С несказанным удовольствием он вывел ее из дома на глазах у всех соседей, собравшихся на шум, и надавив на макушку, силой усадил в машину. Грэма по распоряжению детектива повезут в другом автомобиле. Они больше не смогут сообща придумать убедительные отговорки. Эти двое больше не смогут превращать жизнь своих детей в ад. – Вы останетесь без значка, – предупредил адвокат. – Это дело похоронит и вас, и весь ваш участок. – Угу, попробуйте. – Не вздумайте разговаривать с моими клиентами. Им нечего сказать. – Вот и славно. Посидят пока за решеткой, а вы решайте свои дела. Мне и без того есть чем заняться. * * * Зейну не пришлось заправлять постель, когда объявили подъем. Он всю ночь без сна пролежал поверх одеяла. Потом кое-как впихнул в себя завтрак, ни о чем не думая и не поднимая глаз на других заключенных. Кто-то разговаривал, кто-то нес всякую чушь, кто-то жадно глотал еду, кто-то вяло ковырялся в тарелке. В большом помещении – видимо, столовой – гуляло эхо: глухо стучали пластиковые вилки с ложками, скрипели стулья, гудели голоса. У Зейна с тарелки стащили печенье. Он не отреагировал, ему было без разницы, и в отместку его пнули под столом по щиколотке и визгливо захихикали. После завтрака все вышли в те же двери. Зейна отвели в лазарет. Тюремный врач посмотрел в карту, которую успели передать из отделения неотложки. Он нахмурился и стал задавать Зейну вопросы. Туман в глазах? Нет. Головная боль? Да. Врач нахмурился еще сильнее, когда снял с Зейна рубашку и увидел на животе и ребрах синяки. Опять посыпались вопросы. Врач снял бандаж, повертел лодыжку. Велел поднять ногу и приложить лед, пока он проверяет на руке шину. Опять вопросы. Зейну осторожно пощупали лицо. – У тебя был сломан нос? – Да. – Как? – Отец ударил. Доктор пристально и долго смотрел ему в глаза. – Отец тебя бьет? – Да. – Ты сообщал об этом властям? – Он слишком уважаемый человек. Рядом как будто вздохнули. Медбрату пришлось обтирать Зейна губкой, потому что он не мог принять душ. – Тебя должны были оставить в больнице и вколоть обезболивающее. Я дам рекомендации вернуть тебя под наблюдение доктора Маршалл. – Не получится. Мой отец – заведующий хирургией. Он хочет, чтобы я находился здесь. Зейну дали костыль – только один из-за шины, но с ним все равно было проще передвигаться. Таблетки временно уняли боль. – Сейчас тебя отведут в камеру, отдыхай. Потом, чуть позже, придет доктор Лорет, здешний психолог. Руку и ногу держи приподнятыми. Его вернули в тишину и одиночество. Сквозь дверь доносился шум. Разговоры, шаги, отрывистые приказы, лязганье ведер и хлюпанье швабры. Зейн ненадолго отключился: не уснул, а скорее задремал, постоянно вздрагивая. Услышав, как щелкнул замок, он зажмурился плотнее. Пусть психолог решит, что он спит, и не трогает его. Не хотелось ни о чем говорить. Все, что он мог сказать, прозвучало еще в лазарете. Однако кровать прогнулась под чьим-то весом. Зейн открыл глаза. Он видел мужчину, смертельно уставшего на вид и не брившегося пару дней: темноволосого, кареглазого, в костюме с галстуком. – Зейн, я детектив Келлер. Полиция Эшвилла. Коп, значит. Еще один. Зейн снова зажмурился. – Зейн. – Его взяли за плечо: не тормоша, а бережно, легонько. – Я собираюсь тебя забрать. – Куда? – Домой. Зейн, ко мне приходила твоя сестра. Он распахнул глаза. – Бритт? Как она? Она… – С ней все хорошо. Девочка очень умная и храбрая. Ее привезла вчера ваша тетя. – Эмили? Бритт нашла ее? Зейн опять зажмурился, чтобы сдержать слезы. – Они пришли ко мне. Дэйв принес твои дневники. Я прочитал их. Все, каждую страницу. Прости, что приехал за тобой так поздно. Пришлось уладить кое-какие дела. В темных глазах незнакомца Зейн увидел то же, что и у Дэйва. Ему верили. – Я… Меня выпускают под залог? – Нет. Насовсем. Обвинения сняты. Давай потом поговорим, ладно? Когда вытащим тебя. Документы оформили, так что можно переодеваться и идти. Зейна затрясло. Он ничего не мог с собой поделать. – Мне можно идти? Просто идти?! – Ну-ка вдохни поглубже, – велел Ли и взял его за руку. – Давай, дыши. Тебя вообще не должны были сюда забирать. Я принес одежду. Новую – Эмили купила. Брала на глазок, надеюсь, угадала с размерами. Она решила, ты не захочешь надевать то, что на тебе было. Мы взяли спортивные штаны, – продолжал он спокойно, беря с пола пакет. – Рубашку на пуговицах, белье и сандалии. – Ничего не понимаю… – Знаю. Давай руку, помогу переодеться. На сей раз было не так стыдно, потому что полицейский, меняя оранжевую робу на спортивные штаны с синей рубашкой и надевая обувь на здоровую ногу, постоянно болтал. – Штаны коротковаты, но вроде подошли. – Они сказали, что я… Что я… – Не надо. Успокойся. Мужчина обнял Зейна за плечи, помогая встать, и передал костыль. Поднял пакет, проводил мальчика до двери и дважды постучал.