— Объявление о прибытии на станцию было слишком громким. Мы подъезжаем к Сэндаю. — Вы в третьем вагоне, верно? Мои люди ждут вас у выхода из третьего вагона. Когда поезд остановится в Сэндае, вы выходите, понятно? — Ваш сын… в настоящий момент он в туалете, — быстро произносит Мандарин, не успев подумать, и тотчас неприязненно морщится. «Какое жалкое оправдание. Неужели у тебя не хватило ума на большее?» — Еще раз — ваши инструкции: выйти из третьего вагона и показать моего сына и чемодан моим людям. Это всё. — На самом деле у нас вышло недопонимание с одним из проводников, — торопливо говорит Мандарин. — И мы перешли в девятый вагон. Мы не успеем вернуться в третий вагон вовремя. — Тогда в шестой вагон. Он прямо посередине между девятым и третьим. Вы же успеете вовремя, верно? Я скажу моим людям ждать вас у шестого. Выйдите из шестого вагона. С моим сыном. — Хочу спросить просто из чистого любопытства, господин Минэгиси, — говорит Мандарин, стараясь заставить свой голос звучать как обычно. — Что случится, если ваши уважаемые люди решат, что с нами что-то не так? Я не могу себе представить, что они просто начнут стрелять… — С моим сыном и чемоданом всё в порядке? Если да, то вам не о чем беспокоиться. — Но ваши люди могут что-то неправильно понять… Если завяжется спор и мы начнем выяснять отношения прямо на платформе, это может привести к неприятностям. — Для кого? Мандарин не знает, как ему лучше ответить, и слова «Как быть с обычными горожанами?» застревают у него в горле. Он понимает, что не сможет сделать ничего для ни в чем не повинных свидетелей. — В поезде много людей; может начаться паника, если люди услышат выстрелы. — В поезде не так уж много людей, — просто отвечает Минэгиси. — На самом деле, господин Минэгиси, практически все места заняты, — без колебаний лжет Мандарин. Он не думает, что есть какой-то способ, которым Минэгиси мог бы узнать, сколько человек сейчас едет на поезде. — Они не заняты. Я скупил бо́льшую часть билетов. — Вы… скупили их? — Как только я узнал, на каком поезде поедет мой сын, я забронировал все доступные места. — Все?.. — голос Мандарина срывается, когда он слышит эту неожиданную новость. Но затем к нему возвращается его обычный скептицизм. «Это не невозможно, конечно, но зачем ему могло понадобиться это делать?» — Я хотел избавиться от как можно большего числа переменных. Понизить свои риски. Кто знает, что может произойти в синкансэне… Чем меньше в нем пассажиров, тем проще вам двоим довезти моего сына в безопасности. Разве я не прав? «Совершенно не прав. Ты думал, так нам будет легче его защитить, но вместо этого он мертв». Мандарин борется с желанием рассказать Минэгиси правду. И, помимо прочего, среди небольшого количества обычных пассажиров в поезде едут несколько профессионалов. Стратегия выкупа свободных билетов, кажется, не принесла Минэгиси никакой пользы, и его сын поплатился за его предусмотрительность. — Сколько же это стоило? — вместо этого спрашивает Мандарин. — Не так уж много. В каждом вагоне по сто мест, так что получилось меньше тысячи билетов. Мандарин хмурится. Его не удивляет, что финансовые стандарты у Минэгиси иные, нежели у него, — у большинства людей, которые нанимают его и Лимона, совсем другой уровень жизни, — но то, как он потратил деньги в данном случае, кажется ему глупым. Чего он этим добился? И почему не подумал о том, что проводникам может показаться странным, что большинство мест забронированы, но в действительности в поезде так мало пассажиров? В телефоне раздается звенящий смех маленькой девочки. Скорее всего, это дочь Минэгиси от его любовницы. Мандарин не может увязать в голове мирную домашнюю сцену, которую он себе представляет, с кровавыми событиями, которые происходят сейчас в синкансэне. «Как может Минэгиси весело проводить время со своей дочерью, одновременно беспокоясь о том, что его сын и наследник в опасности? Единственное объяснение этому — то, что его система ценностей совершенно иная, нежели у обыкновенного человека, или же у него искажены понятия о душевных связях между людьми». — Тем не менее ты сказал мне, что в поезде все места заняты, а это неправда. Ведь так? Синкансэн не заполнен. Лучше завязывай с ложью и преувеличениями. Я всегда тебя поймаю. И когда я это сделаю, тебе будет только хуже. Но я правда не хочу тебя пугать. Если в Сэндае не возникнет никаких проблем, все будет в порядке. Так что расслабься. На линии воцаряется молчание. Синкансэн начинает сбрасывать скорость, одновременно совершая плавный поворот. Нет времени на раздумья. Мандарин быстрым шагом проходит через девятый вагон и входит в восьмой. — В чем дело? — спрашивает идущий за ним следом Нанао, но Мандарин не отвечает. Он спешит вперед, время от времени кладя ладонь на подголовники