Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 18 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Третью девочку звали Сабина. Она была самой маленькой — всего семь лет. Все произошло в городе, в субботу вечером. Она отправилась с родителями в луна-парк, точно так же, как и множество других семей. Взобралась на лошадку одной из каруселей, до отказа переполненной детьми. Ее мать, увидев, как дочь промчалась мимо нее в первый раз, помахала ей рукой. Затем второй круг — и женщина махнула снова. Больше Сабины уже не было. Только тогда кто-то предположил, что исчезновение сразу трех девочек на протяжении всего трех дней отнюдь не простая случайность. Внезапно поиски приобрели широкомасштабный характер. Были организованы телевизионные обращения к общественности. Сразу же заговорили об одном или нескольких маньяках, возможно даже о целой преступной банде. На самом же деле какие-либо конкретные сведения для формулирования точной гипотезы в расследовании отсутствовали. Полиция организовала телефонную линию для сбора информации, включая ее анонимную форму. Сигналов поступало сотни, и для того, чтобы проверить каждый, потребовались бы месяцы. Но о девочках по-прежнему не было никаких известий. Более того, поскольку исчезновение детей происходило в разных населенных пунктах, местные правоохранительные органы так и не смогли прийти к согласию в вопросах юрисдикции. Подразделение по расследованию особо тяжких преступлений под руководством старшего инспектора Роке приступило к работе только сейчас. Случаи исчезновения людей не входили в компетенцию его группы, но нарастающий массовый психоз вынудил пойти на этот исключительный шаг. У Роке и его подчиненных уже вовсю кипела работа, когда исчезла четвертая девочка. Мелисса была самой старшей из всех — ей было тринадцать лет. Как и для всех девочек этого возраста, ее родители, опасавшиеся, что их дочь может стать жертвой маньяка, державшего в страхе всю страну, установили для нее комендантский час. Но нахождение Мелиссы взаперти совпало с днем ее рождения, а у нее на этот счет были совсем иные планы. Она с подругами придумала небольшой план побега, чтобы отметить свое торжество в боулинг-клубе. Явились все, кроме Мелиссы. С этого дня началась охота за монстром, зачастую спонтанная и беспорядочная. На поиски детей были мобилизованы почти все горожане, готовые даже учинить самосуд. На дорогах полиция установила блокпосты. Ужесточился контроль за субъектами, имевшими судимости либо подозреваемыми в совершении преступлений в отношении несовершеннолетних. Родители не решались выпускать детей одних из дому, даже в школу. Многие учебные заведения были закрыты по причине отсутствия учеников. Люди покидали свои жилища только в случае крайней надобности. С наступлением часа X улицы городов пустели. Пару дней сообщений о новых исчезновениях не поступало. Многие стали подумывать, что все предпринятые меры предосторожности, направленные на сдерживание любых поползновений маньяка, привели к желаемому результату. Но они ошибались. Похищение пятой девочки стало самым громким. Ее звали Каролина, и было ей одиннадцать лет. Девочку, сонную, похитили прямо из кровати собственной комнаты, находившейся по соседству со спальней родителей, которые ничего не заподозрили. Пять похищенных девочек за одну неделю. Потом семнадцать долгих дней затишья. Вплоть до сего момента, до обнаружения этих пяти закопанных рук. Дебби. Аннеке. Сабина. Мелисса. Каролина. Горан перевел взгляд на круг из небольших углублений. Мрачный хоровод рук. Ему казалось даже, что он слышал звуки детской песенки. — С этого момента становится ясно, что речь уже идет не просто о случаях исчезновения, — продолжал Роке, жестом призывая окружающих выслушать его краткую речь. Такова была давняя традиция. Роза, Борис и Стерн приблизились к нему и слушали его замечания, уставившись в землю и скрестив за спиной руки. — Я думаю