– Нет, не надо их выпускать, – прохрипел Саша. – Ой, живот! Да что со мной такое? Отравился чем-то, что ли? – Мы даже не знаем, как велик этот объект, – напомнила Катя. – Не знаем ведь? Дядя Гена согласно кивнул. – И не знаем, с чем можем столкнуться, – продолжила излагать девушка. – Эти трое могут быть полезны. А оружие мы у них заберем. Они согласятся, я в этом уверена. – К тому же, они не все злые, – сказала Таня. – Только один, их главный. Тот, который называет себя Центом. – Он нас пытать хотел, – напомнил дядя Гена. – Пытать, а потом убить. – Если не выберемся отсюда, мы тоже умрем, – заметила Катя. – И тоже довольно мучительно. Ну же, давайте хотя бы поговорим с ними, объясним ситуацию. Мы же все в одной лодке. Дядя Гена явно был не в восторге от этой идеи, но, видимо, и он понимал, что влипли они серьезно, и выбраться на свободу будет очень нелегко. В этом деле может понадобиться любая помощь, в том числе и помощь недавних врагов. – Хорошо, – согласился он, – попробуем с ними договориться. Но если они не согласятся отдать нам оружие, мы их не выпустим. – Это разумно, – одобрила Катя. – Ну, давайте попробуем до них докричаться. Дверь толстая, но они должны нас услышать. Когда они подошли к запертой двери, за которой находились трое их пленников, то услышали несущиеся изнутри крики. Кричал, как будто, ребенок, мальчик лет пяти. Кричал пронзительно, истошно, будто подвергался мучительному насилию. – Что там происходит? – испугалась Таня. – Возможно, это они от отчаяния? – предположил Вова. Но он так не думал. Тот, кто кричал внутри, кричал от боли. От невыносимой физической муки. Но кого мучили там? И кто? Дядя Гена громко забарабанил кулаком в дверь. Ответили ему не сразу. Пришлось стучать целую минуту, прежде чем изнутри долетел сердитый голос, едва слышный сквозь толстую железную дверь. – Что вам надо, волки? – вопросил тот тип, который назвался Центом. – Пришли поглумиться? Убирайтесь! Бог покарает вас. Он все видит. При этих словах все вздрогнули. А ведь Цент говорил дело. Их действительно постигла кара. – Мы хотим поговорить, – крикнул дядя Гена, наклонившись к двери. – О чем? – спросил Цент. Дядя Гена замешкался. – У нас тут случилась небольшая неприятность, – наконец, признался он. Цент молчал, ожидая продолжения. – Мы случайно активировали защитную систему бункера, и двери заблокировали выход. Изнутри донесся торжествующий хохот Цента, полный неподдельного злорадства. – Есть, есть бог на небесах! – ликовал он. – Покарал-таки клятвопреступников. А вы-то думали, вам это с рук сойдет? Не зря я на храм-то кучу бабок пожертвовал, ой, не зря. Вот они, дивиденды. – Теперь мы все в ловушке, – обрисовал картину мрачный дядя Гена. – Восславим господа! – кричал Цент, не слыша его. – Ниспослал-таки кару нехристям. Аминь! Дядя Гена, разозлившись, вновь забарабанил кулаком по двери. – Слышу, слышу, – откликнулся Цент, и голос его звучал весело. – Ну, что, обреченные, прощение пришли вымаливать? – У нас есть к вам предложение, – сообщил дядя Гена. – Ну-ну. Слушаю. – Мы выпустим вас, но с одним условием – вы отдадите нам все свое оружие. – Не жирно ли? – возмутился Цент. – И зачем вам оружие, если все мы здесь заперты? – Мы хотим попытаться найти пульт управления, отпирающий дверь, – сообщил дядя Гена. – Но подземный объект может оказаться немаленьким. И…. Он запнулся. – Что – и? – потребовал Цент. – И мы не знаем, с чем здесь можно столкнуться. Возникала пауза – Цент думал. – Ну а если мы найдем этот пульт и отопрем дверь, что дальше? – спросил он. – Дальше мы пойдем своей дорогой, а вы своей. Делить нам нечего. – Ладно, хорошо, – неожиданно легко согласился Цент. – Отпирайте. – А оружие…. – Отдам я вам стволы. Слово пацана. А слово пацана нерушимо. Дядя Гена повернулся к своим людям, и на его лице отразилось сомнение. – Стоит ли? – спросил он. – Как будто у нас есть выбор? – мрачно произнесла Таня. – Выпускай их. Мучимый недобрыми предчувствиями, дядя Гена отпер дверь и распахнул ее. На пороге стоял Цент с весьма недобрым лицом. Он шагнул наружу, обвел тяжелым взглядом всю компанию, после чего протянул дяде Гене дробовик. Тот принял его и указал на пистолет в кобуре. – А он останется у меня, – ответил ему Цент ледяным тоном. – У вас один ствол, у нас один ствол. Все честно. Из комнаты вышла Машка, держа в руках свой меч. Ее оружие никто отобрать не попытался. – Зачем вы нас заперли? – спросила она с обидой в голосе. – Это было подло с вашей стороны. – А зачем вы на нас напали, убили тетю Лену, а нас хотели пытать и убить? – выкрикнул Саша, после чего глаза его полезли на лоб, и он, на полусогнутых ногах, бросился в коридор, на ходу срывая с себя штаны. – Бог его наказал за злопамятность, – констатировал Цент. Поскольку дядя Гена точно помнил, что в комнате он запер троих, а вышли из нее только двое, он решил выяснить судьбу прыщавого паренька, которого, кажется, звали Владиком. Но едва заглянув в помещение, дядя Гена увидел такое, что ему стало не по себе. К огромному деревянному шкафу за руки и за ноги был привязан человек. Он стоял лицом к шкафу, со спущенными штанами, а его голый зад пылал алым цветом, будто распустившийся бутон розы. Рядом с ним, на полу, валялась метровая металлическая линейка. Судя по всему, зад страдальца подвергся ее воздействию, и воздействию многократному. – Освободите меня! – взмолился Владик, повернув голову и посмотрев на дядю Гену полными слез глазами. – Что там произошло? – спросил дядя Гена у Цента, когда покинул комнату. – И почему ваш спутник привязан к шкафу, а его зад…. – Давайте не будем лезть в частную жизнь друг друга! – потребовал Цент. – Проявим, так сказать, взаимное уважение. Но если вам так уж хочется знать…. Я был огорчен, разнервничался. Мне требовалось отвести на ком-то душу. Вот я и воспользовался для этой цели Владиком. Да вы не волнуйтесь, он не возражал. Сильно. – Помогите, – пропищал Владик из комнаты. – Пойду, отвяжу постреленка, – сказал Цент. – То-то он обрадуется, когда узнает, что трехчасовая порка, которую я ему наобещал, отменяется. А потом пойдем искать волшебную кнопку, отпирающую дверь. Он вошел в комнату, откуда раздался его голос: – Владик, пляши, у меня для тебя хорошая новость. Владик не стал плясать. Он закричал от ужаса. – Все хорошо, они просто играют, – поспешила успокоить новых знакомых Машка. – Это у них такие забавы. – Странные забавы, – заметила Таня. – Не суди, да не судима будешь! – отрезала Машка, успевавшая нахвататься библейских цитат от религиозного Цента. Таня не нашлась, что ответить, да и остальные промолчали. И только Владик громко вскрикивал, когда Цент отвязывал его от пыточного шкафа. 8