— В моем случае все гораздо серьезнее, — Кимура горько улыбнулся. Нет ничего скучнее, чем когда старики начинают с гордостью рассказывать, через что им пришлось пройти в молодости или какие заварушки они устраивали в свое время. — Забудь ты об этом. Просто брось пить. — Я ценю твою заботу о моем здоровье. — Я беспокоюсь не о тебе, а о Ватару. Ты достаточно крепкий: даже если на тебя наступит великан в огромном ботинке и размажет тебя по полу, ты, скорее всего, все равно выживешь. — Я что, по-твоему, таракан? — Кимура рассмеялся. — Если на меня наступит великан, я умру, как и любой другой на моем месте. — Слушай, если тебе не безразлична судьба Ватару, брось пить. — Знаешь, я думал об этом, ну, о том, чтобы бросить пить ради Ватару… — Говоря это, он откручивал крышку бутылки с бренди. — Какой толк от того, что ты об этом думал? — простонал его отец. — Еще раз тебе говорю, единственный путь победить зависимость — это полностью отказаться от алкоголя. — Давай просто признаем, что я дрянной пьяница, вот и всё. Старик смерил его внимательным взглядом. — Если б ты был просто пьяницей, это было бы еще полбеды. Хуже будет, если ты действительно станешь дрянным человеком. — Когда отец это говорил, у него немного дрожали губы. — Ну да, ну да. — Кимура открыл бутылку и поднес ее ко рту. От слов отца ему было немного стыдно, и он сделал только небольшой глоток. Почувствовал, как под действием алкоголя его мозг действительно словно меняется — как губка для посуды, которую с силой скручивают. По спине его пробежала дрожь. Позже в тот день, посадив родителей на поезд, Кимура повел Ватару обратно тем же путем, каким они пришли сюда, — по старой торговой улице, выходившей к их жилому району. — Папочка, там кто-то плачет. — Ватару потянул Кимуру за рукав, когда они шли по дороге мимо закрытой бензоколонки. Кимура был как в тумане — он держал Ватару за руку, но был словно не с ним, и слова отца без конца крутились у него в голове. «Алкоголизм неизлечим» — снова и снова. Раньше он всегда цеплялся за мысль, что, даже если у тебя есть зависимость, ты можешь начать лечение, тебе станет лучше, и потом ты снова сможешь пить. Все равно как если у тебя венерическое заболевание и воспалился член, и, пока не вылечишься, ты не можешь иметь отношений с женщиной; но после того, как ты вылечился, все снова становится можно. Кимура почему-то был уверен, что с алкоголизмом то же самое. Но если его отец прав, то алкоголизм сильно отличается от венерического заболевания. Против него нет лекарства, и ты никогда не сможешь снова пить. — Смотри, папочка! — Он снова услышал голос сына, взглянул на его лицо, затем посмотрел в направлении, куда показывал Ватару. Между закрытой бензоколонкой и следующим за ней зданием собралась группа детей в школьной форме, их было четверо. Двое держали третьего за руки так, что парень не мог дернуться. Четвертый стоял лицом к ним. Тот, которого держали, был, похоже, в отчаянии. «Пожалуйста, прекратите!» Его лицо исказилось гримасой плача. — Что происходит, папочка? — Не бойся. Это просто большие мальчики занимаются своими взрослыми делами. Кимура хотел пройти мимо. Когда он вспоминал свои школьные годы, ему на память всегда приходили случаи, как кто-то кого-то задирал, и иногда это тоже бывало довольно жестко. Обычно Кимура был среди тех, кто обижал других, так что он знал, что обычно это происходит без какой-либо определенной причины. Люди просто чувствуют себя лучше, когда они могут самоутвердиться за счет других. Унижая кого-то, ты сам становишься выше. Чувствуешь себя в безопасности. Так уж люди устроены. — Погоди, погоди! Это и ваша вина тоже, не только моя! — Мальчишка, которого держали за руки, почти рыдал. — Почему я один должен за все расплачиваться?! Кимура остановился и взглянул еще раз. У мальчишки были короткие выкрашенные в каштановый цвет волосы и школьная форма, которая была ему явно мала. Он выглядел хорошо сложенным и сильным — совсем не казался слабаком, которого все задирают. Больше было похоже