о том, кто привел нас сюда в этот вечер. О том, кто предвидел все произошедшее. Мы здесь только потому, что именно он этого захотел и именно он все это задумал. И соорудил это все для нас. Это зрелище рассчитано на нас. Только для нас он приготовил его очень тщательно, предвкушая этот момент и нашу реакцию. Для того чтобы ошеломить нас, показать нам, насколько он велик и силен. Все закивали. И каким бы изощренным этот субъект ни был, он действовал абсолютно спокойно. Роке, который на всякий случай уже давно включил Гавилу в оперативную следственную группу, обратил внимание на то, что криминолог, неподвижно глядя перед собой, был полностью поглощен своими мыслями. — А ты, доктор, что об этом думаешь? Горан, вынырнув из глубокого молчания, в котором пребывал, произнес только одно слово: — Птицы. — Сначала никто не понял. Но он невозмутимо продолжал: — Я не сразу заметил и только сейчас обратил на это внимание. Странно. Послушайте… Из мрака леса доносилось щебетание множества птиц. — Они поют, — с изумлением произнесла Роза. Горан обернулся к ней и согласно кивнул. — Все дело в свете. Птицы перепутали и решили, что это рассвет. И потому запели, — объяснил Борис. — Вам кажется, что в этом нет никакого смысла? — снова продолжил Горан, теперь уже глядя прямо на них. — Тем не менее он есть… Пять закопанных рук. Части тел, лишенные самих тел. Если на то пошло, во всем этом нет никакой жестокости. Без тел нет лиц, без лиц — нет индивидуумов, личностей. Нам следует задаться вопросом: «А где же девочки?» Потому как здесь, в этих могилах, их нет. Мы не можем посмотреть им в глаза. Не можем почувствовать, что они такие же, как мы… Потому что, на самом деле, во всем этом нет ничего человеческого. Это — только части… Никакого сострадания. Он не позволил его почувствовать. Он оставил нам только страх. Невозможно испытать жалость к этим маленьким жертвам. Он всего лишь хочет, чтобы мы знали, что они мертвы… Тысячи птиц во мраке вынуждены щебетать вокруг неестественного по своей природе света. Нам не удается увидеть их, в то время как они наблюдают за нами — тысячи птиц. Что это такое? Все очень просто. Вот он — результат обмана. Обратите внимание на фокусников: зло, принимая форму самых обыденных вещей, иногда вводит нас в заблуждение. Мертвая тишина. Криминолог очередной раз отыскал маленькое и емкое, полное особого смысла символическое значение. То, что другим зачастую просто не под силу увидеть либо — как в этом случае — почувствовать. Детали, очертания, оттенки. Мрак, окружающий вещи, темная аура, в которой притаилось зло. У каждого убийцы есть свой замысел, точная форма, обеспечивающая ему удовлетворение и гордость. Самая сложная задача — понять, каково же его видение. Именно поэтому Горан был здесь. Именно за этим его и позвали: он нужен был для того, чтобы, опираясь на вселяющие уверенность сведения его науки, найти это необъяснимое зло. В этот момент к ним приблизился техник в белом одеянии и с выражением недоумения на лице обратился напрямую к старшему инспектору: — Господин Роке, тут еще одна проблема… теперь рук уже шесть. 2
Учитель музыки разговаривал. Однако вовсе не это было самым удивительным. Подобное случалось неоднократно. Многие одинокие люди, сидя за стенами собственного дома, высказывают вслух свои мысли. Миле тоже случалось разговаривать с самой собой, когда она оставалась одна. Нет, самое поразительное заключалось в другом. И именно это стоило целой недели засад, устроенных ею на холоде в собственной машине, неотлучно находившейся перед домом коричневого цвета. При помощи маленького бинокля девушка следила за тучным и белесым мужчиной лет сорока, преспокойно передвигавшимся в своей маленькой, размеренной вселенной и постоянно повторявшим одни и те же жесты, словно это были нити паутины, о которых, однако, знал только он один. Учитель музыки разговаривал. Но на этот раз новость заключалась в