И охранника как подменили! – Тот самый? – с трепетом проговорил он. – Не понял? – Владелец «Витязя»? Борис кивнул. – Да вы легенда! Это, конечно, было преувеличением, но Хренов был первым, кто смог обеспечить безопасность бизнесменам, осмелившимся пойти против бандитов. Собрал своих боевых товарищей-афганцев, основал «Витязь» и вступил в войну с братвой, крышующей его клиентов. На ней многие пострадали, включая самого Бориса. Его дважды пытались убить, но оба раза он чудом выживал. В память о тех временах у него остались на теле шрамы, а в голове титановая пластина. Человек, построивший дом, возле которого Хренов сейчас стоял, Иван Глинка, был одним из его первых клиентов. – Так ты позвонишь? – спросил Борис у паренька-охранника. – Да, да, конечно, сейчас, – и скрылся в своей будке. Через минуту ворота разъехались. Хренов въехал на своем «Лендкрузере» на территорию усадьбы. Иван Глинка купил участок еще до того, как Борис начал на него работать. Он был огромным, невероятно живописным, с соснами, березами, прудом. На нем при желании можно было бы построить небольшой коттеджный поселок. Земля тогда была не особо дорогая. Не везде, но в обычных деревнях, пусть и близких к городу. И Иван Глинка, мечтающий о родовом поместье, приобрел сразу три гектара (ближайшие земли скупил чуть позже). Вскоре начал строить дом. И возвел в наикратчайшие сроки. Да добротный, а не как сейчас многие собирают, как конструктор «Лего». Правда, дизайн у здания был так себе. Супруга Ивана, Клементина, училась на архитектора два года. Едва забеременела первенцем, взяла академический отпуск, да так и не восстановилась в институте. Но когда супруг задумал грандиозное строительство, вспомнила о былых амбициях и вызвалась сделать проект. Иван не возражал. Он души не чаял в своей женушке. В итоге построил дом по ее проекту, и если бы не флигель, он напоминал бы обычную двухэтажную хрущевку, но с высоким крыльцом и нелепыми мини-балконами. Сама же Клементина считала, что ее творение лаконично и изысканно и напоминает Ливадийский дворец. Борис видел его воочию, когда бывал в Крыму, и не находил никакого сходства имения Глинок с летней резиденцией Романовых, но держал мнение при себе. В отличие от Святослава. Этот мальчишка, когда семья переехала за город, только вступил в пубертатный период и был дерзок, остер на язык, задирист. И, конечно же, имел на все свое мнение, которое, как подростку казалось, самое правильное. Творение матери он считал убожеством. О чем сообщал ей при любом удобном случае. И добавлял, что, если б ему дали волю, он перестроил бы все к чертям… И вот прошло двадцать лет, а дом все тот же! Да, он подновлен, и к нему пристроена терраса… И вместо парка, который пыталась разбить Клементина, обычный, можно сказать, деревенский сад… Но дом, к чертям, не перестроен! Борис остановился у крыльца. Заглушив мотор, вышел из машины. – Я тебя помню, – услышал Хренов и обернулся на голос. Увидел мужчину. В рабочем комбинезоне, резиновых сапогах и соломенной панаме с обтрепанными полями. По ней Хренов его и узнал. – Павлик? – решил уточнить Борис. – Ты все еще тут живешь? Дурачок кивнул. Он почти не изменился. Как и его головной убор. Именно в нем Павлик приехал из деревни. Он набедокурил там. Столкнул, играючи, какого-то мальчишку с обрыва, тот повредил позвоночник, и мать парня, сестра Ивана Глинки, обратилась за помощью к брату. Тот дал денег семье пострадавшего и приютил племянника. Как считалось, на время. Но прошло два десятилетия, а он все тут… – Мася вернулся, – сообщил Павлик. – Где он сейчас? – Спит, – и махнул рукой в сторону флигеля. – А Святослав? – А я не сплю, – донеслось до слуха Бориса. – Здравствуйте. Проходите в дом. – Хозяин поместья показался на крыльце. Он был одет по-домашнему, в треники, свободную футболку и шлепанцы. Борис обратил внимание, что размер ноги у Святослава с детских лет так и не увеличился. Хренов поднялся по ступеням, подошел к Глинке и пожал ему руку. – Не ожидал вас увидеть после стольких лет, – проговорил тот. – Ничего, что я вот так… как снег на голову? – О, сегодня такой день, – хмыкнул Святослав. – Снежный. Хозяин провел Бориса в дом, усадил на диван в гостиной. Внутреннее его убранство тоже разительно не изменилось. Добавились какие-то современные вещи и только. Борис