Мила с презрением произнесла это имя, а в это время Горан, лежа рядом с девушкой на полуторной кровати отеля, держал ее за руку. — Это был всего лишь неудачник, который ничего путного не сделал в жизни. Он менял одну дурацкую работу на другую, не в состоянии продержаться там и одного месяца. Большую часть времени он был безработным. После смерти родителей унаследовал дом, в котором и удерживал нас, а также деньги за страхование жизни. Не слишком много, но достаточно для того, чтобы позволить себе, наконец, претворить в жизнь свой «великий план». Мила рассказывала об этом с чрезмерной высокопарностью. Затем она опустила голову на подушку, размышляя над абсурдностью этой истории. — Стиву нравились девушки, но он не осмеливался подойти к ним, потому что у него был очень маленький член, не больше мизинца, и он опасался, что над ним будут насмехаться. — Черты ее лица на мгновение озарились насмешливой и мстительной улыбкой. — Тогда он начал интересоваться девочками, уверенный в том, что среди них будет пользоваться гораздо большим успехом. — Я припоминаю дело Линды Браун, — отозвался Горан. — Я тогда только получил свою первую кафедру в университете. Мне думается, что в то время полиция допустила много ошибок. — Ошибки? Да они такого натворили! Стив был дилетантом и оставил после себя кучу следов и свидетелей! Но они оказались не в состоянии найти его по горячим следам, а затем заявили, что он очень хитер. А он на самом деле был просто идиот! Идиот, которому очень повезло… — Но он сумел убедить Линду… — Он удерживал Линду, воспользовавшись ее же страхами. Он выдумал этого злобного типа Фрэнки, наделив его ролью негодяя, только для того, чтобы самому прослыть добрым «спасителем». У этого придурка не было никакой фантазии: он дал тому типу имя черепахи, которая была у него в детстве! — Но это сработало. Мила немного успокоилась. — Да, с запуганной и растерянной девочкой. Очень просто потерять чувство реальности в таких условиях. Если вспомнить о том, каково мне было находиться в том проклятом подвале, то даже я называла его «брюхом монстра». Надо мной был дом, и этот самый дом находился в квартале на окраине города в окружении множества других, совершенно одинаковых и вполне нормальных домов. Люди проходили мимо и не знали, что я нахожусь в подвале. Но самое ужасное было то, что Линда — или Глория, названная им так по имени девушки, которая его отвергла, — могла вполне свободно передвигаться. Но она даже и не думала выходить на улицу, несмотря на то что входная дверь практически всегда была открыта! Этот тип не запирал ее на ключ, даже тогда, когда отправлялся по своим делам, — настолько он был уверен в убедительности истории про Фрэнки! — Тебе повезло, что ты выбралась оттуда живой. — Я чуть было не лишилась руки. Долгое время врачи и не надеялись спасти ее. А еще я была очень истощена. Этот ублюдок кормил меня детским питанием и лечил просроченными медикаментами, которые находил в мусорных баках возле аптек. У него не было особой нужды забивать мне мозги всякой дурью: моя кровь была настолько пропитана всей этой гадостью, что это просто чудо, что я оставалась в сознании! На улице дождь смывал с дорог остатки снега. Неожиданные сильные порывы ветра били по ставням. — Однажды я пришла в себя от этой своего рода комы, потому что услышала, как кто-то зовет меня по имени. Я тоже попыталась привлечь внимание, но в этот момент появилась Линда и убедила меня остановиться. Так я променяла свое спасение на маленькую радость не быть в одиночестве. Но я не ошиблась: там наверху действительно находились двое полицейских, обследовавших участок. Меня все еще разыскивали! Если бы я закричала еще сильнее, может быть, и была бы услышана. Ведь нас разделяло всего лишь тонкое деревянное перекрытие. С ними была одна женщина, и это именно она звала меня по имени. Но она обращалась ко мне не голосом, а в мыслях. — Это была Никла Папакидис, верно? Вот так вы и познакомились… — Да, это случилось в то время. И хотя я не ответила, она все равно что-то смогла почувствовать. Через несколько дней она вернулась, походила немного вокруг дома, в надежде снова меня услышать… — Получается, что тебя спасла не Линда… Мила усмехнулась: — Эта? Да она всегда обо всем докладывала Стиву. С тех пор она стала его невольной маленькой сообщницей. Три года подряд он заменял ей собою целый мир. Насколько Линде было известно, Стив был последним из взрослых, оставшихся на земле. А дети всегда верят взрослым. Но в отличие от Линды Стив уже надумал отделаться от меня: он был убежден, что скоро я умру, и даже выкопал для меня яму в сарае для садового инструмента, находившегося за домом. Газетные фотографии этой ямы больше всего запомнились девушке. — Когда меня обнаружили, я была скорее мертва, чем жива. Санитары, выносившие меня на носилках по той же самой лестнице, спускаясь по которой этот неуклюжий Стив обронил меня, почти не ощущали моего веса. Тогда я не могла видеть ни десятков полицейских, оцепивших дом, ни собравшейся толпы, радостными аплодисментами встречавшей мое освобождение. Но меня сопровождал голос Никлы, которая мысленно продолжала описывать все происходящее и просила меня не идти к свету… — Какому свету? — удивленно спросил Горан. Мила улыбнулась. — Она убеждена