том, что он называл имя. Мила видела, как буква за буквой оно возникало на его губах. Пабло. Это было подтверждением, ключом, позволявшим ей проникнуть в этот таинственный мир. Теперь он был ей известен. У учителя был гость. Каких-то десять дней тому назад Пабло был всего лишь восьмилетним мальчишкой с каштановыми волосами и озорными глазами, обожавшим носиться на своем скейтборде по всему кварталу. Одно оставалось совершенно неизменным: если Пабло должен был выполнить какое-либо поручение своей матери или бабушки, то он непременно делал это на своем скейте. Он часами катался взад-вперед по дороге на этой штуковине. Для соседей, постоянно видевших его под своими окнами, маленький Паблито — как его все ласково называли — казался неотъемлемой частью общего пейзажа. Возможно, именно поэтому никто в то февральское утро не заметил ничего особенного в маленьком жилом квартале, где все знали друг друга по именам, а дома и жизни их обитателей были как две капли воды похожи. Зеленый фургон «вольво» учитель музыки нарочно выбрал себе такую машину, потому что он ничем не отличался от других семейных автомобилей, припаркованных по соседству, — появился на пустынной улице. Тишина самого что ни на есть обычного субботнего утра была прервана медленным шуршанием асфальта под шинами колес и тоскливым шарканьем катившегося скейтборда, медленно набиравшего скорость… Потребовалось шесть долгих часов, прежде чем кто-то заметил, что среди привычных звуков в ту субботу чего-то не хватало. Того самого шарканья. И что маленький Пабло, разлученный в то леденящее солнечное утро с любимым скейтом, был поглощен наползающей тенью, не захотевшей больше его отпускать. Эта доска с четырьмя колесиками вскоре исчезла в толпе полицейских, сразу же после поступившего сигнала оцепивших квартал. Все случилось каких-то десять дней тому назад. И это могло оказаться слишком поздно для Пабло. Поздно для его хрупкой детской психики. Поздно для того, чтобы, проснувшись, не получить тяжелой травмы от этого дурного сна. На этот раз скейт оказался в багажнике полицейской машины, наряду с другими предметами, игрушками, одеждой мальчика. Вещдоки, которые Мила обследовала в поисках следов и которые привели ее к этому мрачному логову. К учителю музыки, который преподавал в высшей школе и каждое воскресное утро играл в церкви на органе. Он был вице-президентом музыкальной ассоциации, которая ежегодно организовывала небольшой Моцартовский фестиваль. Безликий и робкий одинокий человек в очках, с залысинами и влажными потными руками. Мила очень хорошо его изучила. Потому что у нее был особый талант. Она, закончив академию, пришла в полицию с вполне определенной целью и полностью посвятила себя этому делу. Ее не интересовали преступники, как таковые, а еще меньше сам закон. Вовсе не из-за этого она непрерывно прочесывала каждый угол, где злобный призрак свил свое гнездо и где вдали от всего мира томилась чья-то жизнь. Мила почувствовала резкую боль в правой ноге в тот самый момент, когда прочла имя Пабло на губах его тюремщика. Возможно, это было вызвано длительным пребыванием в машине в ожидании сигнала. А может, из-за раны в бедре, на которую она уже успела наложить пару швов. «Потом еще подлечу», — пообещала она себе. Однако это будет потом. Думая об этом, девушка для себя уже решила, что стремительно проникнет в этот дом, чтобы разрушить колдовские чары и прекратить этот кошмар. — Агент Мила Васкес — Центральному управлению. Обнаружен субъект, подозреваемый в похищении Пабло Рамоса. Местонахождение — дом коричневого цвета, номер 27, бульвар Альберас. Возможно, он вооружен. — Хорошо, агент Васкес, мы направляем к тебе два патруля. На это уйдет минут тридцать. Слишком много времени. У Милы его нет. У Пабло его нет. Ужас от мысли, что может быть уже поздно, вынудил ее направиться к дому. Звуки радио отзывались дальним эхом, и она, с пистолетом в руке, внимательно