– Давай поговорим, – проговорил Азазель с трудом. – Что, – рыкнул демон, – не вырваться?.. Мою хватку еще никто не мог разорвать!.. – Андреальфус, – прохрипел Азазель полузадушенно, – подумай, что ты делаешь… – Что я делаю? – взревел демон. – Сейчас ты узнаешь, что значит быть замурованным в каменной стене! Да еще глубоко под землей!.. Только ты проведешь там не триста лет, а триста веков!.. Нет, триста миллионов лет!.. – Это же много, – едва выговорил Азазель, – ты чего? Давай хотя бы миллион лет, а? – Ты останешься там навеки! Азазель дернулся, но заклятие сковало его тело, а затем справа и слева поднялась земля и, быстро превращаясь в толстую плиту гранита, сомкнулась на нем прочным панцирем, оставив крохотное отверстие для лица. – Это нерушимо, – сообщил Андреальфус со злобным ликованием, – и ничто его не разрушит! – Андреальфус, – проговорил Азазель с трудом, попытался дохнуть шире, но гранит сдавил грудь, прерывая дыхание, – опомнись… – Я заброшу тебя, – заявил демон страшным грохочущим голосом, – на то же самое место, где был я… и на ту же глубину, чтобы все было – ха-ха!.. зуб за зуб, говоришь? Он топнул ногой, дыра в земле начала расширяться, а Андреальфус с торжеством смотрел то на нее, то на бледное лицо Азазеля. – Сейчас, – сказал он, наслаждаясь моментом, – сейчас… Азазель прохрипел с трудом, гранитный панцирь едва позволял дышать: – Андреальфус, опомнись… Ты добыл себе свободу… живи просто… ты здесь не один… живи и не вреди никому… – Поздно, – проревел Андреальфус торжествующе. – Я вчера убил двух, а сегодня троих… и мне это очень понравилось!.. Я буду убивать, пока не перебью всех-всех… Ого, дыра уже хороша, нигде не застрянешь до самого дна… – Погоди, – взмолился Азазель. – Мне очень нужен такой же сильный и неистовый, как ты! Забудем старые ссоры… Давай выступим против сильного врага, которого мне в одиночку не одолеть. Уверяю, тебе это будет выгодно! Демон рыкнул люто: – Я встану с любым твоим врагом против тебя, хермонец! Я встану с кем угодно, кто только собирается выступить против тебя! Он захохотал, занес ногу для сильного пинка, что сбросит Азазеля в бездну, но за спиной раздался грохочущий голос, исполненный вселенской мощи: – Надо было соглашаться. Азазель слов на ветер не бросает. Андреальфус резко развернулся, на бледном лице в глазах метнулся испуг: – А ты кто?.. И откуда здесь?.. Михаил вскинул руки над головой: – Аз езмь Кара Господня! Глава 4 В руках возник сверкающий огнем первого дня творения длинный меч. Не давая ошеломленному демону сдвинуться с места, Михаил ударил со скоростью молнии. Андреальфус вспыхнул коротким багровым огнем и моментально разлетелся крохотными искорками, что медленно поплыли в воздухе, но угасли, не достигнув земли. Михаил приблизился к скованному камнем Азазелю, у того было свободно только лицо, подумал чуть, неспешно ткнул кончиком меча в камень. Огромная глыба превратилась в рыхлую землю и моментально осыпалась неопрятными кучками. Азазель торопливо вскочил, даже не отряхиваясь, крикнул: – Быстро в машину!.. Да любая, лишь бы ближе! Михаил, не задавая вопросов, торопливо пронесся за ним. Выбежав за огораживающую площадку желтую ленточку, Азазель ринулся к стоянке больших и малых автомобилей, прыгнул за баранку потрепанного грузовичка. Михаил заскочил на сиденье рядом, Азазель даванул на педаль газа, автомобиль рыкнул и понесся прочь, прыгая на кочках, как ужаленная лошадь. – Что случилось? – спросил Михаил. – Всплеск, – крикнул Азазель раздраженно. – Забыл? Сейчас сюда примчится целая команда!.. Да не людей, люди всплески еще не замечают… Нужно убраться подальше, а там затеряться среди народа. Даже меня могут при таких точных координатах отследить, если попробую метнуться взад с тобой под мышкой… Кстати, ты мне чуть бок не пропорол!.. Вон смотри, дыра в таком дорогом пиджаке! От самой Оксаны Рыбачук! Михаил уцепился обеими руками в сиденье и дверцу, автомобиль прыгает на кочках и рытвинах так, что можно вылететь через крышу или лобовое стекло. – А как насчет спасибо? – Да ладно, – огрызнулся Азазель, – я же видел по твоему счастливому лицу, подумывал заодно и меня пырнуть этой штукой? Спасибо, хоть не сбросил вниз, а то выражение у тебя было похлеще, чем у твоего собрата Андреальфуса. Михаил сказал с неохотой: – Не пырнул же? И не спнул в яму. Чего ты всегда такая ворчливая бабка?.. Все закончилось. Потомки твоих старых друзей в безопасности. Все даже лучше, чем рассчитывали. И получилось так быстро, что даже не верится. Азазель смотрел через лобовое стекло в тягостном раздражении, автомобиль подпрыгивает на кочках, ломится через кусты, обоих бросает из стороны в сторону, Михаил несколько раз стукнулся макушкой о металлический верх кабины. – Не люблю убивать, – сказал Азазель вдруг. Михаил посмотрел с изумлением: – А чем ты занимаешься? – Это поневоле, – огрызнулся Азазель. – Как работа? – Как служба, – отрезал Азазель. – И кто тебя на нее поставил? Азазель метнул на него косой взгляд и снова обратил внимание на мчащуюся под колеса дорогу. – Ты понимаешь службу как наказание? Или как?.. Я вот сам встал. По зову. По своему зову!.. Михаил сказал с неловкостью, причины которой и сам не понял: – Да ладно… Его и надо было убить. Азазель вздохнул: – Ну, не знаю. По мне, так лучше быть там на глубине в камне, чем не быть вовсе. Все равно он бы жил, а пока жив, есть надежда на спасение. Но для тебя да, лучше убить демона, чем оставить его в заточении. Михаил некоторое время молчал, Азазель начал поглядывать искоса, наконец Михаил ответил неохотно: – Убить было правильнее, но я был готов ради тебя позволить сковать его снова и зашвырнуть на дно той пропасти, куда ты, как я понял из его слов, отправил триста лет назад. Азазель посмотрел с недоверием: – Чё, правда? – Позволил бы, – ответил Михаил, – ты же так помог с остальными… я хоть что-то был должен сделать и для тебя. Но что получилось, то получилось. Азазель спросил медленно: – А если бы я убедил его просто жить на земле, никого не трогая и никому не вредя? Михаил нахмурился, ответил нехотя: – Знаешь… давай лучше об этих, как их, рейсах. Самолеты летают часто? – В Москву? – изумился Азазель. – Что за вопрос? Все дороги ведут в Москву, как в старину вели в какой-то там Рим. А под мышкой не хочешь? Не так уж там и пахнет. – Ни за что, – отрубил Михаил. – И никогда больше не хочу такой гнусности. Узнают, мне никто руки не подаст, как здесь говорят. – А ты не говори, – предложил Азазель. Михаил посмотрел на него с видом лорда на никчемного пьяного простолюдина: