Азазель всмотрелся в его лицо: – Ага, задумался… Наверное, впервые за все шесть тысяч лет?.. Ладно, это я так, по привычке. Пойдем пить травяной чай на ночь. – А почему не кофе? – Кофе вроде бы возбуждает, – пояснил Азазель, – хотя мне просто улучшает настроение. Но я демон, мне можно, а ты слабый… – Мне тоже кофе, – сказал Михаил. – А травяной чай Синильде. – Позови ее, – напомнил Азазель. – Она уверена, мы тут о бабах перетираем. – Почему о них? – А о чем еще говорить свободным и не связанным отношениями самцам? В конце коридора хлопнула дверь, Синильда вышла с планшетом в руках, на ходу передвигает иконки наманикюренным пальчиком, мило улыбнулась мужчинам. – Я и себе кое-что качнула, – сообщила она с детской непосредственностью. – Там у тебя просто сокровища!.. – Садись поближе к пирожным, – предложил Азазель. – Тебе какой чай, травяной или брусничный? – А кофе можно? – спросила она. Он широко улыбнулся, бросил взгляд на сразу заинтересовавшегося Михаила. – Еще как можно! – ответил Азазель с удовольствием. – Я сам тебе сделаю. Хотя Михаил и против, но это он так о тебе как бы заботится, еще не понимает, что женщинам не забота нужна, а потакание… Глава 8 Михаил стыдился признаться даже себе, что, чем бы ни занимался днем, постоянно и с нетерпением ждет прихода ночи. Господь создал все-таки удивительное существо, назвав его человеком: вроде бы животное, такое же, как и остальные, – мясо, кости, кожа, шерсть, но кто бы подумал, что в нем столько дивного и неожиданного! Когда Азазель настойчиво подтолкнул к плотским утехам, убеждая в их обязательности для человеческого существа, иначе, дескать, даже воевать без этой обязательной процедуры не сможет, то пошел на это с брезгливой неохотой, дескать, ладно уж, надо так надо, и ничего не ждал от Синильды, кроме как удовлетворения требований животной сути, после чего, как сообщил Азазель, и мозг очистится, и сам он взыграет от прилива сил… Однако Синильда, сама того не подозревая, раскрыла в нем огромный мир странных ощущений, в котором плотские утехи занимают хоть и заметное место, но насколько же богаче и ярче остальные неведомые ощущения, которые он пока не может даже выразить, только воспринимает их, как птицы чувствуют наступление рассвета. Азазель пожелал им спокойной ночи, сказал, что ему нужно кое-кого навестить. Михаил вышел на лестничную площадку проводить. Азазель вызвал лифт, а когда кабинка поднялась на их этаж и распахнула дверцы, вошел, подмигнул Михаилу и, лифт еще не успел закрыться, исчез, словно его там и не было. Михаил вздохнул с завистью, падшие ангелы остаются ангелами, но теперь, разорвав связь с небесами, не вызывают всплеска, что, оказывается, дает немало преимуществ. Синильда за это время быстро-быстро, как белка в норку, перетащила на прикроватный столик тарелочки со сладостями, нырнула под одеяло и ждала Михаила, блестя в полутьме хитрыми глазами. Азазель вернулся под утро, Михаил уже проснулся и слышал, как внезапно прошелестели шаги прямо с середины гостиной. Сири спросила что-то, Азазель тихо ответил насчет завтрака, поинтересовался, как там гости, Михаил напряг слух, но Сири отвечала совсем тихо, он услышал только довольный смешок Азазеля. Синильда наконец проснулась, зевнула сладко так, что и Михаил невольно зевнул в ответ, но она, начав устраиваться на его плече, насторожилась и приподняла голову. – Азазель на кухне? – Он любит покушать, – согласился Михаил. – Так чего лежим? – возмутилась она. – Он же поест все самое вкусное! Он такой!.. Встаем-встаем… Сама она тут же ринулась в ванную комнату, там зашумела вода из душа, а Михаил, по-мужски проигнорировав эту непонятную процедуру, потащился на кухню. Азазель оглянулся, смерил его одобрительным взглядом. – Выспался?.. И спина непоцарапанная… Молодец! Утехи утехами, а спать нужно. И