Когда показались первые поля Гроендага, их ноги ниже колен были полностью залеплены грязью. Штаны, верхняя одежда тоже представляли собой печальное зрелище. Грязь была даже на лицах. – Почему корона до сих пор не вымостила вам дороги? – в сердцах воскликнул Скиндар. – Это же невозможное дело – ковылять в такой жиже. Я бывал в Вейнринге пару раз, но никогда не попадал под ливень. Как только доберемся до Овергора, клянусь, я дойду до самого графа Танлегера! И подам прошение. – А она и вымощена, господин капрал. Щебнем. Не будь его, мы бы увязали по колено, – отозвался Дертин. – Осенью наша дорога особенно плоха, потому что ее ремонтируют только зимой, когда все подмерзает. Вейнринг – небольшая деревня, до нее никому нет дела. Вот от Гроендага в столицу проложен настоящий шлях. Да вы и сами это знаете. Капрал взглянул на Риордана: – Как ты, парень? Нет, не отвечай, просто кивни, если можешь идти. Риордан послушно кивнул, тяжело переставляя ноги. – Скажите мне, горцы, когда в человека попадает такая круглая молния, это что-то означает по вашим обычаям? – спросил Скиндар. – У вас наверняка предусмотрен подобный случай. Хоракт шмыгнул носом, скосил глаза на Риордана, а потом осторожно ответил: – Ну, вообще-то после такого редко выживают, господин капрал. Но считается, раз бесноватая отметила человека, то она передала ему часть своей мощи. И он вроде как тоже становится бесноватым. Риордан вздохнул, но его вздох больше напоминал стон. – Не унывай, парень, – осклабился Скиндар. – Для солдата красота лица не имеет значения. Через год многие новобранцы будут иметь отметины на рожах. Это в лучшем случае. А вот легенду и боевое прозвище ты заимел знатное. Бесноватый Риордан! Такое не купишь ни за какие деньги. Тем более что заработал ты его заслуженно, заплатив собственной шкурой. Причем наименее ценными для воина ее частями. Они взобрались на холм, и с него открылся вид на добрую половину Гроендага. Сотни домов, среди которых попадались строения и в три этажа, располагались правильными кварталами, группируясь вокруг невысокой каменной цитадели. Именно она когда-то и дала название поселку. «Даг» – означало укрепление, а «гроен» – пограничный. Во времена их прадедов это селение было сторожевым кордоном королевства, но теперь превратилось в небольшой город. Возможно, такая судьба будет уготована и Вейнрингу, к которому ныне перешла роль западного форпоста Овергора. Только в нем не возводили цитадель, потому что защищаться нужно было не от врагов, а от хищников и переменчивой погоды предгорий. Роль укрепления с успехом исполнял первый ряд домов, расположенных кругом. Об этом говорило и название деревни, где «ринг» – это круг, а «вейн» означало – прочный. Жители Прочного круга имели репутацию людей жестких, замкнутых и недоверчивых. Уроженцы Гроендага, напротив, славились открытостью, гостеприимством и справедливостью. Они охотно вербовались в армию, даже составляли когда-то ее костяк и гибли за интересы королевства. Кроме того, лучшие знахари Овергора происходили из Гроендага. Да что лучшие – все! Потому что именно в бывшей цитадели теперь располагалась Лекарская школа, где можно было пройти обучение всем врачебным профессиям, от травника до костоправа, и получить патент на работу. Рекруты спускались с бугра, бросая взгляды на город. Чем ближе к центру, тем респектабельней становились дома, виднелись витые башенки и живописные палисадники. А на окраинах путники различали длинные бараки ферм, окруженные загонами разных форм и размеров. Тиллиер, который уже некоторое время шел рядом с Виннигаром и перебрасывался с рокандом фразами, чуть приотстал и, поравнявшись с односельчанами, заговорил быстро и вполголоса: – Скверные наши дела. Если останемся в Гроендаге на ночь, лучше вечером по улицам не шляться. – Это еще почему? – нахмурился Дертин. – Нам вряд ли тут обрадуются. – Болтаешь чепуху, как обычно, – отмахнулся здоровяк. – Гроендагцы всегда хорошо относились к приезжим. Сам сто раз бывал тут с отцом на заказах, и всегда пиво лилось рекой. – Я тоже возил сюда муку и никогда не нарывался на неприятности, – заметил Хоракт. – Ага, но тогда вы не были солдатами. – Мы и сейчас еще не солдаты, – буркнул Дертин. – Но даже если и так? Армии Овергора везде почет. Риордан, хоть и не участвовал в беседе, но подошел поближе и наклонил голову, чтобы лучше слышать. – Но не теперь и не в Гроендаге, – раздраженно ответил Тиллиер. – Вот послушайте. Последняя война у нас была с Хаймером. Так? – Ну, – неохотно согласился Дертин. – Проклятье! Кузнец запрыгал на обутой ноге, потом схватился за босую, счистил ладонью целый пласт глины и осмотрел ступню. – Ерунда, – пояснил он на вопрошающие взгляды остальных путников. – На острый камень наступил. Ну, чего там с Хаймерской войной? – спросил он Тиллиера, понизив голос. – А то, что от нас там сражалась десятка, вся из