Незовибатько положил трубку. Шура же снова подумал: «Зря я не спросил Мирославу, где она купила плюшку». * * * Четвёртая плюшка досталась Морису, и Миндаугас поделился ею с Доном. Хоть и говорят, что котам нельзя то, нельзя другое, хозяева балуют своих любимцев запрещёнными продуктами. Ведь и людям много чего есть вредно, а они едят. И не факт, что самыми здоровыми и уж тем более счастливыми оказываются те, кто ест только правильные продукты и вообще ведёт здоровый образ жизни. Причуды судьбы непредсказуемы и чаще всего не объяснимы с точки зрения общепринятой логики. Так что ни Мориса, ни Мирославу не мучила совесть, когда они выдавали Дону крохотный кусочек запрещённого ветеринарами продукта. Вот и плюшкой и кот, и молодой мужчина остались довольны. Морис поинтересовался, нельзя ли узнать рецепт приготовления. На что Мирослава ответила, что, скорее всего, нет. – Я тебе всё расскажу после ужина. – После так после, – сказал он. Убрав со стола и перемыв тарелки, они вышли на веранду и опустились в плетёные кресла. – Кто начнёт первый? – спросила Мирослава. – Я бы предпочёл, чтобы это сделали вы. Если вы, конечно, не возражаете. – Я-то не возражаю, – улыбнулась она, – но мне показалось, что тебя просто распирает от нетерпения выложить мне всё первым. – Будем считать, что вам это только показалось, – рассмеялся Морис и, став серьёзным, проговорил: – Я вас внимательно слушаю. – Хорошо, уговорил. – И она подробно рассказала ему о своём звонке Максиму Федотову и совместной поездке с ним к сторожу Карпухину. – Он оказался единственным человеком, хорошо помнившим дядю Фрола Евгеньевича и которого удалось найти Федотову, – сказала она. – Семён Макарович, несмотря на свой преклонный возраст, оказался в хорошем умственном и физическом состоянии. Узнав об убийстве своего хозяина, он согласился побеседовать со мной. Мы поехали в «Варварину харчевню» и приятно там провели время, – улыбнулась Мирослава. – А где всё это время был Федотов? – спросил Морис. – В машине, я подумала, что Карпухину будет легче откровенничать со мной наедине. – Я бы тоже так решил. Мирослава продолжила свой рассказ, а по его завершении показала Миндаугасу карту, которую нарисовал Карпухин. Увидев её, Морис воскликнул: – Да он профессиональный картограф. – Говорит, что не профессиональный, но я согласна с тобой, карта выполнена на должном уровне. – Из вашего рассказа я понял, что Стелла не понравилась дяде Фрола Евгеньевича. – Семён Макарович выразился по этому поводу однозначно. – И что же Карпухин дал понять вам – что племянник, чтобы не лишиться наследства, убил дядю? – Этого Семён Макарович мне не говорил, но скорее всего, именно так он и думает. – Однако никаких мер в ту пору Карпухин не предпринял. – Сомневаюсь, что у него были возможности что-то предпринять. – Скорее всего, да, – согласился Морис. – К тому же я не уверена, что племянник хотел убить дядю, скорее всего, его смерть была не преднамеренной. – Как это? – А так. Если в груди Захара Тимофеевича был осколок, то он мог сдвинуться, если племянник даже не ударил, а просто толкнул дядю. – Тоже верно. Но что это нам даёт? – Ничего, кроме того, что Фрол Евгеньевич очень хотел жениться на Стелле Эдуардовне, раз даже решился обмануть своего богатого родственника. – Это говорит о том, что Стелла Эдуардовна не могла желать смерти своему мужу. – Нет, Морис, – покачала головой Мирослава, – это говорит о том, что Фрол Евгеньевич не мог желать смерти Стелле Эдуардовне. Да и то только на тот момент. – Не понял! – Мы не знаем, как относилась к Фролу Евгеньевичу Стелла Эдуардовна. – Но раз она вышла за него замуж, значит, была влюблена в него. Вы забываете, что она даже решилась забеременеть от него! – Морис, – всплеснула руками Мирослава, – твоя наивность умиляет меня! Я согласна с тем, что Стелла была влюблена! Но вовсе не обязательно, что она была влюблена в самого Фрола! – А в кого же ещё?! – В его будущее наследство! Святая простота! Забеременеть же она могла либо случайно, либо для подстраховки. – Но это так цинично! – возмутился Морис. – Солнышко, – усмехнулась Мирослава, – ты совсем не знаешь женщин! – Тех, кого я знаю, так не поступили бы! – Не спорю. Но далеко не все женщины настроены на то, чтобы зарабатывать себе на жизнь самим. Представь себе, как это удобно – сесть кому-нибудь на шею и с комфортом ехать по жизни, ни в чём себе не отказывая. – Что ж, может быть, вы и правы, – вынужден был согласиться он. – Но это не делает Стеллу Эдуардовну подозреваемой, так как Фрол Евгеньевич предоставлял ей всё, что она хотела. – Может случиться так, что он удовлетворял те её желания, что были у Стеллы на момент брака. Но впоследствии у неё могли возникнуть и другие желания. – Я вас не понимаю. Перестаньте говорить загадками! – Я пока и сама себя не понимаю, – проговорила она успокаивающим тоном. – Кстати, – сказал Морис, – есть женщины, которые, выйдя замуж за богатого человека, продолжают работать, наверное, чтобы чувствовать себя независимой. – О чём это ты? – Не о чём, а о ком! Пришла моя очередь делиться информацией. – Отлично! Что же ты узнал о Стелле Эдуардовне? – Только то, что она приятная и общительная женщина, которая так и щебечет, так и щебечет! – проговорил Морис голосом Юлия Гордиевского. Мирослава догадалась, кого передразнил её помощник, и, улыбнувшись, спросила: – И что же она нащебетала маникюрщику во время процедур? – Во-первых, Гордиевский не маникюрщик, если бы он вас услышал, то его возмущению не было бы предела. – Кто же он в таком случае? – Мастер по уходу за руками. Как он сам считает, волшебник. – Даже так? – И я склонен с ним согласиться. Во-вторых, Стелла Эдуардовна во время своих многочасовых откровений не поведала Юлию ничего такого, за что её можно было бы засадить за решётку. – Жаль, – сказала Мирослава. – Но ведь вас привела в салон Эльвира Родионовна Кобылкина. – Это так, но я понадеялась, что и Стелла туда ходит. – Она и ходит. – Но нарыть на неё тебе ничего не удалось. – В салон также ходит Марго. – Какая ещё Марго? – удивилась Мирослава.