Все молчали. — Ну хорошо, пройдемте. Комната герметически закрывалась двойной стеклянной дверью, за которой имелся узкий проход, рассчитанный на прохождение только одного человека. Такие меры предосторожности были направлены на сохранение микроклимата внутри помещения. Прежде чем попасть вовнутрь, один из сотрудников Креппа смерил у каждого температуру тела градусником с инфракрасным излучением, очень похожим на те, которые обычно применяются для подобных процедур у детей. Затем он ввел данные в компьютер, который, в свою очередь, был подключен к находившимся в комнате увлажнителям воздуха, с тем чтобы они внесли необходимые корректировки в систему теплорегуляции помещения. Крепп, вошедший в комнату последним, лично разъяснил причины установления таких суровых мер предосторожности: — Главной проблемой стала краска, которой Фелдер покрасил стены. Действуя обычным растворителем, нельзя удалить ее со стены и не повредить то, что находится под ней. — И каковы были твои действия? — спросил Горан. — Мы проанализировали состав этой краски и обнаружили, что речь идет о красителе на водной основе, в которой в качестве коллагена выступают жиры растительного происхождения. Чтобы растворить жир, достаточно оставить на воздухе раствор очищенного алкоголя и дать ему испариться в течение нескольких часов. Нам практически удалось уменьшить слой краски. Если под ней осталась кровь, люминол в состоянии выявить ее. 3-аминофталгидразид, более известный под названием люминол. Это вещество, на котором держится большая часть технических приспособлений современной криминальной полиции. Его действие основывается на активности катализатора группы ЕМЕ, входящего в состав гемоглобина. Люминол, вступая в реакцию с этим компонентом крови, приводит к образованию характерного голубоватого свечения, различимого только в условиях абсолютной темноты. Для большей эффективности эту субстанцию сначала смешивают с окислителем: обычно в этой роли выступает перекись водорода, впрыскиваемая в воздух в виде водяного раствора. У люминола есть только один недостаток: длительность флуоресцирующего эффекта не превышает тридцати секунд. И после первого раза повторить этот тест практически невозможно. По этой самой причине целая серия фотокамер с пленкой длительной выдержки фиксирует каждый результат в отдельности, прежде чем вся эта картина исчезнет навсегда. Крепп раздал всем присутствующим маски со специальными фильтрами и защитные очки, поскольку опасался, что люминол может воздействовать как канцероген, впрочем, до сих пор этот факт официально подтвержден не был. Затем эксперт обратился к Горану: — Как только пожелаете… — Давайте начинать. Крепп по рации дал соответствующее указание своим сотрудникам, находящимся за пределами комнаты. Сначала выключили все светильники. Для Милы это ощущение было не из приятных. В давящем на сознание мраке она смогла различить только свое слабое дыхание, которое, проходя сквозь фильтр маски, очень походило на глухой хрип. Оно накладывалось на тяжелое механическое дыхание увлажнителей, неустанно закачивавших пар в комнату. Девушка попыталась сохранять спокойствие, но, несмотря на это, беспокойство продолжало нарастать в ее груди, и она не чаяла дождаться конца этого эксперимента. Спустя некоторое время шум изменился. Из отверстий в воздух начал проникать химический раствор, проявляющий кровь на стенах. Приглушенный звук впрыскиваемого вещества вскоре начал сопровождаться легким голубоватым свечением, охватившим все вокруг. Он был похож на луч солнца, пробивавшийся сквозь толщу морской воды. Поначалу Мила подумала, что это всего лишь оптический эффект, некое подобие миража, созданного ее разумом в ответ на чрезмерную вентиляцию помещения. Но когда воздействие вещества стало повсеместным, она поняла, что видит своих коллег уже по-другому. Словно кто-то зажег все светильники, заменив при этом холодный галогеновый свет на этот