сидений, чтобы не потерять равновесие из-за тряски замедляющегося поезда. Несколько пассажиров снимают свои сумки с багажных полок под потолком, собираясь выходить в Сэндае. Когда Мандарин доходит до дальних дверей, из них появляется мальчик и делает шаг ему навстречу. «Уйди с дороги». Мандарин хочет проскользнуть мимо преграждающего ему путь ребенка, как вдруг тот обращается к нему: — Вы ведь Мандарин-сан, верно? Лимон-сан искал вас. «Ох, верно». Как он мог забыть про Лимона? Впрочем, сейчас нет времени на сожаления. — Где он? — Он сказал, что ему нужно срочно что-то уладить, и пошел в сторону задних вагонов. Мандарин окидывает мальчика внимательным взглядом. Черные блестящие волосы, не разделенные на пробор, большие глаза, напоминающие кошачьи, правильный нос. «Еще один богатенький мальчишка». Нет времени. Мандарин проходит через двери в тамбур. Он чувствует, как включаются тормоза синкансэна. — Что ты собираешься делать? Куда идешь? Какой у тебя план? — тараторит Нанао. Группа пассажиров стоит в тамбуре, ожидая остановки поезда. Они с удивленным недоверием смотрят вслед Мандарину и Нанао, когда те проносятся мимо. Мандарин бросает взгляд на багажное отделение и хватает первый попавшийся черный чемодан — прочную крупногабаритную модель для заграничных путешествий, — гораздо больше того чемодана, который был у него и Лимона. — Что ты собираешься с этим делать? — интересуется Нанао. — У нас нет времени. Воспользуемся этим в качестве замены. — Мандарин приподнимает чемодан и, обойдя ожидающих высадки пассажиров, входит в седьмой вагон. Судя по всему, чемодан довольно тяжелый. Мандарин проталкивается среди пассажиров, стоящих в проходе, — они бросают на него раздраженные взгляды. Наконец они оказываются в следующем тамбуре. Там тоже стоит очередь из людей, которые собираются выходить. Здесь они и должны быть, между седьмым и шестым вагонами. Мандарин встает в небольшом отдалении от очереди. Нанао встает рядом с ним. Мальчик тоже не отстает от них. — Слушай, — Мандарин поворачивается к Нанао и быстро объясняет ему: — Когда поезд остановится, нам нужно будет выйти на минуту на платформу. — Это Минэгиси так сказал? — Его люди ждут на станции. Я должен выйти на платформу с его сыном и его чемоданом. Его люди проверят, всё ли в порядке. — Но это, — Нанао показывает пальцем, — другой чемодан. — Верно. А ты — не сын Минэгиси. — Что? — Все, что нам остается, — это попробовать соврать, чтобы выпутаться из всего этого. И чемодан, и сын — фальшивки. Просто веди себя тихо, слышишь меня, просто стой рядом и ничего не делай. Нанао и так стоит рядом, не в состоянии осознать, что ему говорит Мандарин. — Я? Замедляясь, синкансэн дергается, так что они все едва не падают вперед, затем назад. Мандарин не может удержать равновесие, опираясь только на ноги, и хватается за стену рукой. — Ты прикинешься сыном Минэгиси, понял меня? Поезд продолжает сбрасывать скорость, уже двигаясь вдоль платформы станции Сэндай. — Но ведь… — Нанао начинает нервно озираться. — Что же я должен… — Просто пойдешь со мной. В их разговор неожиданно вмешивается мальчик: — Разве не лучше было бы просто проигнорировать инструкции? Если вы не выйдете из поезда, эти люди не смогут понять, что с вами происходит, верно? А пока они не владеют ситуацией, полагаю, они ничего не станут предпринимать. Вы просто скроете истинное положение дел, оставшись внутри, и они ничего не успеют сделать до того, как синкансэн отправится. «Разве ребенок мог бы сказать что-то подобное?» Мандарину это не нравится. В предложении мальчишки, конечно, есть смысл, но он не хочет сейчас менять свой план. — Если мы не выйдем на платформу, эти люди войдут в поезд. Все они. Мы не хотим, чтобы это произошло. Дверь открывается. Пассажиры начинают один за другим выходить из поезда. — Идем, — говорит Мандарин Нанао. Божья Коровка Над платформой станции Сэндай раздается объявление о скором отправлении поезда, и в синкансэн заходят несколько новых пассажиров с багажом. Нанао следит за их движением боковым зрением, стоя рядом с Мандарином на платформе. Перед ними трое мужчин в костюмах. «Нас двое, их трое!» — в панике кричит его внутренний голос. Немного поодаль от них стоит мужчина с бритой головой, а за его спиной — еще двое мускулистых ребят, которые выглядят как борцы. Все они не спускают глаз с него и Мандарина. — Похоже на штрафной удар в футболе. Несколько человек выстроились живой стеной. — Мандарин совершенно спокоен. Или, по крайней мере, он так выглядит. Его речь размеренна, а дыхание ровное. — Вы, должно быть, Мандарин-сан, — говорит средний костюм; у него почти нет бровей и узкие глаза. — Много слышал о вас и вашем партнере. Нам поступил срочный звонок от господина Минэгиси. Он сказал, что мы должны приехать и проверить вас.