– Она не моя, но да. – Хорошо. Я знал, что она вернётся, но почему она в нашем доме? И прежде чем ты спросишь, почему никогда не упоминал о ней, так это потому, что ты ясно дал понять, что никто не должен о ней вспоминать. – Дядя Марат и тётя Вика сказали то же самое. А Ирина там потому, что её квартира пострадала от поджигателя. Тимофей рассказал, как тётя Вика предложила дом Ирине, и как они решили, что смогут жить вместе. – Это отстой. Жаль, что моё новое жилье ещё не готово. Я бы посоветовал тебе поехать туда, но уверен, что ты предпочтёшь несколько необходимых вещей, таких как электричество и водопровод. – Ты ремонтируешь ещё один дом? – Строю. Но он будет пригоден для жизни только в июле. – Ещё одна вещь из твоего списка достижений? У Никиты был такой список. Тимофей никогда не понимал, как работает мозг брата, но это делало его счастливым, а это имело значение. – Совершенно верно, и я выполню его раньше, чем ожидалось, благодаря нескольким удачным годам. Это будет ещё один объект для сдачи в аренду, за исключением тех случаев, когда захочу там остаться. – Твои цели поражают меня, – сказал Тимофей с улыбкой. – Может, это потому, что ты сам не привык планировать всё далеко наперёд. Если бы Никита испытал на себе, как рушится жизнь Тимофея, он бы понял, почему брат предпочитает жить одним днём. Всякий раз, когда он строил планы, их что-то или кто-то разрушал. Сложилась личная жизнь с Ириной – разрушил её отец. Хотел вернуться со своим армейским подразделением – всё было разрушено мощным взрывом. Думал держаться подальше от Лазурска –это разрушил поджигатель. Да, планов у него не было. Они поговорили ещё несколько минут, и Тимофей пообещал позвонить брату по дороге в Москву, чтобы узнать, смогут ли они встретиться. Повесив трубку, сыщик снова сосредоточился на доске происшествий. Он разделил её на квадраты, поместив в соответствующие области фотографии и заметки, связанные с пожарами. Долго смотрел на снимки первого и третьего участков, добавляя стикеры с именами пострадавших и названиями зданий. Он заметил, что здание, где жила Ирина, не принадлежало её отцу. Интересно. Завтра он получит эти фотографии. Больше всего его беспокоила пустая четвертая площадь. Ничто из увиденного не давало ему возможности составить список подозреваемых, а значит, каждый день был всё ближе к следующему пожару. Тимофей тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам. Оставалось надеяться, что поджигатель и впредь будет ориентироваться на имущество, а не на людей. Сыщик не хотел, чтобы кто-то пострадал. Ему и так было о чем беспокоиться. Он обзвонил жильцов третьего дома, поговорил с одними, оставил сообщения для других, в том числе для Петра Баркова. Тимофей боялся встречи с отцом Ирины и хотел как можно скорее покончить с этим. Ему было интересно, что тот думает о разводе своей дочери. Он никак не мог его одобрить. Тимофей не должен был удивляться или обижаться, что её жизнь продолжается, но всё равно это был удар. Он встал и зашагал, остановившись, когда в ноге заныло. Может быть, ему стоит зайти в спортзал? Посмотреть, не нуждаются ли мышцы в помощи. Лжец. Ладно, он хотел расспросить её о бывшем муже, но также знал, что лучше не обращать внимания на боли в повреждённой ноге. Тимофей уже собрался уходить из участка, когда к нему зашла Фаина, делопроизводитель местного полицейского участка (по совместительству пожарного тоже), и сообщила, что его ждёт Ида Северская. Сыщик позвонил ей, узнав, что она является нынешней владелицей имущества Северских. Он не считал её виновной, тем более что она жила в Сочи, – но лучше перестраховаться. Предположения могут быть смертельно опасны. Ида с удовольствием рассказывала о доме своего детства и о своих воспоминаниях, связанных с этим местом. В её голосе слышалась грусть от того, что никому из членов семьи он не нужен. – Я думала, что мы выставили справедливую цену, но единственное предложение, которое получили, было настолько крошечным, что это было оскорбительно. Вы можете себе представить, что предлагаете почти вдвое меньше, чем хочет владелец? У него хватило наглости! Жаль, что я не смогла поговорить с ним напрямую и сказать, что думаю о его предложении, но наш риелтор сказал, что это плохая идея. Какой ужасный человек. – Если Вы не возражаете, не могли бы сказать мне, кто предложил? Я хотел бы выяснить, имеет ли он отношение к тому, что случилось с недвижимостью. – Вы думаете, он мог это сделать? Поджечь часть имущества моего деда, чтобы мы снизили цену? – Это возможно, и я хотел бы это проверить. – Если это он, то я надеюсь, что вы его поймаете и посадите. Его зовут Кирилл Петровский! Глава 17 Утренние встречи с друзьями помогали Ирине, но с