* * * По дороге в полицейский участок Эшвилла они молчали. К тому времени Ли успел убедиться, что Эмили – женщина суровая и умеет держать себя в руках, однако перед дверью комнаты для допросов все равно замешкался. – Вы точно готовы? – Ли… – Эмили взяла его за плечо. – Я должна. Даже если это ничего не даст, только успокоит мне совесть, я все равно обязана с ней поговорить. – Когда закончите, постучите в окошко. – Хорошо. Келлер открыл дверь и жестом попросил полицейского внутри выйти. Эмили зашла, и за ней лязгнул замок. Элайза сидела за небольшим столом, выпрямив спину и положив скованные руки перед собой. На лице пестрели синяки, но взгляд, как заметила Эмили, горел яростью. – Ну наконец-то. Живот поджало. Эмили, не обращая внимания, села напротив сестры. – Думаешь? – Я торчу в этой дыре целую вечность. Мне не говорят, ни где Грэм, ни что происходит. Ты должна немедленно все выяснить. Мой адвокат уверяет, что скоро снимет эти нелепые обвинения и нас выпустят под залог. Но пока мне нужны кое-какие вещи. Я дам тебе список. «Какая прелесть, – подумала Эмили. – Все, как всегда. Только я уже не та, что была прежде». – Не утруждай себя. Ты зря думаешь, что я здесь ради тебя. Это не так. Тот факт, что ты не спрашиваешь про детей, только подтверждает, что я поступаю правильно. – Мои дети – вовсе не беспомощные младенцы. Они сговорились против меня и Грэма. Зейн спятил, Эмили. Ты даже не представляешь, что он… – Заткнись! Услышав рык, Элайза ошарашенно дернулась. – Еще одно слово в адрес Зейна – и я уйду. Ты останешься совсем одна. Я знаю, что вчера случилось. И что было на позапрошлое Рождество. Я знаю все, поэтому, Элайза, хватит ломать комедию. Чтобы удержать себя в руках, Эмили откинулась на спинку стула. – Мне разрешили с тобой поговорить – наедине, без прослушки, что, кстати, против правил. Я должна знать, зачем. Зачем поступать так с Бритт и Зейном? Зачем позволять Грэму так обращаться с собой и с ними? Мне надо знать. – Хватит дурить, хоть раз сделай что-нибудь полезное! Мне нужен мой крем для лица. Веришь двум озабоченным подросткам, а не родной сестре – что лишний раз доказывает, какая ты дура! – Хватит. Я ничего не стану тебе привозить, и пальцем не пошевелю. Переживаешь за свою красоту, Элайза? Хочешь замазать синяки, чтобы не осталось следов? Лучше подумай о том, как будешь выглядеть после нескольких лет в тюрьме. – Я не сяду в тюрьму. Однако губы у нее затряслись. – Сядешь. И, может, надолго. Зависит от того, что именно ты скажешь полиции. – Наш адвокат… – Стоп. – Для пущей убедительности Эмили подняла палец. – Вот твоя первая ошибка. Ты не дура. Подумай о том, зачем тебе один адвокат на двоих с человеком, который тебя избивает. У тебя есть шанс, воспользуйся им. Возьми себе другого защитника. Я готова назвать пару имен. Нашла толковых специалистов по уголовному праву в помощь Зейну. Ему они теперь не понадобятся, а вот тебе пригодятся. Но большего от меня не жди. – Зейна надо изолировать от общества. Он… – Хватит! Эмили вскочила, и в голосе Элайзы впервые прорезалась паника. – Не бросай меня! – Тогда хватит нести чушь! – Откуда мне знать, вдруг на тебе прослушка? Эмили, встав, сняла рубашку и повернулась. – Элайза, здесь только мы двое. Вашему адвокату платит Грэм; как думаешь, чьи интересы он будет отстаивать в первую очередь? Решай. Когда я отсюда выйду, то могу позвонить человеку, который готов защищать тебя в суде. Застегнувшись, она села. – Мы росли в одном доме, в одной семье. Нас учили уважать друг друга. Так почему ты позволила Грэму издеваться над собой и над детьми? Почему не пришла за помощью ко