новый оттенка индиго. Сначала девушке было непонятно, как такое могло случиться, но затем до нее дошло. Стены были залиты таким количеством крови, что эффект люминола осветил всех с головы до ног. Кровавые пятна расползались в разных направлениях, но при этом складывалось впечатление, что все они исходили точно из центра комнаты. Словно здесь, посередине, было сооружено некое подобие жертвенного алтаря. Потолок казался усыпанным звездами небосводом. Великолепие представления нарушалось страшным осознанием того, что послужило основой для появления такой оптической иллюзии. Похоже, что для превращения тел в груду изрубленного мяса Фелдер воспользовался мотопилой: полученную мешанину можно было с легкостью сбрасывать в канализацию. Мила обратила внимание на то, что остальные члены группы, так же как и она, окаменели от увиденного. Они, словно роботы, оглядывались по сторонам, а в это время расставленные по всему периметру помещения высокоточные автоматические фотокамеры безжалостно и неумолимо делали свою работу. Прошло не более пятнадцати секунд, а люминол выявлял все новые, незаметные прежде пятна. Все пристально следили за этим ужасом. Затем Борис поднял руку, указывая на одну из сторон комнаты и призывая присутствующих взглянуть на то, что постепенно проявлялось в этом месте. — Посмотрите… — произнес он. И они увидели. Люминолу не удалось распространить свое действие на одну часть стены, оставшуюся абсолютно белой. Голубые пятнышки выстроились по ее контуру. Такой эффект характерен для случаев, когда после разбрызгивания краски из аэрозоля на предмет, стоящий у стены, позади него остается незакрашенный след. Словно трафарет, оставленный на штукатурке, или негатив фотографии. Каждый из присутствующих подумал о том, что полученный отпечаток отдаленно напоминал человеческую тень. В то время как Фелдер с леденящей душу свирепостью измывался над телами Ивонн и ее детей, некто, стоя в углу комнаты, бесстрастно наблюдал за этим кровавым зрелищем. 27 Ее назвали по имени. Она была в этом полностью уверена. Ей это не снилось. На сей раз именно это стало причиной ее пробуждения, а не страх, не неожиданное осознание того, где она находилась вот уже бог знает сколько времени. Воздействие снотворного, помутившего ее рассудок, прекратилось как раз в тот самый момент, когда она услышала свое имя, прогремевшее в чреве монстра. Почти как непонятно откуда взявшееся эхо, отправившееся на ее поиски и наконец нашедшее ее. «Я здесь!» — захотелось ей крикнуть, но безуспешно; рот все еще не повиновался ей. Затем послышались еще и другие звуки. Раньше их не было. На что они похожи, на шаги? Да, это чья-то поступь в тяжелых сапогах. А с ней еще и другие шаги. Здесь люди! Но где? Они над ней, вокруг нее. Повсюду, но при этом такие далекие, слишком далекие. Что они делают здесь? Ищут ее? Да, это так. Они здесь из-за нее. Но они не смогут увидеть ее в этом брюхе чудовища… Остается только слушать их. «Помогите», — попыталась она сказать. Из груди вырывается сдавленный голос, изменившийся за время вынужденной агонии, насильственного и предательского сна, безрассудно предоставленного ей в любом количестве, только для того, чтобы поддержать ее в нормальном состоянии, в то время как злобный монстр переварит ее в своем каменном желудке. Мир, тот, что снаружи, медленно забывает о ней. «Но если они сейчас здесь, тогда обо мне еще не забыли!» Эта мысль придает ей сил, которых, как она думала, у нее больше не оставалось. Запас, хранившийся в самых дальних уголках ее тела, был предназначен только для экстренных случаев. Она снова начинает рассуждать. «Как я смогу дать знать им о своем присутствии?» Левая рука все еще забинтована. Ноги отяжелели, единственная оставшаяся возможность — правая рука, ниточка, которая еще связывала ее с жизнью. Дистанционное управление все так же прикреплено к ладони. Оно включает только этот безумный мультфильм, который порядком