в том, что он есть. Наверное, это из-за своей веры в Бога. Думаю, что она где-то прочла о том, что когда мы умираем, то наша душа отделяется от тела и после быстрого прохождения через темный туннель предстает перед невероятной красоты светом… Однако я никогда не рассказывала ей о том, что ничего тогда не видела. Был только мрак. Мне не хотелось ее разочаровывать. Горан наклонился к ней и поцеловал в плечо. — Должно быть, это было очень страшно. — Мне повезло, — сказала девушка. И ее мысли быстро обратились к Сандре, девочке под номером шесть. — Я должна была ее спасти. Но не сделала этого. Сколько у нее еще шансов, чтобы выжить? — Это — не твоя вина. — Как раз наоборот, именно моя. Мила, продолжая сидеть на краю кровати, немного пришла в себя. Горан снова протянул к ней руку. Но теперь его рука замерла на полпути, так и не приблизившись к ее коже, потому что Мила снова стала чужой. Мужчина, заметив это, опустил руку. — Я в душ, — сказал он. — Мне нужно возвращаться домой. Меня ждет Томми. Мила, все еще голая, неподвижно сидела на кровати до тех пор, пока не услышала шуршание воды в ванной. Ей очень хотелось, чтобы ее память, освободившись от этих жутких воспоминаний, вновь стала чистым листом и наполнилась бы легкими мыслями, какие бывают у детей, — привилегия, которой она силой была лишена. Яма в сарае для инвентаря, бывшего позади дома Стива, не осталась пустой. Там на дне прекратила свое существование ее способность к сопереживанию. Девушка протянула руку к прикроватной тумбочке и взяла пульт дистанционного управления. Она включила телевизор в надежде, что, как и вода в душе, его болтовня и бессмысленное изображение смоют с ее головы всю оставшуюся боль. Показавшаяся на экране женщина крепко сжимала в руках микрофон, а в это время сильный ветер и дождь пытались его вырвать. Справа от нее находился логотип журнала теленовостей. Под ней на бегущей строке передавалось сообщение о специальном выпуске. За ее спиной, вдалеке виднелся дом в окружении десятка полицейских машин с рассекавшими ночную тьму включенными проблесковыми маяками. «…Через час старший инспектор Роке сделает официальное заявление. А тем временем мы можем заверить вас в том, что эта новость из первых рук: личность маньяка, терроризировавшего и потрясшего всю страну похищением и убийством невинных девочек, установлена…» Мила смотрела, не отрывая глаз от экрана. «…Речь идет о бывшем заключенном, выпущенном на свободу под надзор полиции, который сегодня утром открыл огонь по двум тюремным надзирателям, прибывшим к нему в рамках обычного контроля». Это была та самая история, рассказанная ей Теренсом Моской в крошечном помещении, находившемся по соседству с комнатой, где проходил допрос Бориса. Девушка не верила своим ушам. «…Вследствие смерти одного из тяжелораненых надзирателей группа из специального подразделения, посланная на место преступления, приняла решение о штурме дома. После того как бывший заключенный был убит и полицейские проникли внутрь, ими было сделано неожиданное и ошеломляющее открытие…» «Девочка, ну скажи — девочка!» «…Напоминаем для тех, кто только что начал смотреть новости: имя бывшего заключенного — Винсент Клариссо…» «Альберт», — мысленно поправила Мила. «…Источников в отделении ФБР сообщаем, что шестая девочка найдена в доме за моей спиной: она все еще находится под наблюдением бригады медиков из службы экстренной поддержки, продолжающих оказывать ей необходимую помощь. У нас нет пока официального подтверждения, но похоже, что маленькая Сандра все еще жива». Запись, полученная с прослушивающего устройства камеры № 7 От 23 декабря сего года 3 часа 25 минут Продолжительность: 1 минута и 35 секунд Задержанный RK-357/9: «…знать, быть готовыми, готовиться (далее следует слово, непонятное для переписчика)… заслуживающее нашего гнева… сделать что-нибудь… вера прежде всего… (далее неразборчиво) слишком хорошо, снисходительно… не следует позволять себя дурачить… знать, быть готовыми, готовиться (неразборчиво), всегда есть некто, кто пользуется нами… должное наказание… отбыть наказание… недостаточно просто понять суть вещей, иногда необходимо действовать исходя… знать, быть готовыми, готовиться (неразборчиво)… даже убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать». 40 Отделение Федерального бюро расследований 25 февраля Винсент Клариссо был Альбертом. Этот человек вышел из тюрьмы меньше двух месяцев тому назад, после отбывания срока за вооруженное ограбление. Оказавшись на свободе, он начал претворять в жизнь свой план. Отсутствие подобного прецедента среди особо тяжких преступлений. Отсутствие симптомов психического расстройства. Ничто не указывает на него как на потенциального серийного убийцу. Совершенное Винсентом вооруженное ограбление, по словам адвокатов, защищавших его на процессе, было «случайным происшествием». Глупость, совершенная молодым человеком, страдающим тяжелой кодеиновой зависимостью. Клариссо родом из благополучной семьи, его отец — адвокат, мать — преподаватель. Он получил медицинское образование и диплом медбрата. Некоторое время работал в клинике как ассистент хирурга в операционной. Там, по всей вероятности, приобрел необходимые знания и навыки по поддержанию жизни Сандры после проведенной у нее ампутации руки.