мне или кому-то другому? – Ты не понимаешь, это наши дела. Наша жизнь. Мы любим друг друга. – Мужчина, который распускает руки, не способен любить. – Ох, ради бога. – Элайза демонстративно возвела глаза к небу. – Все, как всегда. Унылая святоша. – Оживившись, она подалась к сестре. – Я не такая, как ты. Мы с Грэмом полны страсти, полны чувств, которых тебе не понять. Ты-то подцепила неудачника, которого не смогла удержать… – Это так называемая страсть довела тебя до больницы. – Просто все зашло слишком далеко. Ему нельзя бить меня по лицу, так прописано в договоре. Эмили искренне верила, что уже ничто не может ее шокировать. Оказывается, может. – Вы… Вы договорились о том, куда тебя можно бить?! – Когда все успокоится, Грэму придется заплатить за нарушение условий, хоть это и было вынужденной мерой. Эмили не верила собственным ушам – как не поверила Бритт, когда та рассказывала про отношения родителей, потому что это было слишком мерзко и противно. – Тебе нравится… Тебе это нравится! – Не будь ханжой. Мы полны страсти даже после восемнадцати лет в браке. Настоящей страсти. У моего мужа тяжелая, нервная работа, надо куда-то выплескивать эмоции. Кто ты такая, чтобы меня судить? Посмотри, что я имею. Большой красивый дом в престижном районе, отпуск на любом курорте, какой только захочу, муж, покупающий мне шикарные украшения, бурная интимная жизнь… Элайза развела руками, с жалостью глядя на сестру. – А что есть у тебя, Эмили? Старая развалина, куча бунгало, за которыми надо следить, и полное отсутствие мужчин рядом? Эмили опешила. Они сидят в камере, сестра избита, в тюремной робе, за дверью ее сторожит охранник – и все же она по-прежнему считает себя королевой. Причем она не потрудилась упомянуть свое главное сокровище. – Знаешь, Элайза, кажется, ты кое-что забыла. Еще у тебя двое детей. – Я никогда их не хотела, – отмахнулась та, как от старой тряпки. – Я выполнила свою часть сделки. Родила наследников. Справилась идеально. У них было все хорошо – дорогая одежда, отличная школа. Уроки танцев для девочки, спорт для мальчика. Музыка для обоих, хотя Зейн оказался полным бездарем. Здоровое питание, дисциплина, учеба и время на отдых. Оказывается, изумлению не может быть предела. – Так они – часть вашего договора?! – Как наша семья выглядела бы без детей? Мужчина вроде Грэма должен поддерживать статус. – То есть они были нужны исключительно для статуса? И тебе без разницы, что твой муж бьет Зейна? – Если ребенок грубит, его наказывают. Тем более он давно взрослый. – То есть, по сути, тебе на него плевать. – Его отправили бы учиться в хороший университет. Выучился бы на врача, добился бы многого в жизни. А что теперь? – Она безразлично пожала плечами. – Понятия не имею, что насчет него решит Грэм. Мы пока это не обсуждали. – Вы с Грэмом больше ничего не будете решать. Дети теперь со мной. – Не смеши меня. Какой судья отберет детей у родителей нашего статуса и положения? – Любой. У вас больше нет ни статуса, ни положения. В полиции все про вас известно. – Слова подростков против наших. – А еще показания сотрудников отеля, куда вы отвезли Зейна после того, как Грэм его избил. Об этом ты не подумала, правда? – добавила Эмили, увидев испуг в глазах сестры. – Не учла, что ваше вранье может в один прекрасный день аукнуться? И много других доказательств, но о них пусть лучше рассказывает полиция и твой адвокат, кем бы он ни был. У тебя есть шанс пойти на сделку и снять с себя часть обвинений. В любом случае, когда дело дойдет до суда, я буду среди тех, кто дает показания против вас с Грэмом. Лицо у Элайзы под синяками вспыхнуло.