Гроендага. Настоящие герои, всеобщие любимцы, крутые бойцы. Им сошло даже то, что на Парапете Доблести они проорали боевой клич «Гроендаг» вместо «Овергора». Вернее, может быть, и не сошло бы, но об этом мы не узнаем, потому что их расколошматили вчистую. Вместе с Мастером войны, между прочим, тоже местным. Два его предшественника также были отсюда. Смекаете уже? Нет? На место погибшего Мастера войны из Гроендага назначили Биккарта, бывшего каменотеса из Венбада. Ну, ладно – назначили и назначили, скажете вы. Но Биккарт отправил рекрутскую команду в обход Гроендага к нам в забытый богами Вейнринг. А вот это уже обида. Уверен, что Скиндар с превеликим удовольствием обогнул бы город стороной, но бесноватая попала в Риордана, и теперь мы лишены выбора. Нет, ну вот поглядите на него! Слушай, ты чего какой обидчивый? Я же не в упрек, понятно, что ты не сам к ней руки протянул. Но в любом случае рассчитывать на теплый прием нам здесь не приходится. – Это тебе Виннигар рассказал? – поинтересовался Хоракт. – А кто же еще? – И с чего он стал таким добреньким? Про Виннигара ходят слухи, что он злой, как клыкастая свинья, мстительный и завистливый. А тут разоткровенничался ни с того ни с сего, – усомнился кузнец. – Вообще-то было с чего, – хихикнул Тиллиер. – Я, когда мы спустились со схинии, все-таки пошарил в траве и нашел маленький желтый смарагд. Наследство бесноватой. – Ты балбес! – фыркнул Хоракт. – Отдал роканду драгоценность в обмен на ненужные сведения. А она, наверное, стоит целое состояние. – Ни шиша она не стоит, – ответил Тиллиер. – Иначе бы окрестности Вейнринга были усыпаны драгоценными камнями, а все крестьяне ездили бы в каретах. Этот камень через неделю рассыплется в песок, он нестойкий. Но его можно по-быстрому обменять на кусочек женских прелестей. За смарагд каждая девка готова задрать подол, даже дочка бурмистра. Дертин задумчиво почесал затылок. Смарагда ему будет сегодня не хватать. Хоракт засмеялся, прикрывая рот рукой. – Так это не слухи? Ты испортил его ненаглядную дочурку? Ха-ха. Теперь понятно, почему тебе до зарезу нужно было завербоваться в армию. Этот старый боров сживет тебя со свету, когда докопается до истины. А я все в толк не мог взять, чего ты забыл в нашей компании? Вот ведь ухарь! Тиллиер нарочито закатил глаза: – Я ничтожный раб сильных чувств. Ничего не могу с собой поделать. Глава 3 Высокая оценка Через сотню шагов размытая дождем дорога уперлась в широкий тракт, мощенный диким камнем. Его верхние грани были тщательно отшлифованы и искусно подогнаны друг к другу, а сбоку от кладки прорыт глубокий кювет, который ограждался бордюром высотой до колен, чтобы на проезжую часть меньше попадала грязь и всякий растительный мусор. Чуть в стороне от перекрестка из земли торчал огромный валун с выбитой надписью: «Добро пожаловать в славный город Гроендаг! Мы рады всем гостям, а тех, кто оскорбит горожанина, хороним за счет управы». Каждый из рекрутов не в первый раз видел этот булыжник, но Тиллиер все равно не удержался: – Господин роканд, разрешите побеспокоить. А как именно нужно обхаять жителя Гроендага, чтобы тебя закопали честь по чести? Виннигар совсем не разъярился, как можно было ожидать, а ответил с ухмылкой: – Для тебя будет достаточно просто открыть рот – и дело сделано. – А ну, стой! – рыкнул Скиндар. Капрал обошел их маленькую колонну и встал спереди, грозно уткнув кулаки в бока. – Так. Всем почистить одежду и обувь, насколько это возможно. Мы вступаем в населенный пункт. И, кстати, насчет открытых ртов. Во время пребывания в Гроендаге из ваших поганых пастей должно вылетать только два слова: «здравствуйте» и «спасибо». Тот, кто позволит себе большее, по прибытии в Овергор отведает десять палок от экзекутора. Ясно? – Ясно, господин капрал, – нестройно пробубнили рекруты. – Виннигар! Дай Риордану носовой платок, чтобы тот прикрыл им свою щеку, – бросил Скиндар, чем сильно подпортил роканду хорошее настроение. Тот даже не дал, а швырнул в направлении новобранца вышитый узором оранжевый платочек. Риордан едва успел подхватить его у самой земли. Отряхнувшись и потопав ногами о мостовую, отряд вступил на территорию славного города Гроендага. Они шли по чистым, умытым дождем улицам, а любопытные жители глазели на них из-за изгородей и приставали с расспросами. – Привет, путники! – крикнул бородатый здоровяк. – Здравствуйте, – немедленно отозвался Тиллиер. – Откуда путь держите? – Спасибо! Капрал гневно зыркнул на балагура и ответил коротко: – Из Вейнринга. – Военные, что ли? Я смотрю – вроде в мундирах, – не унимался бородач. – Да. – А к нам с какой целью пожаловали? – Думаю навестить армейского друга. – Кого, если не тайна? – Йельда-брадобрея. – А-а-а… У него дом дальше, по переулку направо. Особняк в три этажа с большими окнами внизу. Новехонький. Йельд заложил первый камень, когда ушел в отставку со службы. – Я знаю.