«Всё-таки как падки суровые мужчины на похвалу», – улыбнулась про себя детектив, забирая баночку с витаминами. Федотов ещё немного поёрзал на сиденье, возможно, хотел ещё что-то уточнить, но передумал и успокоился. Минут через пять он сказал: – Сверните здесь направо. Мирослава послушно выполнила его указание. Сворачивать ей пришлось ещё дважды, пока они не выехали на узкую дорогу, усыпанную щебнем. – Вы уверены, что здесь можно проехать? – спросила Мирослава. – А чёрт его знает, – почесал в затылке Федотов. – Хороший ответ, – усмехнулась детектив, – но я думаю, что дальше нам лучше пойти пешком. Во всяком случае, если мы продолжим путь на автомобиле и нам навстречу поедет другая машина, мы не разъедемся. – Вы правы, – согласился мужчина, – вылезаем! Идти по щебню было неудобно, поэтому детектив перебежала неширокую полосу, заросшую травой, и пошла по узенькой тропинке, выложенной битой плиткой. Тропинка прилегала к частным хибарам, и каждый цепной пёс считал своим профессиональным долгом облаять их. Федотов внимательно посмотрел на Мирославу и по её лицу понял, что собак она не боится. Да и брехали те как-то вяло, не проявляя должного старания. Откуда Федотову было знать, что даже самый свирепый пёс, встретившись с Мирославой, превращается во влюблённого в неё щенка. – Кажется, мы дошли, – сказал Федотов, – вон зелёная калитка, дом номер двадцать три. И собаки, кажется, нет. Но Максим ошибся. Собака была. Огромная рыжая псина лежала на сарае и делала вид, что спит. Мирослава увидела её первой и, рассмеявшись, сказала: – Смотрите, Максим! Какой очаровашка! – Чёрт, – выругался Федотов, – как он туда забрался? – Может, это она? – Дама не может быть такой растрёпанной, – отшутился мужчина. – Этот пёс напоминает мне кого-то. – Опального Бо€риса! – засмеялась Мирослава. – А забрался туда он, хотя я всё-таки думаю, что это она, по лестнице, приставленной с той стороны сарая. – Почему вы думаете, что там есть лестница? – спросил Федотов. – Потому что на крыше сушится сено. Само оно туда взлететь не могло. Его положил человек. И поднялся он по лестнице. И не факт, что он её убрал. Так оно и оказалось на самом деле, Федотов убедился в этом, заглянув за сарай с угла. Дальше он не пошёл, чтобы не испытывать терпение пса. – Хозяева не слышат, что мы тут ходим? – обратился мужчина с вопросом к Мирославе. – Надо окликнуть, – ответила она. Но не успел Федотов крикнуть: – Хозяева! Дома кто есть? Выходите! – как им ответили: – Биться, что ли, с вами? – хихикнул седенький старичок, высунувшись из окна. – Нет, дед, не биться. Поговорить надо, – сказал Максим. – Тады сейчас выйду, – проговорил дед. И он вышел в калошах на босу ногу, клетчатой старенькой рубашке, вылинявших джинсах и такой же линючей бейсболке. «Не иначе внук презентовал деду обмундирование, – подумал Федотов, – а то и правнук». Едва выйдя на крыльцо, старик закричал: – А ну, слезай оттудова, Васса! Не собачье это дело – по крышам лазать! – Значит, всё-таки дама, – хмыкнул Максим. – Сука она, – вздохнул старик, покосился на Мирославу и добавил: – В хорошем смысле этого слова, девочка. Вассе ещё и года нет. А уж какая она безобразница и неслушница. Словно в подтверждение слов хозяина, рыжая псина зевнула и перевернулась на другой бок. – Вот видите! – Хозяин вздохнул и махнул рукой. – Ладно, пущай себе на солнышке погреется, лето-то на исходе. – И то верно, – согласился Федотов. – Вы ведь Семён Макарович Карпухин, бывший сторож? – уточнил он на всякий случай. – Так-то оно так, – озадачился старик, – а вы кто такие, люди добрые? – Я Максим Федотов, работаю на предприятии, где вы были сторожем. А это, – он указал на Мирославу, – детектив Мирослава Волгина. – Детектив, говоришь? Милиционерша? – Дед, – улыбнулся Максим, – милиции давно нет и милиционерш тоже. Полиция теперь. – Всё одно! – махнул рукой Карпухин. – Мирослава частный детектив. – Чего ищет? – неожиданно заинтересовался старик. – Вчерашний день! – А ты не груби, – нахмурился старик. – И не думал. Извини, дед, если что не так. Тавиденкова убили! – Так он давно умер. – Не того! Молодого! Фрола Евгеньевича. – Ой ты батюшки! – всплеснул руками старик. – И за что же его, сердешного? – За повадки его буржуйские! Хапать надо было меньше! И кровушку из работяг своих не сосать вёдрами. Старичок быстро заморгал выцветшими от времени ресницами. – Максим, постойте, – вступила в разговор Мирослава, – вы пугаете Семёна Макаровича. – Я не из пугливых, – неожиданно твёрдым голосом проговорил Карпухин. – Вот и хорошо, – сказала Мирослава, – нам с вами нужно поговорить. Вы извините Максима, он погорячился, так как в убийстве Тавиденкова обвинили одного из рабочих. Дело разъяснилось, но неприятный осадок остался. – Заходите, – пригласил старик, распахнув дверь своего дома. Мирославе захотелось хоть чем-то порадовать мужчину, и она предложила: – Может быть, мы с вами в кафе съездим, Семён Макарович? – А он? – Карпухин кивнул на Федотова. – Максим пока мою машину посторожит, – Мирослава подмигнула Федотову так, чтобы дед не заметил, и тот проговорил довольно: – Правильно, третий лишний. Федотов показательно засопел и развёл руками. – Давненько меня барышни в кафе не приглашали, – проговорил тем временем Карпухин. – Самое время эту оплошность исправить, – улыбнулась Мирослава. – Разве ж такой крале откажешь, – растянул рот в довольной улыбке старик, – так я пойду переоденусь? – Конечно. – Вы можете пока в сад сходить, там у меня слива, как груши! А груши… – Как арбузы, – подсказал Федотов. – Тоже мне нашёлся умник, – проворчал дед и скрылся в доме. – Сейчас фрак наденет, бабочку нацепит и котелок водрузит на седую голову, – усмехнулся Максим, – ишь, как обрадовался, что его девушка в кафе пригласила. – Да ладно вам, Максим, – сказала Мирослава. – Если вы недовольны тем, что я вас с собой не позвала, то зря. Мне нужно с Карпухиным наедине поговорить. Я не хочу, чтобы вы смущали его своим присутствием.