течением дня образы Тимофея мешали сосредоточиться. Во время занятий йогой он занимал все её мысли. Глубокий вдох. Интересно, что он делает? Поза ребёнка. Неужели он оставил в Москве подружку, которая расстроится, если узнает о том, как мы живём? Поза собаки, обращённой вниз. Как же я буду жить с ним? Воин. Армия, безусловно, сделала его тело сильнее. У него всегда грудь была такой широкой? Занятие было долгим, и Ирина с трудом сосредоточилась на первых двух клиентах после обеда. Она надеялась, что они этого не заметят. Напомнила себе, что если у неё хватило сил покончить с браком, то и рядом с Тимофеем сможет продержаться несколько дней. После обеда попыталась сосредоточиться на бумажной работе, но мысли продолжали блуждать. Она уже готова была сдаться и пойти ужинать, как раздался звонок от секретаря. – Вас хочет видеть Тимофей Соболев, если вы свободны. Она словно наколдовала его. – Отправьте его в процедурную зону. Ирина не знала, зашёл ли он поговорить о пожаре или ему нужна помощь с ногой, но у неё было меньше двух минут, чтобы успокоиться. Она сдалась после первой. Ничто не могло заставить чувствовать себя спокойно. Когда Тимофей вошёл в помещение, где Ирина работала с клиентами, выражение его лица говорило о том, что это не связано ни с пожаром, ни с его мышцами. – Я слышал, вы вышли замуж за Кирилла Петровского, – сказал он в качестве приветствия. – Как ты… Неважно. «Это будет забавно», – подумала Ирина. Она знала, что рано или поздно он узнает об этом, но надеялась, сможет рассказать сама и мягко. Но не было хорошего способа признаться: «Эй, помнишь футболиста, над которым ты раньше смеялся? Я была замужем за ним почти пять лет». Женщина задумалась, кто же это сделал за неё. – Ты слышал, что я с ним развелась? Тимофей бросил сумку на пол и громко сказал: – Да, но как ты умудрилась оказаться замужем за таким козлом? «Не-а, совсем не весело». Ирина вздрогнула от его повышенного голоса. Ничто не заставляло её обороняться быстрее, чем чьи-то крики. Всю свою жизнь она делала всё возможное, чтобы выдержать гнев сначала отца, а потом мужа. О вспышках гнева её папаши ходили легенды, причём не только в их доме, но и по всему городу. Их живо обсуждали все: от его сотрудников до арендаторов. Мать Ирины умела его успокаивать, а дочь наблюдала и училась. Это помогало в те вечера, когда Кирилл приходил домой в плохом настроении и хотел устроить драку, чтобы выплеснуть то, что его беспокоило на работе. Ирина захотела крикнуть Тимофею, что это не его дело, и он не имеет права оспаривать её решения. Однако давно научилась принимать и выражать гнев и разочарование. Психотерапевт мог бы гордиться ею. – После смерти матери многое изменилось. Кирилл работал на моего отца, и он был рядом со мной в трудные времена. – Это было твоим лучшим выбором? – голос Тимофея снова повысился, и прежде чем она успела ответить, он поднял руку. – Прости, это было неуместно, и я не должен был кричать. Он вспомнил. Может быть, это было глупо, но согрело женское сердце. Мало кто знал, как сильно её расстраивают крики. С Тимофеем не было ничего подобного. Ему это нравилось не больше, чем ей. Он рассказывал, как часто орали его родители до того, как отец ушёл, и чем больше пила его мама, тем более кротким становился её нрав. Они оба старались разговаривать, а не кричать, когда находились рядом. Но, опять же, они больше не были вместе. – Может, нам стоит сосредоточиться на причине, по которой ты здесь, со мной. «Со мной». Слова Ирины повисли в воздухе, и они стояли, глядя друг на друга. В её голове, как в плохо смонтированном фильме, пронеслись воспоминания о моментах, проведённых вместе. Держаться за руки в коридоре школы, ужинать в «Пельменной» в пятницу вечером, разговаривать на берегу Серебряного озера, пока они не замолчали и не начали… Она не могла так поступить. Зацикленность на прошлом не поможет ей справиться с тем, что он здесь. Да, было бы неплохо залечить старые обиды, но он уедет, как только дело будет раскрыто. «Я должна запомнить, что больше ничего не может быть», – решила женщина. – Я подвернул лодыжку, проходя по остаткам третьего объекта. Избегаю ходить по неровной поверхности, когда это возможно, но без команды я сам по себе, – это было не просто упоминание о работе. – Я позвонил, и секретарша сказала, что у вас нет приёма, поэтому я рискнул и зашёл. – Боли есть? – По шкале от 1 до 10, возможно, я приближаюсь к двойке, но научился не обращать на это внимания. – Наверное, это было непросто, – сказала Ирина. – Да, но разве это не единственный путь? Тимофей пожал плечами и спросил: – Ты знаешь, какие упражнения помогают? – В основном я занимаюсь на коврике, но мне нужны стойки и помощь с сопротивлением.