сделал вывод, что наследник империи Глинки дорожит воспоминаниями о тех временах, когда родители были живы. – Вас зовут Борис? – обратился к Хренову Святослав. – Точно. – Простите, но я имя ваше забыл. Хорошо, фамилия запоминающаяся. – И с ней хреново жить, – скупо улыбнулся Борис. – Я слышал, как вы говорили это, будучи подростком. – Извините меня за это. – Нет, вы были правы, Святослав. Мне много пришлось носов разбить, чтоб меня не обзывали Хреном. – И как же вас обзывали в итоге? – Гестапо. – Тоже ничего хорошего. – Согласен. – Что привело вас ко мне? – Охрану бизнес-центра осуществляет моя фирма. Мне доложили об инциденте… – Борис выжидательно посмотрел на Святослава, предполагая, что тот вступит в диалог, но Глинка молчал. – А сейчас Павлик сообщил мне, что Мася вернулся… Это правда? – Вроде того. – Этого не может быть, – решительно возразил Борис. – Я лично выносил его трупик с пепелища. – Детские останки, вы хотели сказать. В те времена никто не проводил диковинных генетических экспертиз. Но сейчас это норма. Поэтому я завтра отправлюсь в лабораторию вместе с братом. Будем считать его братом до тех пор, пока анализ не докажет обратное. И выясню правду. – Но откуда он взялся? – Из Таджикистана. Его спасла и воспитала Чини, она работала у нас горничной, но вы ее вряд ли помните… О, как он ошибался! Борис не просто помнил… Не забывал ее все эти годы… Он увидел ее впервые на ромашковом поле. Чини сидела посреди него и плела венок. Маленький Мася носился рядом, гоняя стрекоз. Все это происходило на территории усадьбы, которая, как успел заметить Хренов, сейчас стала меньше (половину земли Святослав продал либо за ненадобностью, либо нуждаясь в средствах). Борис подумал, что перед ним хозяйка, госпожа Глинка. И подивился тому, что его работодатель взял в жены таджичку. Пусть и самую прекрасную на свете! Иван был помешан на чистоте крови. Расистом не являлся, но считал неправильным смешение рас. Пока Борис справлялся со своим потрясением, Чини доплела венок и водрузила его себе на голову. – Мася, посмотри, – крикнула она мальчонке. – Красивая я? – Васееее… Он знал мало слов, и большая часть из них входила в лексикон брата… «Ваще» употреблялось Святославом чаще остальных. Но об этом всем Борис узнал много позже. А то, что перед ним горничная, – совсем скоро. Чини, почувствовав взгляд, подняла голову и широко улыбнулась Хренову. Он воевал в Таджикистане и знал, какими бывают красавицами местные женщины, но эта… Чини была не просто хороша, хотя и это тоже: персиковая кожа, высокие скулы, аккуратный носик, глаза как две вишни… Она будто светилась изнутри… Как дорогой фарфор, поднесенный к свету. Не зря ей дали имя Чини. – Госпожа Глинка, – обратился к девушке Хренов. – Разрешите представиться… – Госпожа Глинка? – расхохоталась она, запрокинув голову. Венок с нее тут же упал, и это развеселило ее еще больше. – Я горничная, Чини. А Клементина Романовна в доме. – А меня зовут Борис. Я отвечаю за безопасность господина Глинки. – Хренов посмотрел на мальчика, который внимательно следил за взрослыми. Он был темненьким и черноглазым, и Борис решил, что Чини его мама. Мысль свою он тут же озвучил и вызвал очередной приступ смеха: – Нет, это младший сын хозяев. – Я Мася, – представился мальчишка и протянул Хренову свою ручонку для рукопожатия. – Вы ему нравитесь, – заметила Чини. – Обычно он с посторонними ведет себя настороженно. – Хочешь, пацан, на плечах моих прокатиться? – Тот закивал и радостно прокричал: «Дя!» Но перед тем как усадить ребенка, Борис помог Чини встать. Она оказалась легонькой и маленькой. Гиганту Хренову до плеча едва доходила. Он вполне мог усадить Масю на одно плечо, ее на другое и нести их не то что до дома – до города… – Так вы помните нашу горничную или нет? – услышал Борис голос Святослава и встряхнулся. Он унесся так далеко в прошлое, что растворился в нем. – Да, конечно. Очень милая девушка. Но как ей это удалось? – Если вам действительно интересна эта история, я расскажу. Мне не помешает мнение со стороны. – Я весь во внимании. Но начать рассказ Святославу не дали. В гостиную вбежала симпатичная черноволосая женщина в униформе и с обидой проговорила: – А что же вы, Святослав Иванович, гостя к столу не пригласите? Я такой вкуснятины наготовила, а вы не едите.