на то, что его собрались наказать его же собственные друзья. Кимуре стало интересно — совсем чуть-чуть. — А чего ты ожидал, придурок? Он прыгнул, потому что ты перестарался! — жестко сказал парень, удерживавший его за правую руку. У этого было круглое широкое лицо, чем-то напоминавшее неотесанный валун, но он все еще выглядел как маленький ребенок. «Пожалуй, ученики средней школы всё еще, в сущности, маленькие дети», — подумал Кимура. И видеть детей, которые вели себя настолько жестко, было довольно странно. — Но мы все в этом замешаны! И в любом случае еще до того, как я загрузил это видео в интернет, он уже твердил: «Лучше б я был мертв! Я хочу умереть!» — Мы хотели довести его до желания покончить с собой, но он не должен был это действительно сделать! «Он должен быть в шаге от того, чтобы совершить самоубийство», — так было сказано! Принц просто в ярости, — сказал тот, который держал его за левую руку. Принц. Имя отозвалось в голове Кимуры как выстрел. Но еще больше потрясли его вещи, сказанные этим мальчишкой, — про смерть и самоубийство. — Ты просто получишь током, и всё, потерпи. — Я не хочу! — Сам подумай, — сказал четвертый, самый высокий из них. — Что с того, что ты его сейчас не получишь? Тогда мы все его получим. Так что в любом случае тебе этого не избежать. Но если мы все его получим, то будем в обиде на тебя. А если ты сейчас примешь свое наказание, все мы будем тебе благодарны. Если ты в любом случае получишь его, какой вариант ты предпочел бы? Ты хочешь, чтобы мы были на тебя обижены или чтобы остались тебе благодарны? — Почему просто не притвориться, будто мы сделали это? Скажем Принцу, что мы всё сделали! — Ты думаешь, он нам поверит? — Высокий горько усмехнулся. — Думаешь, что ты сможешь обмануть Принца? — Прошу прощения, молодые люди, — Кимура заговорил с ними официально-вежливо, подходя ближе и ведя Ватару за руку. — Правильно ли я понял, что ваши издевательства привели к гибели вашего одноклассника? — Он ободряюще кивнул им. — Я определенно впечатлен. Очень впечатлен. Школьники переглянулись. Их трое-против-одного мгновенно превратилось в четверку, и они все уставились на Кимуру недоверчивыми изучающими взглядами. — Вам чего? — мрачно спросил высокий. Его лицо было красным — то ли от страха, то ли от ярости, Кимура не мог сказать точно, но все четверо явно пытались выглядеть крутыми. — Вы что, что-нибудь употребляете? — Я что-нибудь употребляю? — повторил Кимура. — Да нет, просто вижу, что здесь происходит что-то не то, — сказал он, ткнув пальцем в того, которого несколько мгновений назад держали его товарищи. — Что вы имеете в виду под «шоком»? Это что, электрошокер? Какого хрена вы тут собрались делать? — О чем это вы? — Вы болтали довольно громко, так что я все слышал. Вы, ребятки, издевались над своим одноклассником, пока тот не убил себя. Неслабо… И что, теперь вы собрались тут, чтобы обсудить содеянное? Пока Кимура говорил, Ватару начал тянуть его за рукав. — Папочка, пойдем домой, — прошептал он. — Заткнись, старикан. Забирай своего сосунка и проваливай отсюда. — Кто такой Принц? Как только он назвал это имя, лица всех четверых стали белыми как мел. Как будто Кимура произнес страшное проклятие. Их реакция еще больше расшевелила его любопытство. И в этот момент он вспомнил — это можно было бы назвать «отложенной реакцией», — что встречал этого школьника в торговом комплексе. — А, точно, вспомнил Принца. И вас, ребятки, тоже — я видел вас в том туалете… У вас там было секретное совещание. Вы все были напуганы — «о нет, Принц так рассердится, что же нам делать?!» — Дразня их, он возвращался к воспоминанию о встреченном им мальчике, который называл себя Принцем. — Вы что, правда боитесь этого лощеного сопляка с модной стрижкой? Все четверо молчали. У высокого в руке был полиэтиленовый пакет из комбини. Кимура быстро шагнул вперед и вырвал пакет из его руки. Лицо мальчишки, застигнутого врасплох, исказилось паникой, и он вцепился в пакет, пытаясь его вернуть. Кимура с легкостью