением ампутированной руки, было превосходным, а одежда жертвы — абсолютно чистой. Словно кто-то предусмотрительно выстирал ее, прежде чем поместить тело в пакет. Третий этап заключался в более глубоком проникновении в ткани тела и предусматривал гинекологический осмотр. Чанг вооружился кольпоскопом и принялся в первую очередь исследовать медиальную поверхность бедер в надежде обнаружить пятна крови, сперму или другие секреторные жидкости насильника. Затем он взял из металлического лотка приспособление для вагинального осмотра, один тампон для соскоба ткани, а другой для мазка. Отобранные образцы проб он поместил на два покровных стекла. В то время как стекло с пробой мазка осталось высыхать на воздухе, врач принялся рассматривать под микроскопом первое стекло с полоской соскоба. Миле было известно, что эта процедура была необходима для выявления вероятной генетической типизации убийцы. Заключительный этап был самым неприятным. Доктор Чанг, сложив металлический стол, уложил ноги девочки на две опоры. Затем сел на табурет и, введя во влагалище увеличительную линзу, снабженную специальной ультрафиолетовой лампой, приступил к выявлению возможных внутренних повреждений. Через несколько минут он поднял голову и холодным тоном вынес вердикт: — Он ее не касался. Мила кивнула, но, прежде чем покинуть зал, склонилась над Дебби для того, чтобы снять браслет с подвеской в виде ключика. Этот предмет наряду с новостью о том, что девочка не подвергалась сексуальному насилию, будет единственным, что она сможет принести супругам Гордон. Не успев распроститься с Чангом и Гораном, Мила поспешила сбросить с себя наконец стерильный балахон, потому что в данный момент она почувствовала себя перепачканной грязью. Проходя мимо раздевалки, она остановилась напротив огромного умывальника, выложенного керамической плиткой, открыла кран с горячей водой и принялась усиленно оттирать руки. Не прекращая лихорадочно мыться, девушка подняла глаза на зеркало, висящее напротив. В отражении ей привиделась маленькая Дебби, входившая в раздевалку в своей зеленой юбке, голубом блейзере и с заколкой-лилией в волосах. Приподняв единственную оставшуюся у нее руку, она сначала села на лавку у стены, а затем, покачивая ногами, принялась рассматривать Милу. Дебби открывала и закрывала рот, словно пытаясь заговорить с ней, но на самом деле не издавала ни звука. Миле очень захотелось расспросить у нее про ее кровную сестру. Ту самую, которая отныне была для всех девочкой под номером шесть. Затем Мила очнулась. Из крана текла горячая вода. Пар поднимался вверх, затуманив почти всю поверхность зеркала. Только тогда Мила почувствовала боль. Она опустила глаза и машинально убрала руки из-под струи горячей воды. Тыльная часть ладоней покраснела, а на пальцах уже появились волдыри. Мила тут же обмотала их полотенцем и кинулась к шкафчику с аптечкой в поисках бинтов. Никто не должен был знать о том, что с ней приключилось. Открыв глаза, она первым делом почувствовала жжение в руках, поэтому быстро села, резко восстановив контакт с реальностью окружающей ее спальни. Перед ней стоял шкаф со встроенным зеркалом, слева — комод, окно закрывало опущенное жалюзи, пропускавшее кое-где разрозненные голубоватые полоски света. Мила спала в одежде, потому что наволочки и простыня в номере этого убогого мотеля были сплошь в пятнах. Отчего она проснулась? Наверное, оттого, что кто-то постучал в дверь. Или ей это всего лишь приснилось? В дверь снова постучали. Мила встала с постели, подошла к двери и слегка ее приоткрыла. — Кто там? — Бесполезный вопрос прозвучал прямо в лицо улыбавшегося Бориса. — Я за тобой. Через час начнется обыск в доме Бермана. Остальные уже ждут нас там… Да и потом, я счел необходимым принести тебе завтрак. И он сунул ей под нос бумажный пакет, в котором, по всей вероятности, были круассан и кофе. Мила быстро окинула Бориса взглядом. Это выглядело не вполне прилично, но таким образом она наверняка сдержала гормональный порыв коллеги. Девушка пригласила молодого человека войти. Борис, сделав несколько шагов, остановился посреди комнаты в недоумении, а Мила тем временем поспешила к стоявшему в углу умывальнику — ополоснуть лицо и, прежде всего, скрыть свои перебинтованные руки. — Это место стало еще хуже, чем прежде. — Борис понюхал воздух. — Все тот же самый запах. — Думаю, что это инсектицид. — Как только я пришел в группу, мне пришлось прожить здесь почти целый месяц, прежде чем я сумел найти другую квартиру… А ты знаешь, что здесь любым ключом можно открыть все комнаты? У некоторых постояльцев привычка съезжать отсюда, не заплатив за проживание, и хозяину надоело каждый раз менять замки. Будет лучше, если ночью ты придвинешь комод к двери. Мила посмотрела на него через зеркало, висящее над умывальником: — Спасибо за совет. — Нет, я серьезно. Если тебе потребуется более достойное место для проживания, могу помочь.