оглядываясь по сторонам и передвигаясь стремительными короткими перебежками, быстро добралась до забора бежевого цвета, огораживавшего только заднюю часть строения. Огромный платан отчетливо вырисовывался на фоне дома. Листья изменяли свой цвет в зависимости от ветра, выставляя напоказ серебристый профиль. Мила добралась до деревянной калитки, притаилась за забором и прислушалась. Время от времени до ее ушей долетали звуки песни в стиле рок, приносимые ветром из находившегося поблизости коттеджа. Мила, приподнявшись над калиткой, увидела перед собой хорошо ухоженный сад с пристройкой для рабочего инвентаря и красный резиновый шланг, кольцами извивавшийся по траве до самого разбрызгивателя. Пластиковая мебель и газовый барбекю. Все абсолютно спокойно. Стеклянная матовая дверь цвета мальвы. Мила просунула руку в калитку и осторожно подняла задвижку. Петли заскрипели. Девушка приоткрыла калитку ровно настолько, чтобы беспрепятственно проникнуть в сад. Затем снова закрыла ее за собой, чтобы никто внутри дома, выглядывая наружу, не заметил бы никаких перемен. Все должно быть так, как было. Мила, осторожно на цыпочках ступая по траве, чтобы не оставлять после себя следов, — точно так, как ее учили в академии, — направилась к коттеджу. В случае необходимости девушка в любой момент была готова снова встать во весь рост. За доли секунды она оказалась рядом с дверью черного хода, сбоку от которой было невозможно отбросить тень, если заглянуть внутрь дома. Она так и сделала. Матовые стекла двери не позволили ей разглядеть, что творилось внутри, но по очертаниям мебели она поняла, что, скорее всего, это была кухня. Мила пошарила рукой по двери, пока не нащупала на противоположной стороне ручку. Она ухватилась за нее и опустила вниз. Щелкнул замок. Дверь была не заперта. Учитель музыки, должно быть, чувствовал себя вполне безопасно в этом логове, которое он устроил для себя и своего пленника. И совсем скоро Мила поймет почему. От соприкосновения с резиновой подошвой скрипел покрытый линолеумом пол. Девушка попыталась следить за своими шагами, чтобы не издавать лишнего шума, но затем она решила снять кроссовки и оставить их рядом с мебелью. Босая, она добралась до коридора, где и услышала его разговор… — Мне нужен готовый обед и какое-нибудь средство для чистки керамической посуды… Да, как раз именно это… Затем привезите мне шесть упаковок куриного супа, сахар, одну телепрограмму и пару пачек сигарет лайт, той же самой марки… Голос доносился из гостиной. Учитель музыки делал заказ по телефону. Что, слишком занят, чтобы выйти из дому? А может, он просто не намерен покидать свое жилище и хочет остаться, чтобы следить за каждым движением своего гостя? — Да, номер 27, бульвар Альберас, спасибо. И непременно сдачу с пятидесяти долларов. У меня только такие купюры. Мила, ориентируясь на голос, прошла мимо зеркала, в котором увидела свое искаженное отражение. Почти такое же, как в луна-парке. Приблизившись к двери комнаты, она вытянула вперед руки с пистолетом и, затаив дыхание, влетела в комнату. Девушка надеялась застать его врасплох, может, даже со спины, у окна, да еще и с трубкой в руках. Прекрасная живая мишень. Но никого не оказалось. Гостиная была пуста, трубка аккуратно висела на телефоне. Только когда девушка почувствовала упиравшиеся ей в затылок, словно в поцелуе, холодные уста пистолета, она поняла, что из этой комнаты никто никуда не звонил. Он стоял у нее за спиной. Мила проклинала себя за то, что оказалась такой дурой. Учитель музыки очень хорошо обустроил свое логово. Скрип садовой калитки и пола, покрытого линолеумом, послужил сигналом тревоги, указывающим на присутствие непрошеного гостя. Потом этот фальшивый телефонный звонок как наживка для заманивания добычи. Искажающее зеркало, для того чтобы незаметно встать за спиной. Все это было частью западни.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!