измотал ее сознание. Она поднимает пульт и направляет его на экран телевизора. Звук в норме, но, вероятно, можно сделать его еще громче. Она пытается, но ей не удается отыскать нужную кнопку. Наверняка это потому, что все они настроены на выполнение только одной команды. А между тем шумы не стихают. Голос, который она слышит, принадлежит женщине. Но с ней еще и мужчина. Скорее всего, их двое. «Мне нужно позвать их! Мне нужно что-нибудь сделать, чтобы они заметили меня, иначе я здесь так и умру!» Впервые она упоминает про возможность смерти. Вплоть до этого момента она всегда избегала этой мысли. Наверное, это было что-то вроде заклинания от сглаза. А может, она не должна думать о смерти. Однако теперь осознает, что, если никто не придет ей на помощь, такова ее судьба. Бессмысленно, если тот, кто положит конец ее недолгому существованию, теперь заботится о ней. Он перевязал ей руку и дает лекарства через капельницу. Он очень старательно ухаживает за ней. Для чего он это делает, если в конце все равно убьет ее? От этого вопроса ей не стало легче. Есть только одна причина, достойная того, чтобы поддерживать в ней жизнь здесь, под землей. И она боится, что это доставит ей новые страдания. Поэтому, быть может, это — единственная возможность выбраться отсюда, вернуться в свой дом и увидеть близких. Мать, отца, дедушку и даже Гудини. Она клянется, что полюбит даже этого кота, будь он проклят, только бы закончился этот кошмар. Она поднимает руку и начинает с силой барабанить по железному краю кровати. Звук получился неприятным даже для нее, но он нес в себе свободу. С каждым разом все сильнее. До тех пор, пока она не почувствовала, что пластмассовая штуковина начала ломаться. Ей это не важно. Этот металлический звон становился все яростнее. Из горла вырывается надрывистый крик. «Я здесь!» Пульт отскакивает от руки, и девочка вынуждена остановиться. Но она услышала какой-то звук сверху. Это может оказаться либо хорошим, либо плохим знаком. Тишина. Наверное, они поняли, что это она, и теперь пытаются прислушаться. Они уже не смогут просто так отсюда уйти. И она вновь принимается стучать, даже несмотря на боль в правой руке, на то, что пронзившая ее боль прошлась по плечам и спине и вошла в ее левую руку. Впрочем, это не усиливает ее отчаяния. Потому что она уверена, что ни в коем случае не должна предаваться этому чувству, даже если будет еще хуже. Кто-нибудь отомстит за нее и заставит его поплатиться. Холодные слезы скатываются по щекам. Но звуки снова придают ей решимости. Тень отделяется от каменной стены и направляется прямо к ней. Она ее видит, но все равно продолжает стучать. Когда тень была уже довольно близко, показываются ее тонкие руки, голубое платьице, мягко ниспадающие на плечи каштановые волосы. Тень обращается к ней голосом девочки. «Хватит, — говорит она. — Они услышат нас». Затем она кладет свою ладонь поверх ее ладони. Этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы остановить ее. «Я прошу тебя», — добавляет тень. Ее просьба такая печальная, что она успокаивается и перестает стучать. Ей неизвестна та абсурдная причина, по которой этой девочке хотелось остаться здесь, в этой комнате. Но все равно она подчиняется. Она не знает, плакать ли ей из-за этой неудавшейся попытки или чувствовать себя счастливой, открыв для себя, что она не одна. Она настолько благодарна тому, что первое существо человеческого рода, которое она узнала, было такой же, как и она, девочкой, что ей не зателось разочаровывать ее. Она даже забывает о том, что хотела выбраться на свободу. Со второго этажа больше не доносились ни голоса, ни звуки. На этот раз тишина была окончательной. Девочка убирает свою руку с ее ладони. «Останься…» — просит она ее. «Тебе не стоит беспокоиться, мы еще увидимся…» И девочка скрывается в темноте. Она позволяет ей уйти. Она хватается за это маленькое и ничтожное обещание, чтобы продолжать надеяться.