хорошо спать! В смысле именно спать, а не всякое там… Садись за стол. Синильда в душевой? – Да… – Тоже не понимаешь, что они там делают? Я тоже вот уже тысячу лет ломаю голову. Что-то случилось? Чего хмуришься? Михаил понизил голос, оглянулся в сторону ванной комнаты: – Ты в самом деле хочешь встретить того демона… как его… – Кезим. – Да, Кезима?.. Азазель посмотрел с интересом: – Ты даже в постели с красивой женщиной не забываешь о деле?.. Похвально, признак настоящего мужчины, а не того козла, которых сейчас именуют нынешними самцами. Видишь ли, даже двоим нам не справиться. Нужна команда… Или хотя бы еще парочка сильных и верных. Но где таких?.. Михаил буркнул: – Не у того спрашиваешь. – Да это риторический вопрос, – пояснил Азазель, – вот смотрю на тебя и думаю… – Что думаешь? – Как хорошо ничего не думать, а быть простым солдатом, совсем простым, совсем простым солдатом… Хотя вообще-то есть идея… Его лицо стало задумчивым, но что-то в нем очень не понравилось Михаилу, он спросил почти враждебно: – Говори! Азазель произнес медленно: – Знаю очень сильного и дисциплинированного бойца, что тебе особенно понравится. Умом не блещет, как все демоны, но командиру послушен и воинской присяге верен. – Демон? – переспросил Михаил с отвращением. Азазель вздохнул, развел руками: – Можешь предложить ангела?.. Вот-вот. Кадры решают все, как говаривал Йосиф Виссарионович. Сейчас демоны и на той стороне, и на этой, а всякие там ангелы в сторонке, растеряв свою библейскую могучесть. Что скривил личико? Я предлагаю подыскать пару бойцов на одну эту операцию, а не тебе на совместную жизнь! Михаил сказал с сердцем: – Ну спасибо!.. А твой демон в самом деле верный? – Уставу и командиру, – подтвердил Азазель. – А какой у них устав? Азазель ответил безмятежно: – А какой скажет командир. Разве это не главнее? – Ты его хорошо знаешь? – Даже лица не рассмотрел, – заверил Азазель. – Если не считать… Хотя это уже неважно. Ты хотел сопровождать меня, как красный комиссар бывшего царского полковника, которому революционное правительство не совсем доверяет?.. Тогда чего сидишь и не жрешь?.. Сидят тут всякие, а там за окном мир рушится. Оба услышали, как хлопнула дверь ванной, умолкли. Синильда явилась все в том же пушистом и мягком халатике розового цвета, чистенькая и сияющая улыбкой. – Ой, – прощебетала она, – вы снова едите, как не стыдно!.. А где моя тарелка? И почему такая маленькая? Михаил счастливо передвинул ей свою, она посмотрела с веселым укором: – Ты мужчина, тебе надо есть больше. А я так, поклюю малость… Мальчики, я после этого восхитительного завтрака вас покину, вы не очень против? – Очень, – ответил Азазель, опередив Михаила, – но прогресс и долг перед человечеством требует великих свершений от всех нас, особенно от Мишки. – Ой, – сказала она с укором, – но почему все от него? Тебе его совсем не жалко? – Ничуть, – заверил Азазель. – Друзья должны быть настоящие, которых не жалко!.. Потому да, тебя отпускаем, но не навсегда! Созвонимся. Нам тоже надо кое-что успеть. Не великие свершения, увы, но вся жизнь наша по большей части из мелочей и суетной суеты сует. Михаил закрыл рот, Азазель успел сказать насчет созвонимся, а это значит, с Синильдой не расстаются. Да и вообще пора самому с нею созваниваться без всяких азазелей, а то как-то уже и не вообще… Синильда сообщила во время завтрака, что сестренку переводят из одной палаты в другую, возят по кабинетам, стараются понять, какое из лекарств помогло. Ее сейчас нужно поддерживать и уверять, что действительно ее метастазы стремительно рассасываются, иммунная система проснулась и уничтожает раковые клетки везде, где находит, а находит везде, от нее не спрячешься… – Созвонимся, – сообщила она и, чмокнув его в щеку, добавила: – Не провожай! Я девушка современная, дорогу знаю.