увернулся, схватил левой рукой его протянутую вперед кисть и с силой выкрутил мизинец. Мальчишка издал пронзительный вопль. — Я сломаю тебе палец. Не думайте, что можете шутить со мной, ребятки, я взрослый дядя. Я пожил побольше вашего и выдержал гораздо больше смертельно скучных часов этой жизни, чем любой из вас. Знаете, сколько раз я ломал людям пальцы? — Несмотря на их смысл, слова Кимуры звучали равнодушно. Он отдал пакет Ватару. — Что там? — Прекрати это, старикан! — наперебой запротестовали мальчишки. — Одно движение, и я сломаю ему палец, — пригрозил Кимура. — Сказал же, сделаю. — Папочка, что это? — Ватару вытащил из пакета какой-то прибор. Это было явно что-то самодельное, похожее на пульт управления игрушечной машины, с торчащими во все стороны проводами и выключателем. — Ну, и что это такое? — Кимура отпустил руку мальчишки и взял устройство. — Выглядит как блок питания для игрушечного поезда… У одного из школьных друзей Кимуры, мальчика из богатой семьи, было полно моделей поездов, которыми он очень гордился и обожал всем показывать. Эта штука выглядела как блок питания, который подавал электричество на рельсы. А может, это он и был. Из него выходило несколько проводов, и один из торцов был замотан изолентой. С другого конца свисал шнур с вилкой. — Для чего он? Его вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Кимура еще раз взглянул на устройство. Затем огляделся вокруг и заметил розетку на стене здания. Видимо, она была там на случай, если рабочим потребуется воспользоваться каким-нибудь электроинструментом. Над ней был пластиковый козырек, предохранявший ее от дождя. — И что, вы хотели подключить эту штуку к сети, а потом подсоединить провода к его телу и ударить его током? Так? — Постепенно открывая для себя их план, Кимура начал чувствовать себя не в своей тарелке. Когда учился в средней школе, он, конечно, использовал в драках в качестве оружия самые разные вещи, но ему никогда не пришло бы в голову применять электричество, чтобы причинить боль. А это устройство выглядело именно так: его специально модифицировали, чтобы использовать в подобных целях. И чутье подсказывало ему, что оно использовалось достаточно регулярно. — Вы, ребятки, часто таким занимаетесь? Использование электрических приборов явно было новой ступенью школьных издевательств, гораздо больше похожих на пытки. — Это что, была идея Принца? — Откуда ты знаешь про Принца? — спросил дрожащим голосом мальчишка с каштановыми волосами, которого только что держали его приятели. — Я встретил его в торговом комплексе сразу после того, как встретил вас, ребятки. Когда все вы были до смерти напуганы и плакались друг другу, что Принц на вас рассердится. Я тоже был там, припоминаете? — А-а, точно… — Вглядевшись в лицо Кимуры, высокий мальчишка, похоже, его узнал. Вслед за ним стало доходить и до остальных — это ведь тот самый вонявший перегаром мужик, который вмешался в их разговор. — В тот раз должен был быть наказан Такуя, — каким-то образом имя, услышанное тогда в туалете, всплыло у Кимуры в памяти. — Такуя был до смерти перепуган, потому что не выполнил приказов его высочества Принца, и тот был в ярости. Вы все наперебой повторяли: «О нет, нет, что же нам делать?!» — верно? Дети снова переглянулись, как будто вели друг с другом беззвучный разговор. Потом круглолицый тихо произнес: — Такуя мертв. Остальные трое мгновенно обернулись и осуждающе уставились на него за то, что он сболтнул лишнее при незнакомце, и их лица стали как будто еще бледнее, чем прежде. — Что ты имеешь в виду под словом «мертв»? Это что, такая метафора? — Кимура говорил беспечным тоном, пытаясь скрыть от самого себя, что ему мало-помалу становится страшно. — Ты имеешь в виду, он мертв, как рок-н-ролл? Профессиональный бейсбол мертв, Такуя мертв — так, что ли? На лицах мальчишек появились натянутые, вымученные улыбки — не потому, что они смеялись над Кимурой, но потому, что были подавлены его потрясенным видом и, очевидно, внутренне ощущали себя примерно так же.